Айя Субботина - Сердце мертвого мира

  Уже ближе к полночи, его растревожил несмелый шаг невольника. Переминаясь с ноги на ногу, - стоило ли тревожить господина в столь поздний час? - он робко сообщил, что в замок прибыл человек, который желает видеть Шиалистана незамедлительно.

  - Кто? - насторожился Шиалистан.

  - Назвался Койотом, господин.

  - Пусть его проведут ко мне. И вели подать закуски, и подогретого вина.

  Невольник поклонился со всей учтивостью, и вышел.

  Ну, наконец-то воротился! Шиалистан с нетерпением ждал вестей от своего шпиона. Минуло несколько недель с тех пор, как Кеджи, по его приказу, отбыл в Северные земли. Чтобы не раскрывать себя, шпион из Народа драконов не стал слать птиц на такие далекие расстояния, а ониксовыми шарами не пользовался из бестолкового упрямства. Как ни старался Шиалистан уговорить его взять в дорогу "глаз", драконоезд стоял на своем. Когда минул десятый день, а Кеджи не дал о себе знать, Шиалистана взяли сомнения - а жив ли тот?

  Драконоезд выглядел скверно. Голову перевязывала полоска ткани из-под которой торчали давно немытые волосы, кое-где перепачканные запекшейся кровью, один глаз опух и посинел. От Кеджи разило как из мясной лавки в самую жару, и Шиалистан старался держаться от шпиона подальше.

  Дракононезд отвесил поклон и тут же уселся в кресло. От его сапог на начищенном мраморе пола оставались куски грязи, а плечи ссутулились, будто обремененные тяжкой ношей. Шиалистан молча протянул ему кубок. Кеджи принял его, отсалютовал своему господину. Вино вошло в его рот словно вода в истощенную засухой землю.

  - Отчего так долго? Небось, проигрался в ши-пак? - Регент недовольно хмурился, дожидаясь ответа.

  - На Севере война, господин. - Кеджи оскалился и Шиалистан заметил, то теперь у его шпиона росно на два зуба меньше, чем было до отъезда. Щербатым он вызывал еще больше отвращения, но рхелец собирался дождаться ответов на все свои вопросы.

  - Что ты мелешь?

  - На столицу напали людоеды, целые полчища. С ними великаны и тролли, и какие-то страшные твари, ведомые магами. Сьёрг весь почти лежит под камнем. Как началась вся заваруха, я еле ноги унес, нескольких лошадей загнал. До Дасирии, вижу, вести еще не дошли.

  Шиалистан нахмурился. Северяне земли всегда были особняком от сердца Эзершата. С ними мало кто вел налаженный торг, так что все вести из самой холодной части мира доходили только с торговыми караванами. В холодные времена года купцы прекращали торг с Артумом: его земли заметало непроходимыми снегами, и лишь немногие рисковые торговцы посещали те суровые края. С приходом весны торговля налаживалась, но даже сейчас она была слишком монотонна.

  - Что с Конунгом? Что с мальчишкой? - Шиалистана мало заботили беды северян, его волновал лишь собственный интерес, ради которого Кеджи поплелся в самую студеную глухомань.

  - Мальчишка? - Драконоезд с сожалением посмотрел в опустевший кубок. - Этот мальчишка вдвое тебя больше, господин, если одной ручищей за шею ухватит, а другой - за ноги, так запросто пополам переломает. Папаша его и того больше. Теперь вот, колдуньи ихние его Конунгом нарекли.

  - Кого? - не понял Шиалистан.

  Тут дверь распахнулась и невольники длинною чередой, внесли в покои блюда с разными угощениями. Регент скрипнул зубами и, проклиная их медлительность, пригрозил, что лично высечет каждого, если они сейчас же не уберутся вон. Комната опустела в мгновение ока, а Кеджи, не дожидаясь разрешения, уже взялся хватать с блюд нарезанное тонкими ломтями мясо, моченые яблоки, сыры и оливки размером и голубиное яйцо, доставленные с юга. Пока он жадно набивал рот, Шиалистан прошелся по комнате, собираясь с мыслями.

  - Ты велел мне приглядеть, что за тип этот Фьёрн, и какие нынче настроения в Артуме, - прожевав первую порцию, заговорил Кеджи. - Их прежний Конунг помер, заместо него теперь его нагулянный сын, тот, который Берном зовется.

  - Отец мальчишки?

  - Он самый, - кивнул драконоезд и снова взялся набивать рот. - Видал там рхельских послов, и еще трое чужаков околачивались, будто бы личные гости Берна. Дасириец, Арэн из Шим, так, будто бы, его звали.

  - Из Шаам, - тут же поправил Шиалистан и опустился в кресло.

  Узнав про Фьёрна и его корни, Шиалистан первым делом поделился вестью с дядей. Пусть регент решил больше не откровенничать с ним, он не мог не признать, что у царственного родича есть то, чего пока лишен он сам - права заключать военные союзы. Заяви Шиалистан о желании договариваться с Артумом - совет бы взбунтовался. Да и самому Шиалистану не хотелось давать повод думать, будто он все и обо всех знает. Пусть противники думают, что он зарвавшийся щенок, который не видит дальше своего носа. А пока они, расслабленные безнаказанностью, будут и дальше совершать одну ошибку за другой, он, Шиалистан, станет их тенью.

  Ракел незамедлительно отправил в Северные земли своих послов, чтоб те склонили Конунга потянуть руку за Рхелем, когда придет нужда.

  - Значит, Шаам и вправду вздумал за моей спиной договариваться, - улыбнулся регент. - Кеджи, хватить чревоугодничать и скажи толком, кто еще был с Шаамом и о чем они с Фьёрном разговоры вели.

  - Таремская чародейка с ним была, страсть, как хороша. - Драконоезд облизнул скользкие от жира пальцы, и ухватил перепела, ловко разломив на четыре куска. Один сразу же запихнул в рот, прямо с костями. - И еще тип один, пусть боги меня мужской слабостью покарают, если он не мошенник, каких поискать.

  Дальше Кеджи много говорил. Шиалистан слушал молча, не перебивая. Когда драконоезд закончил, регент молча всучил ему кошель с золотом и велел убираться, не в силах терпеть вонь. Порядком захмелевший Кеджи, поклонился, чуть не заваливавшись на бок, но в последний момент устоял на ногах.

  Шиалистан знал, что остаток ночи ему не уснуть. Он вломился в комнату Живии, которая теперь располагалась напротив его покоев, растормошил Черную деву и велел сопровождать его. Молодая женщина молча исполнила приказание. Уже в сопровождении своей верной охранительницы, Шиалистан спустился в библиотеку. Здесь, в окружении старинных книг, архивов и летописей, он мог сосредоточиться.

  Ничто не мешало ему приказать снести голову Шааму. Опальный военачальник второй руки давно уж напрашивался на неприятности. Пусть ему хватало ума не выказывать свою неприязнь открыто, но он затаил злость с того момента, как Шиалистан отстранил его от командования воинами. Да, подачка, выданная регентом как "награда за долгие годы верной службы" была мала, Шаам не заслуживал и того. Но дасириец помалкивал, удалившись в свой родовой замок.