Маргарет Уэйс - Драконы зимней ночи

Тас раздумывал об этом, шагая вперед и с наслаждением любуясь все новыми видами. Да, Танис последнее время вообще перестал смеяться. Ну прямо сосуд мировой скорби какой-то. Причем Тассельхоф подозревал, что знает истинную причину скверного настроения полуэльфа. Кендер вытащил из кармашка некое колечко и повертел его в пальцах. Оно было золотое, эльфийской работы, сделанное в виде переплетенных листьев плюща. Он подобрал его в Квалинести. Нет, он не «позаимствовал» его, как обычно: здесь был совсем другой случай. Колечко само упало к его ногам. Танис тогда вернул его Лоране, и она, убитая горем, швырнула перстенек прочь.

Кендер подумал об этом еще немного и решил, что разделиться и попутешествовать врозь – это как раз то, в чем все и нуждались. Он-то сам, разумеется, пойдет с Танисом и Флинтом: эти двое несообразех без него неминуемо пропадут. Но для начала он хоть немного побродит по этому замечательному городу…

Добравшись до угла, кендер оглянулся на гостиницу. Никто, кажется, покамест его не хватился. Он уже хотел спросить у уличного торговца, как пройти на рыночную площадь – но тут заметил нечто, сулившее сделать его пребывание в и без того интересном городе еще вдвое интереснее.

Танису все же удалось примирить Стурма и Рейстлина – по крайней мере на время. Маг решил остаться в Тарсисе и заняться поисками разрушенной библиотеки. Карамон и Тика предложили ему свое общество, а сам Танис со Стурмом и Флинтом (а также и Тасом, как мы помним) собрались пропутешествовать подальше на юг. Возвращаясь назад, они захватят с собой близнецов. Остальные доставят неутешительные новости в Южные Врата.

Разобравшись с этим, Танис пошел к хозяину – заплатить за ночлег Он уже отсчитывал серебро, когда кто-то тронул его за руку.

– Я хотела бы поменять свою комнату на ту, что рядом с комнатой Элистана, – сказала Лорана.

Танис вскинул глаза.

– Это еще зачем? – спросил он, изо всех сил стараясь удержаться от резкости.

Лорана вздохнула:

– Опять, да?

– Откуда мне знать, что там у тебя на уме! – холодно бросил Танис, отворачиваясь от ухмыляющегося хозяина.

– Я впервые в жизни делаю что-то важное и полезное, – сказала Лорана, крепко удерживая его руку. – Ты хочешь, чтобы я все это бросила? Из-за какой-то дурацкой ревности к Элистану…

– И вовсе я не ревную, – буркнул Танис, чувствуя, что краснеет. – Я уже сказал тебе, еще в Квалинести: то, что было между нами когда-то в детстве, ушло навсегда. Я… – и он замолчал, спрашивая себя, так ли все было на самом деле. Ведь даже сейчас его душа замирала и трепетала при виде ее красоты. Да, детская влюбленность миновала, но не пришло ли на смену ей нечто иное – сильное, взрослое, надежное?.. И он собирался отказаться от этого чувства, потерять его? А может быть, он уже его погубил?.. Как же по-человечески я поступаю, сказал себе полуэльф. Отворачиваюсь, когда всего-то достаточно протянуть руку, а потом горько плачу. Он тряхнул головой в полной растерянности.

– А если ты не ревнуешь, тогда почему бы тебе не оставить меня в покое и не позволить мне делать то, что я делаю? – ледяным голосом спросила Лорана. – Ты…

– Тихо! – Танис вдруг вскинул руку. Лорана обиделась и хотела что-то сказать, но он наградил ее таким свирепым взглядом, что она сочла за лучшее умолкнуть.

Танис настороженно прислушался… Нет, он не ошибся. Теперь он отчетливо слышал высокое, пронзительное завывание кожаной пращи на конце Тасова хупака. Видимо, кендер вращал свой хупак над головой: звук получался такой, что волосы шевелились. Танис знал – таким образом кендеры подавали весть об опасности.

– Случилась какая-то беда, – сказал Танис негромко. – Собирай всех. – Лоране хватило одного взгляда на его лицо, чтобы повиноваться без разговоров. Танис же резко повернулся к хозяину гостиницы, начавшему бочком отступать из-за стойки. – Куда ты собрался? – прямо спросил его полуэльф.

– Хочу проверить, готовы ли ваши комнаты, господин, – с поклоном отозвался хозяин, исчезая в направлении кухни.

Тут в двери гостиницы влетел Тассельхоф.

– Стража, Танис! Стража! Идет сюда!..

– Но ведь не из-за нас же они сюда идут, – сказал Танис. Потом посмотрел на кендера, известного, скажем так, «ловкостью рук», и неожиданная мысль посетила его: – Вот что, Тас, а ты не…

– Я тут ни при чем, честное слово! – зачастил Тас. – Я и до рынка-то добраться не успел! Только-только завернул за угол, ан глядь – целый отряд стражи, и валит прямо сюда…

– Стража? Какая стража? – из зальчика выглянул Стурм. – Опять кендерские россказни?

– Нет, – сказал Танис. – Прислушайтесь!

Все притихли, В наступившей тишине стал отчетливо слышен приближавшийся топот. Спутники встревоженно переглядывались, чуя беду.

– Хозяин сбежал, – сказал Танис и запустил пятерню в бороду. – То-то мне и показалось, что нас впустили в город как-то уж слишком легко. Мог бы сразу понять – не к добру это…

Он знал, что от него ждали распоряжений, и начал расставлять друзей по местам:

– Лорана, вы с Элистаном – наверх. Стурм! Вы с Гилтанасом остаетесь со мной. Остальные – в свои комнаты. Речной Ветер, ты будешь за старшего. Карамон, вы с Рейстлином будете их защищать, если вдруг что. В том числе и с помощью магии, Рейстлин, если будет нужда. Флинт, ты…

– Я останусь с тобой, – бесповоротно заявил гном.

Танис улыбнулся и положил руку ему на плечо.

– Ну конечно, дружище.

Флинт с усмешкой извлек свою секиру из чехла, укрепленного на спине.

– Возьми, – сказал он Карамону. – А то, не ровен час, достанется какому-нибудь поганому, вшивому стражнику…

– Мысль неплохая, – одобрил Танис. Расстегнул пояс с ножнами и отдал Карамону Губителя Червей – волшебный меч, врученный ему в подземельях Сла-Мори давно умершим Кит-Кананом, великим королем эльфов.

Гилтанас молча протянул богатырю свой меч и эльфийский лук.

– А ты, рыцарь? – Карамон протянул руку.

Стурм сдвинул брови… Древний двуручный меч и ножны при нем были единственным наследием, доставшимся Стурму от отца, великого Соламнийского Рыцаря, пропавшего без вести вскоре после того, как отправились в изгнание его жена и маленький сын. Медленно и неохотно Стурм расстегнул пояс и отдал оружие Карамону.

Видя его огорчение и беспокойство, улыбчивый воитель посерьезнел:

– Я его сберегу, Стурм. Уж ты не волнуйся.

– Я знаю, – ответил тот с невеселой улыбкой. И посмотрел на Рейстлина, стоявшего у лестницы: – Вдобавок наши вещи всегда может прийти постеречь великий червь Катирпелиус. Верно, колдун?

Рейстлин поднял голову, озадаченный столь неожиданным напоминанием о том дне в сожженной Утехе, когда он осыпал меч Стурм а светящимся порошком и запугал легковерных хобгоблинов угрозой страшного проклятая, якобы оберегавшего меч Ничего более похожего на благодарность Рейстлин еще от рыцаря не слыхал.