Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Конрад и Элисса поцеловались.

Они целовались и раньше, но никогда так, как сейчас. Раньше, расставаясь, они просто легонько соприкасались губами. Теперь их губы слились.

Элисса слегка раздвинула губы, и Конрад почувствовал, как она провела по его губам кончиком языка. Он тоже приоткрыл рот, и его язык скользнул навстречу ее.

Их тела были прижаты друг к другу так же крепко, как и их губы, — от головы до пальцев на ногах, но им хотелось прижаться еще теснее. Тело Элиссы казалось Конраду жарче солнца; он ощущал бешеный стук сердца, но чье сердце стучало — его или Элиссы, — он сказать не мог.

На мгновение они отпустили друг друга, чтобы глотнуть воздуха. Оба молчали. К чему было говорить? Затем улыбнулись и опустились на траву.

Элисса легла на свою атласную накидку; Конрад накрыл ее сверху своим телом.

Они растворились друг в друге, слившись в одно целое.

Конрад смотрел в ясное голубое небо; Элисса, растянувшись рядом, смотрела на него. Он пожевывал травинку и очень старался не улыбаться.

Элисса взяла зеркало и направила ему в глаза солнечный зайчик.

Закрыв глаза рукой, он повернулся к девушке. Он не видел ее лица, ему мешал яркий свет, но ему показалось, что в ее взгляде появилось какое-то новое выражение. Да и сама Элисса как-то неуловимо изменилась.

Как недавно он видел себя стариком, так сейчас на мгновение увидел совсем другую Элиссу. Не девушку, но женщину. Ее веселое, озорное лицо было перекошено злобой.

Он видел и дальше. Гораздо дальше…

Конрад быстро отвернулся, зажмурив глаза, но было уже поздно.

Ее горячая любовь превратилась в горячую ненависть.

Рай обернулся адом.

Конрад не нуждался в умении предсказывать будущее, ему не нужно было серебряного зеркала. Он и без того знал, что придет день, когда его единственная подруга предаст его и станет причиной его гибели.

Единственным смыслом их жизни была смерть, и в этом орды захватчиков значительно преуспели. Они жили ради смерти — и должны были умереть.

Сегодня смерть ожидает каждого. Победители сами станут жертвами, былой союзник бросится на союзника.

Ошибок больше не будет, как случилось две с половиной тысячи лет назад.

В тот день один человек все-таки выжил; из-за этой оплошности Хаос не смог обрести полную власть над миром.

Выжившего звали Зигмар — Зигмар Молотодержец, который основал Империю…

Летние дни были длиннее зимних, и в это время года Конрад работал больше. Зимой он обычно вставал до рассвета, чтобы засветло переделать все дела. Летом ему удавалось поспать на несколько минут дольше.

Как обычно, он спал в хлеву на заднем дворе. Постелью ему служила охапка сена, которым кормили скот. Единственное, что отличало его от соседей по хлеву, — это неспособность питаться этим сеном.

Конрад лежал на своей подстилке и смотрел вверх; сквозь щели в крыше было видно небо, которое уже начало светлеть. Он вспоминал о своем разговоре с Элиссой. Тогда, в прошлом году, она сказала ему, что отец хватился своего оружия — черного лука и стрел. Больше они об этом не говорили, но теперь он почему-то вспомнил этот разговор.

Зевнув, Конрад сел и посмотрел в тот угол хлева, где он спрятал колчан со стрелами. Последний раз он проверял их несколько недель назад. Спустившись с сеновала, он взял лестницу и приставил ее к другой стене. Затем вскарабкался наверх и подлез под самые стропила.

Колчан был на месте, завернутый в холщовую тряпку, которую ему дала Элисса. Усевшись верхом на балке, Конрад достал драгоценный сверток и стал его разворачивать.

Внезапно он замер: он слышал, видел…

На дороге показался всадник.

Элисса?

Но она стояла чуть поодаль. Всадник был ему незнаком.

Видимо, он представлял собой большую опасность, раз Конрад его увидел, да еще рядом с Элиссой.

Она как раз собиралась выехать из усадьбы, чтобы отправиться к реке, где ее ждал Конрад. И если сейчас она поедет обычным путем, то непременно встретится с незнакомцем.

Конрад действовал не раздумывая. Кубарем скатившись с лестницы, он вылетел из хлева. До всадника оставалось не более сотни ярдов, он уже подъезжал к колодцу на площади.

Конрад помчался к усадьбе Кастринга.

Он не видел, как всадник встретился с Элиссой; это было только его предположением. Он был уже рядом — сейчас он перехватит Элиссу и не даст ей встретиться с незнакомцем.

По булыжной мостовой застучали копыта. Это лошадь Элиссы. Лошади незнакомца слышно пока не было.

Элисса уже поравнялась с первыми домами. Дальше шел спуск. Конрад видел девушку очень четко.

Увидев его, она придержала лошадь.

— Назад! — крикнул он, стараясь сдерживать голос, чтобы его не услышал незнакомец.

— Что случилось?

Конрад схватил лошадь под уздцы и только сейчас заметил, что забыл вернуть на место колчан и стрелы, он по-прежнему держал их в руке. Он дернул лошадь, пытаясь ее развернуть.

— Тебе нужно спрятаться, — задыхаясь, сказал он Элиссе. Оглянувшись, он увидел, что… никого там нет.

Улица, по обеим ее сторонам — дома. И никакого всадника. Он непременно должен был появиться там через несколько секунд — но его не было.

Незнакомец словно растворился в воздухе. Конрад не мог ошибиться — и, тем не менее, второе зрение подвело его снова, как в той истории с тварью, а потом с волками. Значит, этот всадник действительно крайне опасен.

— Поехали!

Элисса не спорила и ни о чем не спрашивала, она поняла, что Конрад очень встревожен. Она протянула ему руку, и он одним махом вскочил в седло позади нее. Элисса пришпорила лошадь. Развернувшись, они поскакали в сторону усадьбы. В тишине ясного утра раздавался громкий стук копыт.

Конрад беспокойно оглядывался назад, но никого не было.

Он попытался вспомнить, что же он увидел. Одинокий всадник, утреннее солнце, заливающее светом бронзовые доспехи, в которые тот закован с ног до головы.

Даже его лошадь скрыта под доспехами.

Они подъехали к усадьбе. Подъемный мост был опущен, деревянные ворота широко распахнуты. Они въехали во двор. Усадьбу Кастринга нельзя было назвать крепостью. Подъемный мост служил скорее чем-то вроде украшения. Даже когда он был поднят, узкий ров вряд ли смог бы задержать врагов. Ворота можно было без труда сбить с петель, а стены проломить.

Конрад еще никогда не бывал в барской усадьбе. Крестьянам ходить сюда запрещалось. Однако в данный момент он предпочел находиться внутри усадьбы.