Роберт Джордан - Восходящая тень

— Что же все-таки случилось с Эгвейн, Найнив и Илэйн? Вы послали их выслеживать Черных Айя? Я бы этому не удивилась!

— Дитя, занимайся своими делами и предоставь этим девицам заниматься своими. Считай, что они отбывают наказание в деревне, если уж это так тебя волнует. Я достаточно ясно выразилась?

Амерлин не сводила с нее глаз, и Мин невольно поежилась. Легко было представлять себе, что можно противостоять Амерлин, но лишь до тех пор, пока не испытаешь на себе пронзительный взгляд ее холодных голубых глаз.

— Да, Мать. — Кроткий ответ дался Мин с трудом, но взгляд Амерлин заставил ее не выказывать свои чувства. Она вцепилась в подол своего платья. — Что ж, наверное, не будет ничего худого в том, что я поношу этот наряд малость подольше.

И вдруг в глазах Суан промелькнуло лукавство. Мин почувствовала, как у нее мурашки побежали по коже.

— Боюсь, этого будет недостаточно. Если присмотреться, тебя можно узнать в любом наряде — будь то платье или кафтан. Ты же не сможешь все время носить плащ с капюшоном. Нет, тебе придется измениться во всем. Главное, впредь ты должна называться Элминдредой. В конце концов, это ведь твое настоящее имя.

Мин вздрогнула.

— Волосы у тебя отросли, они уже почти такие же длинные, как у Лиане. Теперь их вполне можно завить. Что же до всего остального… Я-то сама никогда не пудрилась и не румянилась, зато Лиане не забыла, как это делается.

С каждым словом Амерлин глаза Мин становились все шире.

— Нет, — выдохнула она.

— Никто не признает в тебе Мин, которая привыкла ходить в штанах, после того как Лиане сделает из тебя настоящую Элминдреду.

— Нет, о нет!

— И объяснить, почему легкомысленная молодая женщина, не имеющая ничего общего с Мин, осталась в Башне, совсем нетрудно. — Амерлин задумалась, не обращая внимания на попытки Мин вставить слово. — Я устрою так, что пойдут толки о некоей госпоже Элминдреде, которую до такой степени одолели двое искателей ее благосклонности, что ей пришлось искать убежища от них в Башне. Там она и останется, пока не решит, кого из них предпочесть. Каждый год женщины обращаются к нам с просьбами об убежище, и причины выставляют столь же нелепые. — Лицо Амерлин приняло суровое выражение. — Но если ты все еще не оставила мысли о Тире, то подумай как следует. Рассуди, где от тебя будет больше пользы Ранду — здесь или в Тире. Если Черные Айя ниспровергнут Башню или, хуже того, поставят ее себе на службу, я уже ничем не смогу ему помочь. Так что решай: ты женщина или просто влюбленная девчонка?

Попалась. Мин ощущала это так ясно, будто за ней захлопнулся капкан.

— Мать, вы всегда добиваетесь своего?

Улыбка Амерлин стала еще холоднее.

— Как правило, дитя мое. Как правило.

Задумчиво теребя красную бахрому своей шали, Элайда не спускала глаз с двери в покои Амерлин, за которой исчезли две молодые женщины. Послушница почти тут же выскочила в приемную. Она глянула на Элайду и проблеяла что-то невнятное, точно насмерть перепуганная овечка. Элайде показалось, что лицо послушницы ей знакомо, хотя имени ее она припомнить не могла. В ее обязанности не входило наставлять вздорных девчонок, на ней были дела поважнее.

— Как тебя зовут?

— Сахра, Элайда Седай, — еле слышно пропищала девчушка.

Элайда редко снисходила до того, чтобы обращать внимание на послушниц, но уж если это случилось… Ее нрав был известен всем.

Услышав имя, Элайда припомнила, что знает эту девицу. Рассеянная, с весьма скромными способностями, вряд ли она обретет когда-нибудь настоящую силу. Сомнительно, чтобы она вызнала и поняла хоть что-нибудь сверх того, что видела и слышала Элайда. Скорее всего, эта дуреха заметила и запомнила только улыбку Гавина. Небрежным жестом Элайда отпустила послушницу.

Девица присела в таком глубоком реверансе, что едва не ткнулась носом в пол, а затем помчалась прочь, будто сама смерть гналась за ней по пятам. Элайда не смотрела ей вслед. Едва отвернувшись, Красная сестра тут же забыла о послушнице. Размашистым шагом Элайда невозмутимо направилась вниз по спиральному коридору, ничем не выдавая обуревавших ее чувств. Она не замечала слуг, послушниц и Принятых, которые при виде ее жались к стенам и испуганно кланялись, и чуть было не сбила с ног сестру из Коричневых Айя, шествовавшую по коридору с ворохом бумаг. Пухленькая Коричневая сестра едва успела отскочить в сторону с вскриком, которого Элайда даже не услышала.

Она сразу узнала молодую женщину, которая вошла в покои Амерлин, хоть та и была в платье. Это была Мин, та самая Мин, которой во время ее прошлого посещения башни Амерлин, неизвестно по какой причине, уделила исключительно много времени и внимания. Та самая Мин, которая была близкой подругой Илэйн, Эгвейн и Найнив. А эту троицу Амерлин где-то спрятала — на сей счет у Элайды сомнений не было. Правда, ходили слухи, что неразлучные подруги отрабатывают наказание в какой-то дальней деревне. Сведения эти, хотя и исходили от самой Амерлин, всегда передавались через третьи-четвертые руки, что позволяло Суан допустить искажение истины, не прибегая ко лжи. К тому же весьма энергичные попытки Элайды выяснить, где находится эта деревня, ни к чему не привели.

— Испепели ее Свет! — На миг лицо Элайды исказилось от нескрываемой ярости. Произнося проклятие, она даже не знала, кого имеет в виду — Суан Санчей или Дочь-Наследницу. В конце концов, обе того заслуживали. Оказавшаяся рядом худощавая Принятая, услышав брань, отпрянула в страхе и побледнела как полотно. Элайда пролетела мимо, не удостоив ее взглядом.

Помимо всего прочего, Элайда выходила из себя оттого, что никак не могла найти Илэйн. Порой Элайде удавалось предвидеть будущее. Случалось это довольно редко, да и предзнаменования были смутными, тем не менее они оправдывались чаще, чем у любой Айз Седай со времен почившей уже два десятилетия назад Гайтары Моросо. Первое ее предвидение пришлось на ту пору, когда Элайда была всего лишь Принятой, но уже тогда у нее хватило ума сохранить его в тайне. Ей открылось, что ключевую роль в Последней Битве и низвержении Темного сыграет некто, в чьих жилах течет кровь королевского дома Андора. Поэтому, как только стало ясно, что андорский трон унаследует Моргейз, Элайда постаралась сблизиться с ней и год за годом терпеливо и настойчиво усиливала свое влияние на королеву. Если бы не это, она сама вполне могла бы стать Амерлин, но она посвятила всю себя Андору. Неужто теперь, после стольких жертв, все ее усилия пойдут прахом? И только из-за того, что Илэйн подевалась невесть куда. Элайде потребовалось некоторое усилие для того, чтобы вернуть свои мысли к тому, что было важно именно сейчас.