Маргарет Уэйс - Братья по оружию

Рука мага любовно погладила гладкое древко. Они вышли во двор, подставив себя ласковым лучам. Солнце осветило усталое лицо Карамона, и он улыбнулся, зрение потихоньку возвращалось к силачу. Теперь он явно видел свет и даже различал на его фоне тёмные пятна фигур брата и полукендера.

— Это хорошо, брат, но держи глаза закрытыми, тебе вредны прямые лучи. Присядь здесь, я наложу повязку. — Рейстлин оторвал полоску от рукава своей мантии и перевязал ею голову близнеца.

Карамон пробовал возражать, но привычка подчиняться пересилила. Он верил только в то, что зрение скоро вернётся, как и сказал брат. Силач уселся спиной к тёплому камню и улыбался солнцу, размышляя, как проходит бой и сколько раненых окажется в лагере к вечеру.

— Ты можешь идти? — спросил Рейстлин. Земля больше не тряслась, но кто знает, как пережил Храм события последнего времени. Может, все в любой момент рухнет и развалится… Но святое место действительно действовало благотворно — маг наблюдал, как прямо на глазах лицо брата розовеет и приобретает здоровый цвет. Пульс был в порядке, а сам Карамон пробасил, что может легко пробежаться в полном снаряжении до верхушки холма и обратно. Как только Рейстлин разрешит ему скинуть эту противную повязку…

Но Рейстлин твёрдо сказал, что повязка обязана оставаться. Маг и полукендер помогли Карамону встать. Силач зашагал вперёд, держась за брата, как за поводыря. Троица покинула двор Храма солнечного света и лунного сияния, мёртвых и живых и, конечно, драконов, мирно спящих в своём убежище, чьи души блуждают рядом со звёздами, ожидая рождения…

— Они приближаются! — заорал сержант лучников стражи Безнадёжности.

Как будто в подтверждение его слов, человек рядом вскрикнул и упал, получив чёрную стрелу в лицо.

Отряды барона в полной готовности стояли во внутреннем дворе. Они встретили крик дозорного яростными воплями и снова замерли, не сводя глаз с командиров. Те в свою очередь смотрели на барона, стоявшего на стене и с тревогой наблюдавшего за приближением противника. Даже если считать силы гарнизона, армия Холоса превосходила армию Безумного Барона почти вдвое. Кроме того, все враги были свежими, не измотанными боями солдатами и руководил ими способный, но коварный и жестокий предводитель.

Под непрерывным дождём заградительных стрел вражеские инженеры подтаскивали штурмовые лестницы и тараны. Наблюдая, как стройно движутся ряды атакующих, как слитно они действуют, соблюдая строжайшую дисциплину, барон не мог ими не восхититься. Единый механизм, развёрнутый перед ним, только подтверждал его размышления.

То, что он задумал, все остальные назвали бы поступком сумасшедшего. Но это был единственный способ спасти город и не дать истребить собственные силы. Если они останутся здесь, укрытые стенами городами, рано или поздно враги доберутся до них, как чёрные муравьи.

Лэнгтри повернулся к своим войскам. Они были выстроены колоннами по восемь человек в ширину и двадцать шеренг в глубину. Люди стояли молча, никто не шутил и не переговаривался, смертельная серьёзность витала над рядами, и Лэнгтри испытал неизмеримую гордость за своих солдат.

— Воины армии Безумного Барона! — крикнул он со стены. Солдаты встретили его одобрительным гулом, — Это конец! Я хочу сказать, или мы сегодня победим, или все будем мертвы! — Барон ткнул пальцем через плечо. — Когда вы пойдёте на врага, помните, эти скоты стреляли вам в спину! — (Гневный рёв прокатился по рядам.) — Пришло время отомстить! — (Рёв солдат заставил дрожать стены.) — Удачи всем нам, — сказал он лорд-мэру и командующему стражи, хлопнув каждого по плечу.

Мэр был смертельно бледен, крупные капли пота катились по лицу, несмотря на прохладный ветер, задувающий с гор. Если бы не его должность, он с удовольствием убежал бы к себе в дом и затаился в подвале. Но мэр упрямо стоял на стене, хотя и вздрагивал при каждом звуке трубы.

— Удачи и тебе, Безумный Парень, — сказал пожилой командующий и вовремя дёрнулся, чтобы избежать стрелы. — Проклятье! — Он кисло ковырнул стрелу носком сапога, скинув её вниз. — Надеюсь прожить хотя бы столько, чтобы увидеть это… Победу или поражение. Зрелище будет стоящим!

Барон кивнул ему и спустился со стены вниз, заняв своё место перед строем. Лэнгтри выхватил меч, воздев его высоко над головой. Ворота громыхнули и содрогнулись — первый таран начал работу. Не давая врагу подтащить второй, Айвор Лэнгтри отдал сигнал.

Врата Безнадёжности начали распахиваться.

Нападавшие взревели, думая, что таран уже разрушил главную преграду, когда меч барона, блеснув на солнце, опустился. Взвыли трубы и горны, замолотили барабаны.

— В атаку! — завопил барон и первым понёсся вперёд, сквозь открытые ворота, на врага.

За ним ринулся отряд ветеранов, наиболее тяжело бронированных и вооружённых. С дикими криками они выскакивали наружу, потрясая мечами и боевыми секирами.

Застигнутые врасплох, солдаты Холоса бросили таран и неуклюже хватались за мечи, готовясь защищаться. Барон первым пронзил командира — лезвие меча далеко вышло из его обагрённой кровью спины. На Лэнгтри тут же кинулся другой, и ему тоже досталось — мечом в рёбра. Клинок барона глубоко увяз и никак не хотел освобождаться. Вокруг него уже закружился кровавый танец боя и смерти. Солдаты орали и выли вокруг, капли крови разлетались во все стороны.

Лэнгтри упёр сапог в живот трупа и наконец высвободил меч. Он повернулся, ища следующего противника, но вокруг уже не было врагов. Таран одиноко лежал перед воротами в окружении мёртвых тел.

Теперь должно было начаться реальное сражение. Лэнгтри махнул своему знаменосцу, и тот подскочил к нему ближе.

— Вперёд! — крикнул Лэнгтри, и личный флаг Безумного Барона заколыхался над его головой в порывах холодного ветра.

Отряд ветеранов продолжал наступление, поддержанный лучниками со стен. Стрелы пронеслись над их головами, нещадно жаля врагов как стальные осы, опустошая передние шеренги.

Для большинства солдат Холоса это был первый настоящий бой, и увиденное совсем не походило на обучение. Их товарищи падали и умирали вокруг, смерть настигала везде. Дикая армия кричащих и вопящих монстров неслась на них. Передние ряды приостановились и дрогнули, командиры немедленно пустили в ход бичи, заставляя своих бойцов шевелиться.

Барон Лэнгтри, возглавляющий ветеранов, врубился в гущу вражеского строя с таким грохотом, что его можно было услышать на стенах. Им удалось рассечь единый строй, безжалостно кромсая и коля противников направо и налево.

Вокруг них ещё лежали тела наёмников с торчащими в спинах стрелами. Каждый новый труп добавлял огня ярости солдатам барона, с гневом кидающихся на подлых изменников. Строй армии Холоса разрушался все сильней, воины валились, как снопы, на землю, многие, наплевав на бичи, уже бросили щиты и улепётывали назад.