Горящий тур (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Хфатит!!! — вопль души заставил всех уставится на… коробку. Откуда спустя секунду показлась ушастая кошачья голова. — Мяало того, что украли, так еще и пытаете!!!

Надо же, кто проснулся. Почти двое суток дрых.

— И чем мы тебя пытаем? — с интересом уточнил я.

— Разговорами! Жрауть дайте! Рыбки!

— Тебе солёной или свежей? — уточнила Лана, ловко выхватывая здоровенного окуня из садка.

— Любой!!!!

За следующие сорок минут ни одна вытянутая мною рыба не попала в котел или в обжарку — все изволил скушать голодный котик. Живые рыбины, некоторые с мою руку, заставляли его громко рычать на трепыхающуюся добычу и смачно хрустеть “добытым”, одновременно урча. Тот еще концерт устроил, короче.

— Кстати говоря, мы тебя не похищали, — когда вместо вопля “ищщёу!” раздались звуки смачного вылизывания, прокомментировал я. — Просто забрали коробку…

— Моюуо коробку!!!

— …в которую ты сам по своей воле залез. И, хочу отметить, мог выпрыгнуть в любой момент. Что-то мне подсказывает, что прямо сейчас тоже можешь.

— Что вам от меня надо? — как-то очень чисто, без примявкивания и прочих посторонних звуков спросил сфинкс, подняв голову над бортиками своего обретенного пристанища.

— Всего лишь ответы на возникающие вопросы, если они, конечно, у тебя есть, — пожал плечами я.

— О сущности бытия? — глаза разумного монстра вспыхнули внутренним огнем… точнее, кое-кто расчетливо повернул голову так, чтобы солнечные лучи отразились от глазного дна. — О сокровенных тайнах мироздания? О тайных кладах и несметных сокровищах?

— Почти в точку, — хмыкнул я. — Сколько носят малыша айруни? Подходит ли молоко минотавра маленьким дорогумо? А ламиям? Какие травы использовать, если у двухмесячного малыша жар? Или режутся зубки? Как правильно принимать роды у всех этих троих. Сам понимаешь, мы не сможем мотаться к твоему дереву каждый раз, как приспичит. Взамен же вот этот удобный ящик…

— Он и так уже мой!

— …кормление, теплое жилище и доступ к магическому источнику, как вернемся в замок.

Поскольку пошел серьезный разговор, я отложил удилище и протиснулся мимо готовящих супруг к собеседнику.

— То есть ты мне предлагаешь занять место няньки и повитухи за еду и немного маны? Серьезно? Мне? — чтобы казаться выше, кот оперся на верхнюю часть боковой стенки своего ящика. — Хранителю тайн мироздания?!

Я полюбовался на гордый величественный профиль на фона не менее величественной реки… и принялся обеими руками начесывать кота под нижней челюстью. Разумный напряженно замер, подрагивая, как струна… И чем сильнее становилась дрожь, тем отчетливее до уха доносилось “Ур-р-р-р! Ур-р!”

— Ой, а можно? — первой отреагировала Шелковица.

— За ушами чеши, — подсказал ей я. — И еще от шеи к хвосту по спине.

— А мне… можно? — неслышно подкралась Фран. У меня едва пальцы не дрогнули: такими огромными глазами она заглядывала мне в лицо!

— Присоединяйся, — подвинулся я.

Я вернулся к удочке, успел выцелить и выудить с десяток достойных экземпляров, включая еще одного здоровенного угря, прежде чем услышал.

— …И чтоб меня чесали не реже четырех раз в день! Нет, шести-и!!!

— …И вот после стольких столетий, когда я неизменно делился своей мудростью со всеми страждущими, они пришли ко мне и сказали: “ты и правда решил, что мы настолько тупы? Объединить силы и объединить магию вокруг твоего дома? Вокруг тебя? Жалкий, жалкий обманщик. Получи от нас достойное наказание и отношение!”

Что-то знакомое, верно? Похоже, как только мир “Бесконечности” стал реальностью, до бывших вендоров внезапно дошло, как из полезной для соседей говорящей тварюшки разом раздуться до серьезной политической силы, подмяв под пушистые лапки целый регион Дикоземья! Только с северной стороны хребта племенные лидеры и колдуны повелись на замануху (успешно сорванную армией наемников), а здешние — сразу отнеслись скептически к возможности интеграции и попросту разграбили логово кота, чьей единственной защитой была давняя традиция. Интересно, остальные сфинксы тоже что-то подобное провернуть попытались? М-да.

