Алан Фостер - Сын чародея с гитарой

– Нет! Чем хочешь поклянусь! – в страхе выпалил Мадж. – ты… Ты сам мухлевал!

– Вот что я тебе скажу, водяная крыса. Не надейся выкрутиться. Я в карты не мухлюю.

– Сегодня не мухлевал, – охотно подтвердил Правдивец.

Волк напрягся.

– Чего?

– Ты мухлевал, но не сегодня. Если вам интересно знать, кто жульничает сегодня, пожалуйста, скажу. Вон тот хряк.

– Прошу прощения?

Хряк съежился на скамье. Мадж и Рагрегрен дружно повернулись к нему.

– Должно быть, это какая-то ошибка.

– Бульмонт, ты сегодня что-то уж очень много выиграл, – с подозрением заметил волк.

Хряк медленно отодвинулся от стола.

– А ты, Рагрегрен, не имеешь права меня обвинять. Просто я бросаю кости лучше, чем ты, но это еще не повод…

– Ты бросаешь кости не лучше, чем он, – перебил Правдивец.

– Но они чистые! – протестовал хряк.

– Это верно, – подтвердила машина, – Ага, видите? – сразу успокоился Бульмонт.

Мадж ударил по скамье ногой.

– А ну-ка, не такой уж Великий, объяснись!

– Все очень просто. Ласк, зовущий себя Сукрепом, сговорился с кабаном. Следовательно, индивидууму по имени Бульмонт не надо рисковать, потому что колода заряжена, и банкомету остается лишь сдать сообщнику нужные карты. Я подозреваю, что после игры эта парочка разделит выигрыш.

Сукреп ничего не возразил. Да и что тут скажешь, когда у тебя красноречиво отпала челюсть, а с губы свалился косячок?

– Врет проклятая коробка! – завопил Бульмонт.

– Нет, не вру, – тихо ответил Правдивец. – Загляните под стол возле сиденья банкомета. Увидите потайной ящичек, а в нем крапленые карты.

Волк оглушительно заревел и прыгнул. Сукреп с характерной для его племени ловкостью нырнул под стол. Бульмонт предпринял отчаянную попытку сгрести банк, но от могучего удара барсука отлетел вместе со скамейкой. Тогда за деньгами бросился кинкаджу, но замер, потому что в стол между его тонкими пальцами вонзился стилет Маджа.

Выдр недобро ухмыльнулся.

– Кажись, мы малость по-другому разделим этот банк.

Кинкаджу неторопливо кивнул, а затем стремительно взмахнул второй лапой, и о Маджеву тирольку разбилась бутылка.

– Эй! – взвизгнул Сквилл. – Папаню бьют!

И все трое – Ниина, Сквилл и Банкан – кинулись на выручку. Бармен горестно вздохнул и укрылся за массивной деревянной стойкой.

– Банкан, тебе лучше не лезть.

Услышав свое имя, юноша застыл как вкопанный. А когда совет прозвучал вновь, юноша с изумлением обнаружил, что говорит опасный (как только что подтвердилось) металлический ящик.

– Почему? – выкрикнул он, готовя кулаки к работе.

Таверна между тем превратилась в сущий бедлам.

– Потому что ты считаешь себя хорошим бойцом совершенно безосновательно.

– Что за чепуха? В драке я не хуже выдр или Джон-Тома.

– Ошибаешься. Ты неопытен и легко можешь погибнуть. А потому…

– Да, это правда. Я знаю, знаю!

Обескураженный, сбитый с толку, Банкан опустился на четвереньки и полез под стол.

– Привет, чувак.

Он изумился, обнаружив там жмущихся друг к дружке близнецов.

– А вы что тут делаете?

– Да вот, прикинули, че эта проклятая штуковина плохих советов не дает. До сих пор она не ошибалась. И вдобавок маманя надерет мне задницу, ежели сеструха получит хоть одну царапину в кабацкой драке.

– На самом деле он больше беспокоится о собственной шкуре, – подал голос Правдивец. – И правильно делает. Ниина – боец не чета ему.

– Враки! В борьбе я всегда побеждаю.

– Это правда, – согласилась Ниина.

– Она поддается, – сказал Правдивец.

– Нет. – Ниина зло покосилась на ящик, но не рискнула встретить свирепый взгляд брата.

– А это ложь, – тихо, но с достоинством вымолвил Правдивец.

– Щас увидим, кто тут лучший боец.

И миг спустя выдры покатились по полу, вцепившись друг в друга мертвой хваткой.

Чего, надо заметить, уже давненько не случалось.

– Пусть дерутся, – устало пробормотал Банкан. – Когда натешатся, я их растащу чаропесенкой.

– Ты не владеешь чаропением, – заметил Правдивец. – Лишь играешь на дуаре.

– Но хоть это делаю получше других, – раздраженно парировал юноша.

– Не правда! Джон-Том играет лучше.

У Банкана сверкнули глаза.

– Я играю лучше! Он сам так сказал!

– Польстил, чтобы придать сыну уверенности в себе.

Банкан отвернулся, уткнулся подбородком в колени. Вокруг кипела схватка, в поразительной какофонии смешались рев, крик, визг, вой и писк, и от этого дрожали стены таверны.

– Да, пока мне подпевают выдры, но я буду упорно работать и со временем запою сам.

Правдивец был беспощадным, но не бесчувственным.

– Молодой человек, – тихо произнес он, – тебе не чаропеть в одиночку.

Банкан резко обернулся.

– Слушай, и чего б тебе не помолчать маленько?

– Правда всегда желанна, – прошептал ящик, – до тех пор, пока не найдешь ее.

Над головой Банкана с оглушительным треском вдребезги разлетелся стул. Сработанный из крепкого дерева стол даже не пошатнулся, а вот бокал льдинкой разбился о половицу. Юноша снова раздраженно заговорил:

– Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Клотагорб.

– Нет, ошибаешься. Ты слишком молод, чтобы это понять. Не так-то легко ухватить смысл правды. Ты столь же серьезно переоцениваешь свою логику и проницательность, как и борцовские навыки, и игру на дуаре.

– Я вроде бы не просил критиковать.

– Но ведь это правда. Только правда. Всегда – правда. Не правда ли, она причиняет боль?

Мимо стремительно проехала скамья. На ней все еще сидел посетитель таверны, но он был не в том состоянии, чтобы соскочить.

Банкан выглянул из-под стола. Когда же кончится побоище?

– Надо вытащить тебя, пока кто-нибудь из этих шалунов не захотел с тобой разобраться. Хотя, сказать по правде, я уже не уверен, что готов рисковать шкурой ради твоего спасения.

Банкан уже понял, что от близнецов помощи ждать не приходится. Они вовсю выясняли отношения друг с другом.

Меньше часа пробыл Великий Правдивец в таверне, но и за этот короткий срок голая правда успела превратить мирное заведение в кровавое царство хаоса, а добродушных завсегдатаев – в свирепых, обезумевших демонов.

Путь к выходу был перекрыт дерущимися посетителями, оттуда же следовало ожидать и появления полиции. Банкан, таща Правдивца за шнур, обогнул стойку бара и очутился в обществе хозяина, тучного ящера. На его чешуе сверкали полудрагоценные камни и жемчужины.

– О, мой прекрасный игорный зал! – рыдал он.

– Вы должны мне помочь, – сказал Банкан, подтаскивая Правдивца. – Нам надо выбраться отсюда.