Вадим Косинцев - Боевой устав Гоблина

Гоблины загоготали. Я посмотрел на них с укоризной. Классный юмор, ничего не скажешь. Очень уместный.

– Sonofbitch! – ругнулся Зак. – Мужик, ты соображаешь, что мелешь? Да после такого анекдота мне самому бумажка потребуется.

Беспечные таха, решив, что смелый Маггут шутит, загоготали еще сильнее. Однако очень скоро смех их прервался. Там, куда убежал командарм, вдруг мигнул и погас фонарь. Вскоре из мрака возник Черный Шаман с телохранителями, а также тысячник Боксугр и Квакваса. Впередсмотрящих с ними не было. Гоблины медленно пятились. Даже по их спинам было заметно, что отступают они от чего-то действительно жуткого. Слышался шаркающий звук и всплески, словно по лишайнику и помоям волокли что-то тяжелое. Или, может, там ползло нечто довольно крупное, с человека размером.

Почему-то никто не стрелял.

Мы с Заком повернулись через левое плечо и приготовились драпать. Выяснять, что напугало доблестную верхушку ОАТ и, по-видимому, прикончило двоих передовых гоблинов, совсем не хотелось.

Но дорогу нам перегородила Зийла. Жезл у нее был наготове.

– Куда собрались, Насрова пятка вам в глотку? Мы или победим все вместе, или сдохнем все вместе, – свирепо прошипела десятник, повторяя слова командарма. – Приказываю сохранять спокойствие!

– Ты рехнулась! – брякнул Зак.

Зийла подняла жезл на уровень его лба. Мы сдались.

На воинство Черного Шамана надвигался мертвец. Это было понятно сразу. Он полз на одних руках, нижняя часть тела полностью отсутствовала. Из жестоко развороченного таза торчали два толстых бамбуковых шеста – похоже, труп был насажен на них, как каплун на вертела. Волочились сизые обрывки кишок. Ползти мертвецу было тяжело, он мучительно пыхтел и даже подвывал, но не останавливался. Из черных дыр на месте ушей, из светящихся гнилой зеленью глазниц, из расплющенного носа текла слизь. И все-таки его можно было узнать.

– Ихуси! – в один голос воскликнули мы.

Это и впрямь были останки маленького подавальщика первых блюд. Видимо, сбежав от нас, мувропский шпион напоролся на нечто такое, от чего не спасли даже анекдоты и знание боевых единоборств.

Мертвец услышал свое бывшее имя и душераздирающе взвыл.

– Замолчите, дураки! – набросился на диверсантов Шаман. – Не называйте его бывшее имя. Это придает нуи сил.

– Нуи? Что за нуи? – спросила Зийла и смело всадила в непомерно шустрый труп разряд из жезла.

Грохот был таков, что показалось: сейчас обрушатся своды тоннеля. На Ихуси, однако, выстрел возымел совсем не то действие, которого ожидала девушка. Мертвец кувыркнулся, потом сжался в комок и вдруг подлетел в воздух. Приземлился он уже не на брюхо, а на торчащие из задницы палки. Замер, покачиваясь на них, как на ходулях. Глаза вспыхнули ярче прежнего.

– Сейчас побежит! – завопил Квакваса. – Всех задушит!

В эту страшную минуту гоблин, который рассказывал анекдот про выполняющих желания покойников, вдруг сорвался с места и помчался к трупу. Налетел на него, сшиб и с криком «Хочу планер и толстую эльфийскую девку!» принялся стучать по черепу зомби. Тринадцати ударов у него не получилось. Уже после пятого он хрюкнул и обмяк. Ихуси с удовлетворенным ворчанием навалился на солдата.

Хуру-Гезонс без единого слова залепил девушке могучую оплеуху. После чего с расстановкой проговорил:

– Нельзя стрелять, десятник. Это тоже придает ему силы. Много сил. Выстрелом ты едва не погубила всех нас. К счастью, глупый, но преданный воин пожертвовал жизнью, чтоб спасти своего вождя. Вечная слава герою! – Командарм вяло потряс жезлом. Его поддержал только Квакваса. Шаман продолжал: – Сейчас нуи будет занят. Минут десять в запасе у нас есть.