— Бе-едный, а чего ж ты не ушел? — в этот раз поглаживанием занималась Звездочка. От её изящных, но сильных пальчиков разумный монстр просто млел.

— Ждал, когда приползут на коленях извиняться! — встопорщил шерсть на загривке сфинкс. — Потом уже догадался, что кто-то им уже давно в уши сладкий мед льет… Но все равно, иногда мне приносили еду — не жуков и белок, я имею в виду! Вот только все реже…

— У нас тебе хорошо будет, — нараспев успокаивающе пообещала минотавр.

Сидящая рядом Кирби закивала в подтверждение, и показала очередной скетч: величественно разлегшийся на камне сфинкс, которому явно польстили с длинной кисточек на ушах и хвосте.

— Хорошо воду заранее набрали, — паучиха ткнула лапой в затянутое мелкой ряской полотно реки. В просветах между крохотными плавучими кустиками вода по цвету напоминала суп… или, скорее, пропавший суп — запах еще не очень чувствовался, но если наклонится, то вполне. — И к берегу не пристать.

— Потому что его — нет, — растекшись по своей лежанке, сообщила небу свою шутку Уля. — Как их там, “мангры”? Впервые в жизни нет желания побегать по лесу.

— Сигнал со второй шхуны! — зычно предупредила Широхэби, и тут же Кирби стартовала в ту сторону. Несколько секунд над водой — и вот она приземлилась на нос, почти не качнув судно.

Расстояние немного мешало разобрать подробности — но вот гарпия взмахнула крыльями и понеслась назад.

— Павел Геор-гич говорит, что мы достигли оговоренного места в дельты Великой! — выпалила она. — Через несколько часов придется выбирать протоку и ветер совсем упадет. Он думает, что если мы пойдем на веслах, то пиратского острова достигнем часов через восемь.

Я оценивающе посмотрел на небо, затянутое легкой дымкой облаков, потом щелкнул крышкой часов. Восемь часов — как раз начнет темнеть. В протоках в темноте никто не ходит, потому если застрявшие на суше пираты и ждут еще рейдер — снимут посты. И тут мы такие — хоба!

— Сближаемся со вторым бортом! — отдал приказ я. — Подготовиться к буксировке.

Тем временем Кирби еще раз взлетела, свечой уйдя в небо — и вернулась, протягивая мне планшет. Ух, а зеленые “берега”-то вовсе уже не были берегами, превратившись в края бескрайнего болота, перемещаемого более тонкими протоками. Твердая земля вообще не просматривалась. А впереди словно кто-то небрежно уронил зеленый гребень, создав тысячи островов, островков и ветвлений русла! То-то так теченье замедлилось. Если б не феноменальная внимательность Следопыта — ловить тут нечего было бы, мы просто не вышли бы на цель.

Следующие несколько часов прошли в непрерывном движении: дело нашлось для всех. Гребли в три смены, толкая веслами головную шхуну, связав корабли так, что нос второго уперся в корму первого. Те, кто сменялся, разбирали такелаж, проверяли и готовили оружие и снаряды. Уже на закате, притормозив у края (не берега!) сузившейся протоки нарезали мангровых ветвей и замасировали корабли, уже полностью лишившиеся мачт и парусов. Солнце опускалось, весла все громче шлепали даже не по воде, а по сплошному покрову из палых листьев, не тонущих плодов и пресловутой ряски — мне пришлось залечь на носу головного корабля с прицелом, иначе заметить мель было бы невозможно.

Сумерек толком и не было — темнота упала со скоростью театрального зановеса. Раз — и хоть глаз коли!

— Суши весла! — громким шепотом приказал я, понимая, что дальше грести не получится. Не настолько мы тут крутые гребцы, чтобы не задевать соседей, не видя их движений. И, словно откликаясь на мой призыв, джунгли вокруг взорвались какофонией звуков! Мычание и визгливые крики, жужжание, свист, воркование, хрюканье — ночные животные вышли и выползли из укрытий в свое законное время.