Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга

— Данд, — пояснил он. — На его месте… о-би-де-лась-бы? — Произнес он по слогам. Голос дяди звучал странно, казалось, он с трудом четко выговаривает слова.

— Если бы мой отец оставил меня до шестнадцати зим на воспитание в чужом клане и приезжал бы два раза за сезон?

Дядя поморщился.

— Если бы мой отец отказывался называть меня дочерью, пока алтарь, — я хмыкнула, — и предки не решат — достойна ли я носить родовое имя? Если он не представил бы меня семье, как полагается?

Дядя молчал — я подошла ближе и втянула носом воздух — права. Пахло табаком, дымом, артефакторной смазкой и… алкоголем. И дядя явно пил не мирийские коллекционные вина из погреба.

— Обиделась бы? — Повторил он настойчиво, и попытался встать из кресла, пошатнулся и рухнул обратно.

Пьян. Дядя — пьян. Это второй раз в жизни, когда я имею честь лицезреть, как сир Кастус Блау… нажрался, как сказала бы Нэнс. Вусмерть пьян.

— Думаю, у меня было бы очень много вопросов к отцу, — ответила я осторожно. Как обращаться с ним, я не понимала. — И я не пошла бы к алтарю, пока не получила бы на них ответов.

— Достаточно.

— Но Данд не я.

То, что Данд пойдет вниз и пройдет ритуал — я знала. Как и то, зачем ему это. Чтобы потом всю жизнь доказывать, что он ничуть не хуже Акселя Блау, доказывать себе и всем окружающим, что он достоин. Доказывать, и умереть из-за этого в конце концов. Дяде бояться не стоило. Данд никогда не был похож на меня.

— Ты знаешь, как его называют за спиной дядя? Как его называют у Хэсау? — я прошла вперед ещё пару шажков. — Мне говорил Люци.

— Люциан слишком много болтает… слишком…

— Его называют неполноценным. Не Хэсау и никогда не будет им, — его учили только управлять силой, но никаких клановых секретов. — Твоего сына называют неполноценным, дядя. Сына, которого ты даже не можешь назвать своим.

— Вон!

Меня вынесло за дверь раньше, чем я успела открыть рот, впечатало в стену — и дверь библиотеки хлопнула прямо перед моим лицом. Чистые свитки рассыпались по коридору вокруг белым веером.

Все пьяные не соизмеряют расход силы.

С пола я поднималась кряхтя, плечо чесалось — хотелось расцарапать до крови, но оставалось только терпеть. Больше всего мне хотелось показать двери неприличный жест и отправиться спать. Просто — спать.

В библиотеке что-то рухнуло, зазвенело, и стало тихо.

Дядя нашел запасы и добрался мирийского? Великий!

Я отряхнулась, собрала свитки, и, помедлив немного, отправилась в гостевую спальню ярусом выше — за подушкой и пледом.

Сир Кастус спал. Вытянув вперед длинные ноги, неудобно изогнувшись в кресле. Одна рука свисала вперед, и родовой перстень тускло пульсировал на пальце в такт дыханию. Неровно и рвано.

Целительские плетения всегда срабатывают превосходно. Надеюсь, в библиотеке было достаточно сумрачно, а кидала я быстро. И он не успел понять, что случилось.

Помоги, Великий!

Я приподняла его голову и пристроила подушку так, чтобы было удобнее, но завтра все равно заболит шея. Укрыла сверху пушистым пледом и аккуратно подоткнула со всех сторон.

Пьяный сир Блау — это бедствие почище Прорыва, даже я не могла предсказать последствий. Такого бесценного опыта в моих двух жизнях просто не было. Дядя всегда напивался за закрытыми дверями.

Или просто я раньше не посещала библиотеку по ночам?

На дверь я кинула простенькую сигналку, и, подумав, добавила ещё одну. Слуги — не откроют, а у дяди будет время прийти в себя.

Три дня. Повторила я про себя. Нужно продержаться всего три дня, и тогда всё придёт в норму.

Осторожный стук в дверь спальни раздался, когда я уже откинула одеяло на тахте.

— Вайю? — растрепанная головка Фей просунулась в дверь. Простая коса, сиреневый домашний халат, легкие тапочки — она не переоделась. — Где ты бродишь? Я заходила к тебе пожелать ясных снов, — почти пропела она нарочито веселым голосом. — Вайю?

