Максим Субботин - Пламя разгорается

— Вниз! — вслух проговорил он. — Оружие, нам необходимо оружие!

— Милый, а к чему нам эти чертежи? — спросила шивера, копаясь в одном из многочисленных столов. Большей частью здесь были бумаги, какие-то сметы, документация на поставку, ведомости, встречались и чертежи. Большей частью бумажные, но встречались выполненные на прозрачной пленке. Конструкторский уровень не слишком отличался от того, что путники увидели при входе. Все тот же неизменный беспорядок, нагромождение непонятных моделей каких-то механизмов, те же заваленные бумагами и пленкой столы, стенды. Почти на каждом рабочем месте стоял компьютер.

— Гракх, конечно, скряга, — развинчивая очередной системный блок, ответил Кэр, — но дело свое знает. Когда-нибудь мы все же осядем на одном месте, будет ему пища для ума. Сама понимаешь, тот, кто владеет технологиями, владеет миром. Ну, или неплохо живет. Шивера фыркнула.

— Я без всякой технологии могу выйти против вурста, будь он хоть в полной броне.

— Согласись, не все на это способны. Кэр вытащил винчестер и положил его на стол рядом с тремя такими же.

— И это очень приятно, — голос Йарики снова стал мелодичным. Эрсати взглянул на собеседницу. Глаза шиверы более не туманились, кожа снова приобрела естественный оттенок.

— Ты что?

— Немного расслабилась, — промурлыкала она, вставая со стула. — Знаешь, вся эта бумажная работа не по мне. Сделай мне массаж, совсем плечи затекли…

— Йарика…

— Ну, пожалуйста, — «демонесса» поморщилась, повела плечами, демонстрируя, как они болят. — Я же не прошу о чем-то невыполнимом.

— Тебе не кажется, что здесь не подходящее для этого место? — Кэр отвернулся к следующему компьютеру. — Не придумывай.

— Как раз самое подходящее! В машине столько народу… а здесь никого, — медленно, шаг за шагом, шивера подходила ближе. — Ну же, я знаю, что тебе хочется. Я чувствую твое желание. Не держи его в себе, расслабься. Когда у тебя в последний раз была женщина? — Йарика провела языком по губам, ее голос звучал с придыханием.

— Вопрос закрыт! — с нажимом проговорил Кэр.

— Ты уверен? Шивера подошла вплотную, коснулась его щеки. Ее когти укоротились, но все еще не достигли своей обычной длины.

— Почему ты такой упрямый? — обиженно произнесла Йарика. — Немножко удовольствия еще никому не вредило.

— Давай все разъясним, — эрсати мягко отстранился. — Дело не в том — хочу я или нет. Пойми, у меня есть… я…

— Знаю, знаю, кто у тебя есть, — эта слепая полукровка. Не понимаю, что ты в ней нашел… Но это не мое дело. Я разве против? Живите долго и счастливо. Я не собираюсь тебя забирать навсегда. У тебя красивое тело, мне нужно только оно. Ты же эрсати, откуда в голове столько тараканов?

— Сам удивляюсь, — развел руками Кэр. — Долгое общение с людьми до добра не доводит…

Гракх шел вдоль стены — подальше от края пандуса. Но стоило провалу вновь попасть на глаза, как внутри что-то надломилось. Черное ничто притягивало, манило, приглашало заглянуть в свои глубины. Ноги сделались ватными. Каждый шаг давался с огромным трудом. Зарккан уже несколько раз порывался все бросить и подняться наверх, но снова и снова откладывал — шел дальше. «Склады так близко: протяни руку — и к твоим услугам будут лучшие разработки мастеров прошлого. Кому, как не ему владеть наследием предков? Сама судьба направила его сюда. Кто сможет встать на пути общины? Лишь глупцы, которые будут сметены с дороги нажатием на спусковой крючок. Это не „Плевок“… нет! Куда более мощное оружие, способное сровнять с землей целые города, поставить на колени жителей не только мелких поселений, но и Феникса». Гракх тряхнул головой. Мысли казались чужими, словно кто-то нашептывал их на ухо.

— Чтоб меня на прокатном стане растянули, — пробубнил он. Перед глазами все плыло. «Феникс станет лишь плацдармом — отправной точкой для твоего удара. Серые домны слишком долго принимали своих сынов, пора дать им иную пищу. Кровь твоих врагов вскипит, тела их обратятся в пепел! Раскаленный ветер разнесет весть о новом хозяине мира!» Гракх привалился к стене. Пот заливал глаза. Руки дрожали. Под ногами что-то хлюпало.

— Какой хозяин мира? Сквозь муть в глазах он рассмотрел провал. В отсветах фонарей тот казался раковой опухолью в теле цеха… мертвого цеха. Но опухоль живая. Она излучает тепло, ее хочется коснуться, утонуть в ее объятиях. Она защитит, не даст в обиду. Она помнит все, что было в этих стенах. Сохранила знания поколений, готова ими поделиться и ничего не требует взамен. Всего лишь шаг… один… последний… Гракх застыл на краю провала. Его шатало из стороны в сторону, глаза были закрыты. Внутри пульсировало что-то горячее, расползающееся по венам томительной, всепоглощающей болью. Внезапно на самой границе слуха родился и тут же пропал еле различимый звук. Далекий, он показался жалким отзвуком той благодати, что переполняла тело и разум. Поддавшись необъяснимому порыву, зарккан разлепил веки, нахмурился. Пульсация усилилась, сделалась быстрой, ослепительной. Но Гракх успел рассмотреть источник непонятного звука. Под ногами валялась чудом выскользнувшая из-за пазухи мягкая игрушка. Зарккан отшатнулся на шаг, почувствовал резкую боль в ногах, словно наступил на острые, раскаленные гвозди. Игрушка расплывалась серым пятном. Не переставая шататься, Гракх протер глаза. На какое-то мгновение он смог рассмотреть свою находку, резко наклонился, нащупал ее, судорожно сжал.

Снова послушался тот странный звук, что выдернул его из прострации. Но на этот раз он звучал громче, отчетливее. Гракх снова сжал куклу.

— Мама… — с ясно о отчетливо произнесла она.

— Чтоб я сдох! — промямлил зарккан. Язык ворочался еле-еле. Шаг назад, еще шаг… Ослепительные всполохи режут руки и лицо. Рассекают кожу, мясо, оставляют на костях глубокие полосы. Каким-то неведомым образом зрение фиксирует все это. Но недолго. Глаза взрываются, тело немеет от боли. Зарккан продолжал пятиться. Еще один шаг… Всполохи меркнут, но не исчезают. Из ярких вспышек превращаются в иссиня-черные лезвия. Они разрывают одежду в клочья, потом срезают кожу. Медленно, очень медленно — полоса за полосой — плоть отделяется от кости, с мокрыми шлепками падает на пол. На ней можно поскользнуться… Гракх не разжимает руки, держась за глупую игрушку, как за спасительную нить.

— Началось! Началось! — кричала Дезире, пытаясь вырваться из рук Марны и Кларка.

— Да что с ней сегодня?! — Кларк презрительно скривился. — Старик, чем ты ее накормил? На Хилки не было лица. Белее мела, он сидел рядом и дрожащими руками пытался дотронуться до лба беснующейся девушки.