Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

Хм, а неплохая у шаха охрана во дворце! Пока мы миновали лестницу и длинный коридор, я насчитала еще два поста по три человека, и еще двое стражников изображали статуи у расписанной чудными узорами широкой двери, но едва мы остановились перед дверью, как «статуи» с лязгом скрестили перед нами копья.

— Вы чего, батыры? — Аглай-бабай-ханум так зыркнула на каждого из них, что копья поспешно вернулись в вертикальное положение.

Только один из батыров все-таки изъявил свои претензии:

— Гарем!

— Тоже мне, открыл Багдад! Я здесь восемьдесят лет живу! — раздраженно дернула плечом завербованная нами старуха. — Еще открытия?

— Стражи нинь-дзя… — подал голос второй.

— Я знаю. Они со мной. Еще вопросы? — Ханум терпеливо смерила их взглядом, но вопросов не последовало.

Батыры пришли к выводу, что связываться с этой фурией — себе дороже, и снова решили изобразить статуи. Такое решение ханум понравилось. Она кивнула и, открыв дверь, первыми пропустила нас в гарем.

Эх… От увиденного завистью сжало сердце. Какой же это гарем?! Это целый город!

Проще сказать — мы попали в город-сад. Под ногами ковры, по бокам заросшие травой дорожки, вдоль которых росли цветущие и плодоносящие невысокие деревья. А над головой самый настоящий купол неба. И теплый, напоенный солнцем воздух. А в центре огромная чаша, заполненная прозрачной водой. Я даже заглянула внутрь и ни капельки не удивилась, увидев плавающих там золотистых карпов и дрейфующие по водной глади белоснежные цветы.

За водоемом, спрятанные в деревьях, стояли несколько цветастых шатров, освещенных изнутри слабым светом. К сожалению, шатры были непрозрачными, и узнать, находятся ли в них их обитательницы, я не смогла.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, здесь было светло. К тому же в верхушках деревьев, как светлячки, загорались крошечные светильники, освещая нам путь. Впрочем, Аглай-бабай и так знала, куда идти, и наконец, недолго поблуждав по этому странному, живущему своей жизнью мирку, мы вышли к обособленно стоявшему белому шатру.

— Значит, так. — Прежде чем шагнуть внутрь, она развернулась к нам. — Заходишь ты, девка, и говоришь все что бог на душу положит! Отдаст Яллар тебе суженого — забирай. Нет — уходи и забудь о нем!

— Но… Он ее не любит! — попыталась возразить я. Ничего себе — выбор!

— Не любит — полюбит. К обряду уже все готово!

— Но… так нечестно! — Я бросила взгляд на Змея. На бабку. На белесый полог, за которым виднелись два силуэта. — А если она его не отдаст? Девка с рождения не видела ни одного мужика, а тут такой красавец на подносе!

— Значит, так тому и быть! — отрезала ханум. — Я даю тебе шанс. Разве этого мало? Не отпустит Яллар твоего полюбовника — извини! Но счастье принцессы для меня — главнее всего, и уж конечно главнее тебя!

Ясно.

Понятно.

Теперь все зависит от меня.

Отлично!

Я глубоко вздохнула, откинула полог и шагнула внутрь.

— Бэ два!

— Мимо! Зэ пять!

— Ранила!

— Зэ шесть?

— Ранила!

— Зэ семь?

— Убила! Опять!

— Ха! Я убила уже три твоих каравана, а ты всего лишь подбил в моем караване два верблюда! Разве это честно, Никита-джан? Признайся — ты мне подыгрываешь!

— Мамой клянусь, Яллар-солнышко, и в мыслях не было!

Никита с принцессой сидели на коврах у дальней стены огромного шатра и, держа на коленях по небольшой черной доске, что-то рисовали на них мелом. Моего появления они не заметили. Видимо, из-за того, что поглощенных игрой молодых людей окружали несколько десятков круглых подсвечников с весело трепыхавшимися в них яркими огоньками, а у входа слабо теплилась всего пара фонарей, даря больше теней, нежели света.

Я помолчала, разглядывая увлеченных друг другом и, бесспорно, интересной игрой молодых людей. Яллар оказалась невысокой, пухлой девушкой с двумя длиннющими, черными, блестящими косами, и на вид ей было едва ли не меньше лет, чем мне самой. К сожалению, лица ее я не увидела, так как по всем правилам местного приличия оно было закрыто пестрой тканью. А вот глаза… Глаза сияли счастьем и детской легкостью.

Не ведающее бед дитя…

Боже, глядя на нее, я действительно ощутила себя женщиной. Мудрой и… одинокой. И мне очень захотелось развернуться и уйти. А вдруг для Никиты счастье в покое и сытой жизни? Тогда он его обрел… Ведь я, даже как принцесса, немногого стою. Что есть у батюшки, кроме дворца и крохотного королевства?

Выровняв дыхание, я заставила себя успокоиться и направилась к игрокам.

Прочь сомнения! Я должна хотя бы попытаться узнать, чего же на самом деле он хочет. И если Ник выберет ее, то я должна это услышать!

— Принцесса Яллар… Никита… Извините, если помешала… и за то, что без приглашения… тоже того… пардон! — Я заготовила длинную речь и уже начала ее вступительную часть, как меня перебил звонкий голосок принцессы:

— Ник, а ты совершенно точно ее описал! Ну, здравствуй, Василиса Еремеевна из рода Премудрых!

— Отлично! — Я даже растеряла все слова, остановилась в двух шагах и только криво улыбнулась. — Принцесса Яллар, как я понимаю? Вижу, нас заочно представили друг другу… Что ж… тогда не станем тратить время на формальности. — Я для смелости подбоченилась, и тут меня понесло: — Короче, так! Ника я тебе не отдам, даже не мечтай! Если, конечно, он сам тебя не выберет. И… если это случится, я уйду с честью. А ты, Ник, хочу, чтобы знал — я умею проигрывать! Поэтому я уйду… Но прежде, чем я уйду, ты мне все расскажешь! Ты столько времени от меня что-то скрывал, что меня просто разорвет, если на сегодняшнем обряде эта тайна сотрется из твоей черепушки вместе со мной! И вообще… — От таких перспектив я окончательно взбеленилась. — О чем это я? Эй, ты — Яллар ибн ага угу… как там тебя по батюшке? Даже не облизывайся! Хрен я тебе его отдам!

Звонкий хохот прозвучал рассыпавшимися по камням хрустальными бусами. Принцесса поднялась с ковра и шагнула ко мне.

— Ник предупредил, что именно это ты и скажешь, когда придешь. Но… ибн ага угу… это даже он не смог предвидеть! Кстати, а что такое хрен?

Я вдруг смутилась и, глядя на нее сверху вниз, философски подытожила:

— Смотря к какому смыслу привязывать. Вообще-то я хотела просто подчеркнуть, что Ника ты не получишь. — Я посмотрела в ее широко раскрытые черные глаза и попыталась убедить саму себя: — В любом случае он останется со мной, потому что…

— А ты не будешь так переживать, — перебила меня принцесса, — если я скажу, что Ник очень хороший батыр, добрый друг, но…

— Но ты его не получишь! — заклинило меня.