Диана Джонс - В собачьей шкуре

— Пропади ты пропадом, животное! Убирайся!

Сириус вскочил и принялся прыгать вокруг Даффи, пытаясь допрыгнуть до Тибблс и возбужденно лая.

— Немедленно прекрати лезть не в свое дело! — заорала Даффи, поднимая ногу для пинка.

Сириус понял, что до Тибблс ему не дотянуться — Даффи держала ее слишком высоко. Но когда Даффи попыталась его пнуть, он быстро оббежал восьмеркой вокруг ее ног и заставил ее потерять равновесие. Чтобы ухватиться за камин, Даффи пришлось выпустить кошку. Тибблс шлепнулась на все четыре лапы и, словно белая молния, унеслась наверх.

— Черт! — завизжала Даффи и замахнулась на Сириуса. Он помчался за диван, решив, что его опять побьют шваброй. Даффи бросилась за ним.

К счастью, они успели только дважды оббежать вокруг дивана, когда открылась боковая дверь, и вошли Робин, Бэзил и Кэтлин.

— Что тут творится? — спросил Бэзил.

К изумлению и облегчению Сириуса, Даффи тут же о нем забыла и начала долго и пронзительно вопить про убытки, который она понесла из-за этих негодных кошек. Ромул и Рем воспользовались возможностью и удрали через открытую дверь. Никто из них в тот день больше не появлялся. Сириус предполагал, что и ему следовало бы поступить так же, но ему не слишком этого хотелось. Он был так рад снова увидеть Кэтлин. Он побежал к ней, повизгивая от удовольствия.

Пока Даффи торжественно распахивала двери мастерской и демонстрировала кучу черепков, Кэтлин обняла Сириуса.

— Я очень рада, что в этот раз ты не при чем, — прошептала она.

Сириусу казалось несправедливым, что Кэтлин пришлось убирать разбитые горшки. Но он заметил, что Кэтлин всегда делала почти всю работу по дому. Он улегся недалеко от двери в мастерскую и протестующе хныкал, пока она не закончила и не увела его на луг.

Тем временем Даффи помчалась наверх ловить Тибблс. Но Тибблс сообразила как следует спрятаться в самой глубине посудного шкафа, и Даффи ее не нашла.

Тем вечером после ужина Даффи сердито закрылась в мастерской и принялась работать на гончарном круге, чтобы восстановить хотя бы часть разбитого товара. Услышав, что круг завертелся, Тибблс наконец решилась выйти из своего укрытия. Сильно избитая, взъерошенная и голодная, она спустилась вниз и, хромая, пробралась в гостиную. Ее увидел только Сириус. Робин, Кэтлин, Бэзил и громовой голос сидели за столом и играли в какую-то игру. Сириус лежал на коврике у камина с крепкой сырой костью в лапах, наклонив голову набок и с наслаждением грызя кость задними зубами. Он посмотрел на Тибблс сверху вниз. Кошка, заметив, что он ее увидел, остановилась в дверях.

— Все в порядке. Опасности нет, — сказал ей Сириус. — Она в мастерской. А в кухне полно мясных обрезков.

Тибблс не ответила. Она изящно ушла в кухню, элегантно встряхивая каждой лапкой, прежде чем поставить ее на пол. Человек на это пожал бы плечами, а Сириус просто вернулся к своей кости.

Спустя некоторое время, когда Сириус расправился с костью и дремал, Тибблс вышла из кухни и медленно подошла к каминному коврику. Она выглядела получше, но все еще была очень взъерошена. Кошка села, обернув хвост вокруг лап, и уставилась на Сириуса.

— Мне все еще больно. Это все из-за тебя.

Сириус поднял бровь и посмотрел на нее зеленым глазом.

— Из-за тебя тоже. Но извини. Я испугался, что она тебя убьет.

— Она хотела меня убить, — сказала Тибблс. — Она любит эти дурацкие глиняные горшки. Спасибо, что остановил ее. — Она подняла переднюю лапку и вяло лизнула ее. — Я чувствую себя ужасно, — жалобно сказала она. — Что же мне делать?

— Иди сюда, я тебя вылижу, — решился предложить Сириус.

Он ожидал, что Тибблс встретит это предложение с презрением, но она встала и небрежно, как будто ей было все равно, улеглась у него между передними лапами. Изумленный и польщенный, Сириус робко лизнул ей спину. На вкус она была чистая и пушистая.

— Повыше и немного правее, — сказала Тибблс, изящно подбирая под себя лапки.

Через полчаса Кэтлин подняла глаза от карт.

— О боже праведный! — воскликнула она. — Вы только посмотрите на это!

Все посмотрели и вскрикнули, увидев, как Тибблс свернулась клубком между лапами пса, а его голова покоится у нее на спине. На полосатой спине Тибблс виднелись прилизанные влажные места.

Увидев, что люди на нее смотрят, кошка подняла голову и дерзко уставилась на них. «А почему это я не должна тут сидеть?» Затем она ласково повернула свой розовый носик к черному носу Сириуса и опять принялась мурлыкать.

Сириус ударил своим тяжелым хвостом об пол. Он чувствовал тепло и гордость от того, что эта красивая белая кошка мурлычет для него. Сириус посмотрел на свернувшееся клубком маленькое тело и призадумался. Это было знакомо. Точно так же, туманно выступая из глубин, было знакомо все, что произошло сегодня. Когда-то, в туманном зеленом прошлом, рядом с ним тоже были трое других существ, и он тоже пришел в ярость. Но тогда, насколько он мог вспомнить, беда случилась с ним, а не с его Спутницей.

И тогда пришли воспоминания и принесли с собой огромную печаль. Когда-то, где-то, у него была Спутница, такая же маленькая и белая и почти такая же элегантная, как Тибблс. Он любил свою Спутницу всем сердцем и давал ей все, что она захочет. Затем его вынудили ее оставить. Он не мог вспомнить, кто и почему, но знал, что произошло что-то плохое. Сириус был рад, что здесь есть Тибблс, которая может хоть немного заменить ему потерянную Спутницу. И Кэтлин. Сириус посмотрел на Кэтлин одним глазом и вздохнул. Раньше у него была Кэтлин, а теперь есть еще и Тибблс. Может, ему и вовсе не о чем грустить. Но глубоко внутри он чувствовал такое зеленое горе, что заплакал бы, если бы собаки умели плакать.

Той ночью Тибблс пришла в комнату к Кэтлин и свернулась на кровати рядом с Сириусом.

— Вы тяжелые, вдвоем-то, — сказала Кэтлин, толкая их ногами. — Если бы вы были не такие теплые, я бы скинула вас на пол. — Она устроилась поудобнее, вытянув ноги вдоль стены, и заснула, шепча: «Я рада, что вы подружились. Но как же бедные Ромул и Рем?"

К радости Кэтлин, ее щенок установил хорошие отношения со всеми тремя кошками. Ромул и Рем не привязались к Сириусу так, как Тибблс — это просто было не в их характере. Но он им нравился. Они его уважали за то, что он спас Тибблс, когда никто из них на это не осмелился. К тому же Сириус был такой большой, что мог греть и Тибблс, и Ромула с Ремом одновременно. Когда кошки перестали прятаться от Даффи, часто можно было видеть всех четверых в одной куче на коврике у камина — кошки мурлыкали, а Сириус лениво постукивал хвостом по полу. Сириусу нравилось так лежать. Это напоминало ему первые дни его жизни, когда с ним были братья и сестра.