– Тогда давайте скорей отступать, – дрожащим голосом предложил Боксугр. – За десять минут мы далеко убежим.

– От него все равно не убежишь, – сказал Хуру-Гезонс. – Да я и не собираюсь. Неужели какая-то дохлятина помешает мне пройти последние шаги до великой цели?

– И все-таки, что такое эти нуи, мой маршал? – спросила Зийла, держась за побитую щеку. – Я никогда о них не слышала.

– Потому что ты женщина. Женщинам не положено знать об этом ужасе, могут сделаться бесплодными. Но теперь ты видела его собственными глазами, хуже уже не будет. Поэтому слушайте все. Нуи – это как бы зародыш будущего подземного демона. Он уже не жив, но еще и не окончательно мертв. Будучи гоблином, он сделал нечто недозволенное, и на него напали настоящие демоны. Но не съели полностью, всего лишь погрызли. Сейчас он будет несколько месяцев разлагаться и пить кровь гоблинов и зверей. Но она не насытит его дырявый желудок. Потом сопревшая плоть свалится с костей нуи. В виде скелета он будет существовать много-много лет. Он станет охранять сокровища демонов и убивать путников зимними ночами. Приходить к вдовам, чтоб залезть в постель под образом покойного мужа. Похищать детей. Ну и так далее. А потом, когда количество его злодеяний превысит терпение богов, нуи наконец сам станет демоном.

– С ним можно как-нибудь справиться? – деловито спросил я.

Жадное чавканье, доносящееся со стороны пирующего мертвеца, пошло на убыль. Можно было биться об заклад, что это – плохой знак.

– Если да, то пора заняться делом, мой маршал.

– Я бы мог в любой момент заставить его служить нам, если бы мерзавец Рож не украл чемодан с амулетами, – с горечью сказал Хуру-Гезонс. – Сложностей никаких, ведь его имя вам известно… Кстати, откуда?

– Это наш вчерашний проводник, – признался я неохотно.

– Так вы его не убили?

– Нет. Он напал на нас исподтишка, оглушил и удрал.

– Мерзкие лгуны! – завопил Боксугр. – Смерть вам! Мой маршал, позвольте, я убью их!

– Не сейчас, тысячник, – нахмурился Черный Шаман. – Чтобы обуздать нуи, нам понадобится амулет бледного лиса Йуругу. Я немедля начну его изготавливать из подручных материалов, а человечек Федор и Зак Маггут будут сдерживать своего дружка. Это будет наказанием за ложь.

– Каким образом сдерживать, мужик? – нервно спросил орк. От ужаса он абсолютно забыл о почтительности, свойственной всем таха. – Каким образом, мать твою, можно сдерживать упыря? Он ведь даже жезла не боится!

– Будете кормить его собственной кровью. Бросайте жребий, кто пойдет первый.

– Моей кровью?

Зак в бешенстве схватился за нож. Кажется, он был готов прирезать Черного Шамана на месте. Жалко, что это желание возникло у него только сейчас, совсем не ко времени.

– Отставить жребий, – сказал я. – У меня есть амулет бледного лиса Йуругу. С голубой ленточкой и прочим дерьмом. Что нам нужно делать?

– Сейчас узнаешь, – сухо сказал Хуру-Гезонс.

Когда слившийся с растерзанным гоблином эмбрион человеческим голосом потребовал найти ему ноги, Люсьен растерялся. Поблизости не чувствовалось ни единого подходящего существа, у которого можно отъять конечности. Он предложил свои. После секундной паузы существо отказалось. Тогда гомункулус устремился на поиски. Вскоре он обнаружил боковой проход, оканчивающийся маленьким помещением. В помещении стоял сундук с открытой крышкой, из которого лилось разноцветное сияние и торчали две толстые бамбуковые палки. Люсьен сразу понял, что это как раз то, что нужно. Во всяком случае, сгодится на первое время. Он схватил палки и поспешил назад к существу, изнывающему без ног.