Александр Сухов - Танец с богами и драконами

– Коршун, кажется, вон тот особняк! – громкий возглас благоверной вывел меня из состояния задумчивой отрешенности…

Некоторое время я не решался нажать кнопку звонка калитки в замысловатой чугунной ограде. Необъяснимый страх сковал мои члены. В памяти всплыли давние холодные ночи, когда я – маленький воспитанник детского приюта, укрывшись с головой под тонким одеяльцем, от всего сердца проклинал своих бросивших меня на произвол судьбы родителей и одновременно не менее страстно жаждал их прихода. Теперь через двадцать шесть лет я впервые увижу свою маму, отца. Как отреагируют они на вторжение в их налаженную жизнь по сути чужого человека? Может быть, они даже не согласятся выслушать меня. А может быть, мама сразу же признает во мне своего горячо любимого, давно оплаканного сыночка и моментально бросится ко мне на шею. А не заподозрят ли во мне очередного корыстного претендента на богатое наследство?

«Брось, Коршун, – уверенно заявил мой внутренний голос, – в папке, которая зажата у тебя под мышкой, имеются все необходимые доказательства, а самое главное, результат генетической экспертизы».

Червь сомнения шевельнулся в самой глубине моей души. Что это за сын, который с первых минут знакомства станет трясти перед носом стариков пухлой папкой с неопровержимыми доказательствами? Не по-людски как-то получается. Я представил, как, уподобившись какому-нибудь чинуше, извлекаю на свет бумажку за бумажкой, сую их под нос родителям, и от всей души расхохотался.

В следующий миг дорогая папка крокодиловой кожи с неопровержимым набором доказательств полетела в ближайшую урну. От души сразу же отлегло. Если мама меня когда-то любила, она не сможет не узнать своего сыночка, а если нет… тогда я здесь лишний, и никакие самые неопровержимые доказательства не помогут завоевать любовь родителей.

Отбросив прочь все сомнения, я решительно нажал кнопку звонка и неожиданно почувствовал, как впервые за долгие годы мои глаза заволокло слепящей пеленой, и по щекам неудержимыми потоками хлынули две нестерпимо обжигающие струйки предательской влаги.