Денис Юрин - Призраки подземелий

Едва построившись, махаканцы отправились в путь, избрав довольно практичную схему движения: «четыре-восемь-два». Четверо воинов составляли небольшой авангард, причем двое из них шли впереди по самой улочке и проверяли дома, заглядывая то в пустые дверные проемы, то в выбитые окна, а двое других крались по крышам, что позволяло не только придерживаться нужного направления движения, но и наблюдать за окрестностями. Кстати, именно благодаря этому Сыны Великого Горна и узнали, что им не следовало убирать ладони с топоров. Хоть первая попытка перебить чужаков и провалилась, но одичавшие аргахарцы не собирались отказываться от планов по защите родных жилищ и сбору трофеев. Небольшие группки крадущихся горожан преследовали движущийся к центру города отряд и хоть боязливо держались от воинственных чужаков на большом расстоянии, но ни на секунду не выпускали их из виду. Нападать они не нападали, но кольцо окружения неумолимо сжимали. Судя по условным знакам, подаваемым наблюдателями командиру с крыш, вооруженного люда в окрестностях становилось всё больше и больше.

Дарк попытался предложить Альто провести с местными жителями переговоры и организовать их для оказания совместного отпора приближающимся шеварийцам, но старый друг лишь с грустью вздохнул и, замотав головой, скупо ответил: «Зря время потратим!» Моррон не был уверен, что Румбиро прав, но перечить не стал, хотя бы потому, что если б даже это и удалось, то битва всё одно не увенчалась бы успехом. Уж слишком неравными были силы, уж слишком много в живых осталось врагов, а местные жители чересчур одичали, чтобы внять хотя бы азам воинского искусства и попытаться держать строй.

Тыл основной части отряда из семи гномов и Дарка прикрывал арьергард из двух специально отставших шагов на пятнадцать махаканцев. Они также двигались по крышам и регулярно сообщали на языке жестов командиру, как ведут себя потенциальные враги. Судя по их безмолвным отчетам, открытое нападение не должно было состояться, хоть силы горожан постепенно собирались за полуразрушенными домами слева от улочки. Вначале Дарк недоумевал, как такое могло быть, но вскоре узрел, что задумали боявшиеся приближаться к отряду аргахарцы. В воздухе что-то вдруг загудело и засвистело, моррон еще не успел сообразить, что это за странные звуки и откуда они доносятся, как Румбиро уже скомандовал: «Щиты!»

Повинуясь приказу, все махаканцы, у которых имелись щиты, подняли их над головами, а те, кто пользовался двуручным оружием и поэтому таковых не имел, ловко поднырнули под стальные «грибки» и плотно прижались к своим соседям. Замешкался лишь Дарк, но когда он увидел, как с неба падают брошенные навесом камни и топоры, исправил эту ошибку и прикрыл голову уже не раз сослужившим ему добрую службу щитом.

Смертоносный град барабанил недолго. После трех-четырех дружных бросков горожане на время успокоились и, судя по сигналам наблюдателей, отступили. К ощутимым потерям навесной обстрел не привел. Никто из отряда не был ранен, но вот паре гномов пришлось распрощаться с искореженными щитами. Впрочем, они не особо горевали по этому поводу, ведь до Храма Первого Молотобойца было уже недалеко, а горожан не так-то и много собралось в округе. Реальную угрозу хоть малочисленному, но зато хорошо вооруженному отряду умелых воинов представляла бы толпа как минимум из полусотни дикарей, а их же, если верить отчетам наблюдателей, не набиралось и трех десятков.

– Ну, вот и всё, считай, добрались! – обрадовал моррона Румбиро примерно через четверть часа после жалкого подобия обстрела. – Щас улочка повернет, и на храмовой площади ужо окажемся. Коль Квигеру верить, – гном кивнул в сторону одного из наблюдателей, интенсивно махавшего руками, – то сброд местный ужо восвояси убрался.

– Уж больно легко отступили. Ты ж говорил, что они до последнего Храм защищать будут. Сам меня в том убеждал, – засомневался Дарк, но грустный смешок друга развеял его опасения.

– Да кто ж знал, что они настолько одичали. Ты не по сторонам глазей, а под ноги взор обрати! Тут же и поймешь, что они в зверье ужо обратились, для которого, кроме сытости желудка да целости шкуры своей, ничего святого не осталось! Им что храм, что не храм, коль жрачки нет, ценности не представляет! – тяжко вздохнул гном. – Повнимательней позыркай и задайся вопросом, почему они на нас нападали. Вот они ответы, под сапожищами хрустят…

До этого момента моррон старался под ноги не смотреть и в кучи гниющего мусора не вглядываться, поскольку удовольствия это зрелище не доставляло, ну а какой-либо пользы от этого он тоже не ожидал. Однако настоятельная просьба, почти приказ Альто заставила Дарка уделить зловонным отбросам внимание. Довольно большую часть мусора составляли кости и объедки, причем явно не зверей.

– Пожирание себе подобных – верх деградации! – с печалью констатировал прискорбный факт гном. – Они не город свой от нас защищали, а на нас как на добычу охотились! Попытались напасть, не вышло, по-иному атаковали, тож не получилось! Вот зверье прочь и ушло. Не по зубам мы им оказались…

– Ну и что ты предпринять собираешься? – с тревогой задал вопрос моррон, вдруг осознавший, что у него одной проблемой стало больше, ведь по окончании миссии им втроем с проснувшимися разведчиками предстояло не только тайно прокрасться сквозь ряды вражеских войск, но и как-то выжить в лабиринте развалин, заполненных всеядными гномами.

– Миссию выполнять, – без запинки ответил Румбиро, а затем повернулся к Дарку и весело произнес: – Да ты не боись, те они не страшны! К тому ж их всех шеварюги перебьют! Хоть какая-то польза от вражин…

– Почем тебе знать?

– Слово даю, тебе они не страшны! – с такой уверенностью заявил Альто, что Аламез не смог ему не поверить.

Люди и гномы схожи во многом, и явное тому доказательство – их отношение к высшим силам. Что злых, что добрых божеств они почитают, одних – потому что любят, других – из-за того, что боятся, так что суть и нрав божества не влияет на факт поклонения. Без разницы, добрый ты бог или злой, одариваешь ли верящих в тебя благами или сеешь среди них зло, тебе всё равно будут поклоняться, но лишь до тех пор, пока ты не утратишь силу. Ослабшее высшее существо не воспринимается всерьез и осмеивается своими же неблагодарными творениями, и это в лучшем случае, а в худшем – утратившие веру предают бывших кумиров забвению и оскверняют святилища, которые их же предки построили.

Одним из нагляднейших доказательств этой прискорбной истины стал расположенный в самом центре Аргахара Храм Первого Молотобойца. До обвала это было место паломничества гномов со всего Махакана, один из самых красивых храмов во всем подземелье. Руины высокого здания ещё хранили в себе следы былого почтения, но также на его стенах виднелись и следы последующего презрения. Пока оказавшиеся отрезанными от других городов аргахарцы верили в силу Первого Молотобойца и ожидали чуда, ниспосланного, чтобы облегчить их тяжкую участь, Богов Великого Горна почитали и ублажали жертвенными подношениями, но стоило лишь попавшим в беду махаканцам понять, что ослабшие божества не в силах воссоединить их с остальными пещерами, участь храма была предрешена. Его не разрушили, нет, но сперва разграбили, а затем превратили в огромную свалку, в зловонное кладбище пищевых отбросов и гниющего барахла.