— Была в лаборатории, — ответила я медленно. Фей прошла вперед, в комнате запахло фиалками, жасмином и ванилью. Мы встретились глазами в зеркале. — Захотелось навестить дядю Люци. Заходила позвать тебя с собой, но тебя не было в комнате.

— Ох… наверное я была у Яо…

— Наверное?

— … потом захотелось есть, — она округлила глаза в ужасе, — и пришлось прокрасться на кухню.

— Ночная вылазка была успешной?

— Что? — Фей затеребила пояс халата.

— Набег. На кухню.

— О… да, пирожки отменные… прости, — она прикрыла ладошкой рот, — я тебя дразню, а тебе нельзя, только воду и рис…

— Это ненадолго. С чем были пирожки, Фей?

— Что?

— С-чем-были-пирожки. На кухне. У Маги.

— Оу… яблоки… да, самые вкусные были с яблоками, — она весело прищелкнула языком и закатила глаза, — но тебе все равно нельзя…

Я изучала отражение сестры в зеркале. Вассальная клятва не даст навредить роду и клану, значит то, что она делает не принесет вреда. Или она совершенно точно уверена, что не вредит, а совершает благо. Фей дорожит Яо и не сделает ничего, чтобы поставить его будущее под угрозу. Совершенно. Ничего. Значит дело в чем-то другом.

Что общего может быть у Ремзи и Фей-Фей? Дружба? Желание помочь другу? Но тогда не крадутся по ночам, оглядываясь через плечо. Хорошие дела совершают при свете дня.

Я прищурилась, пытаясь вспомнить цвет эликсира, но было слишком далеко, и фиал был темного стекла. Я навскидку могу назвать около двадцати таких зелий, и у Фей был свободный доступ к ингредиентам. Половину времени она проводила в лаборатории.

Можно использовать силу. И задать вассалу прямой вопрос. И она ответит. И… сломается, как Луций.

— Где ты была Фей-Фей? — перебила я её щебетание. Мы снова встретились глазами в зеркале — и она решительно вздернула подбородок — не скажет. Просто так, она мне не скажет.

— На кухне и… у Геба в комнате.

Фей очаровательно покраснела — щеки запунцовели румянцем.

— Я знаю, это нарушение всех правил, ночью, в комнате, я помолвлена, неженатый мужчина и…

Фей щебетала, смущенно прикрывая лицо рукавом домашнего халата, рассказывала, как весело они проводят время с Лидсом, но — «ничего такого, Вайю, я понимаю ответственность».

Она щебетала, улыбалась, удушающий запах фиалок и жасмина плыл по комнате.

Я следила за ней в зеркале, и думала. Что совершенно не помню, умела ли моя Фей краснеть по заказу?…

Я караулила за углом. Спать хотелось неимоверно, купол тепла спасал от холода, но я все равно ежилась — было слишком рано, а потому морозно — розовая полоска неба только-только начала всходить над Лирнейскими, когда я заняла свой пост.

Наша «главная слабость» оглядываясь, шагала по коридору конюшни к дальним стойлам, весело насвистывая, упряжь в руках негромко бряцала в такт — Данд не попадал в ноты. Чего-чего, а музыкальным слухом небеса его обделили.

Настроение у Данда было хорошим — почти превосходным, чего не скажешь обо мне. После вчерашнего — я не выспалась, и меня беспокоил дядя. Волновал настолько, что пришло время взять все в свои руки.

— Братик! — я выпрыгнула на него сзади, широко раскинув руки, чтобы обнять, но промахнулась, с трудом удержав равновесие — Данд ушел влево одним слитным движением — реакция у него всегда была лучше моей. — Братик! — я перегруппировалась, и развернувшись, кинулась туда, куда должен был по моим подсчетам отступить Дандалион, но ошиблась, он отшагнул назад, выставив вперед упряжь в качестве щита.

— Л-л-леди Блау…

— Можешь называть меня сестра… или мей-мей… сестренка звучит лучше, чем леди? Не так ли, бра-тик?

— Леди Блау! — Данд шагнул ещё назад и уперся спиной в стойло, а седло упало прямо мне под ноги. — Что с вами сегодня?

— Сегодня? — я запрыгнула на седло и покачалась — хорошая позиция, все пути отхода для Данда перекрыты. — Сегодня я решила, что мы поговорим.