Даниил Аксенов - Самозванец

— А сейчас что, не позорят? — спросил он. — Все ведь знают, что ты — моя любовница.

— Это — другое дело, — возразила Инкит. — Мне не приходится притворяться. Можно ведь это понять?

Михаил считал, что нельзя. Смысл последней фразы вообще ускользал от него, но переспрашивать и уточнять не хотелось.

— Если ты хочешь, чтобы все продолжалось по-прежнему, то это невозможно. У тебя есть два пути: либо выйти замуж и остаться во дворце, либо его покинуть. Третьего не дано. Выбирай.

Девушка вместо ответа начала всхлипывать. Что-что, а женские слезы он ненавидел.

— Будем считать, что выбор сделан. Через пару дней ты выходишь замуж. Готовься.

И с этими словами он покинул Инкит. По правде говоря, принц не представлял себе, как нужно готовиться к свадьбе. Но, невзирая на это, дал такое распоряжение. Вот они, преимущества высокого положения.

Свадьба Инкит и Лурената прошла спокойно, так как жених не хотел тратиться на гостей. Михаил мог бы сам оплатить расходы на пышную церемонию, организовать ее и обеспечить присутствие высокопоставленных гостей, но у него и помимо этого было много дел. Поэтому на церемонии, помимо жениха и невесты, присутствовали только принц с ближайшими соратниками и немногочисленные родственники Лурената. Об этих родственниках стоит сказать особо. Сначала они с негодованием отказывались от приглашения посетить свадьбу старика. Им категорически не нравился его выбор. Но любовник невесты рассудил, что без родственников будет как-то неприлично. Поэтому послал Комена уладить дело. Неизвестно, что сказал им Комен, но они все явились на свадьбу задолго до начала. А потом стояли по стойке смирно и кланялись, кланялись, кланялись… Появление принца на церемонии слегка утешило их. Они никак не ожидали, что столь высокая особа почтит присутствием этот странный брак.

Родственники Лурената были истинными дворянами. А для истинного дворянина главное — попадаться на глаза монарху как можно чаще. И неважно, будет он тебя осыпать милостями или бранью. Главное — чтобы не забывал.

Сама же церемония проходила очень просто. Жрец Оззена, одетый в красный халат с оранжевыми лилиями, взял своими руками руки молодоженов и соединил их с друг с другом. Инкит не сопротивлялась, не скандалила и вообще вела себя, по мнению принца, на удивление сдержанно. Хотя периодически бросала на него злые взгляды. Момент соединения рук символизировал вступление Инкит и Лурената в брак. Так дочь сапожника Инкит превратилась в настоящую тагга.

Когда ситуация в столице относительно наладилась, появилось время для приема послов. Дипломатические представители соседних королевств давно уже рвались к Михаилу. Это был добрый знак — соседи признали в нем своего, а переворот в Раниге — внутренним делом страны. Ведь в монарших семьях случалось и не такое.

Но в данную минуту для него наиболее важны были двое — послы Томола и Кманта.

Принц Нерман принял их во всем блеске. Дело происходило в главном зале для приемов в весьма торжественной обстановке. Сам он восседал на троне, а около него стояли двое великих ишибов — Аррал и Йонер, а также почти все крупные военачальники. Все, кроме Иашта.

Послами были все те же тагга Кепат Ицук и уру Дыкон Бурен. Они уже встречались с принцем в менее формальной обстановке — в рощице в первый день осады Парма.

Михаил милостиво поздоровался с ними.

— Мы рады вновь видеть тебя, твое высочество, — ответили послы. — Мы счастливы, что ты занял место, положенное тебе по праву рождения.

Начало переговоров можно было считать успешным. Послы, и, следовательно, их руководители — короли Томола и Кманта — не подвергали сомнению тот факт, что принц Нерман существует и что он, как говорили в его прежнем мире, легитимен. При этом вопрос о причинах его появления словно ниоткуда игнорируется. Вот не было его — а теперь он есть. И дела будут вести с ним без оглядки на обстоятельства прихода к власти. Хотя, по большому счету, в свете информации, поступившей к послам от Михаила с Иаштом, короли Томола и Кманта должны быть счастливы, что Миэльс больше не занимает трон Ранига.

— Как чувствуют себя ваши монархи? — поинтересовался принц. — Как поживает их союз?

— Благодарю тебя, твое высочество, — ответил слегка раскрасневшийся Кепат Ицук. — Их величества в добром здравии, а союз прочен, как никогда.

— Почтите ли вы своим присутствием мою коронацию?

Этот вопрос не удивил послов. Слухи о коронации ходили уже давно. Верховный жрец Оззена еще несколько дней назад официально заявил, что принц Нерман — настоящий и имеет полное право занять трон. И даже более того — справедливость требует, чтобы он занял трон.

— Непременно придем, твое высочество, — поклонились послы. — Но будет ли позволено нам обратиться с небольшой просьбой?

— Конечно, — кивнул тот. — Обращайтесь.

— Не подтвердит ли твое высочество законную силу мирного договора, который наши страны заключили с королем Миэльсом? — поинтересовался Ицук.

— Разве договор нуждается в подтверждении? — удивился принц. — Он же окончательный? Или нет?

— Не совсем так, твое высочество, это был лишь предварительный договор. Согласно этому договору, наши войска вошли в города Пурет и Орален. Но полное право на их земли должно быть оговорено дополнительно. Так требует протокол и сложившаяся практика отношений между нашими королевствами. Договор заключается в два этапа.

Михаил попался. У него не было этой информации, и заявление послов грянуло, как гром среди ясного неба.

— Я бы хотел уточнить. Что будет, если договор так и не вступит в силу?

Лица послов слегка помрачнели.

— Конечно, это не очень хорошо, но ведь передача городов и провинций фактически произошла. Там наши войска, — ответил Ицук. — И войска находятся там на законном основании. Если договор не будет завершен, это будет означать лишь отсутствие четких границ между нашими странами. Иными словами, не будет полного мира. Не мир и не война, а непонятно что.

— Благодарю за разъяснение, — сказал Михаил. — Я этого не знал.

После чего надолго задумался. Его размышления никто не решился нарушить. Поэтому все так и стояли в огромном зале, переминаясь с ноги на ногу, и послы, и сподвижники.

— Мы уже встречались с вами в другой обстановке, более сложной для меня, — наконец сказал он. — Я могу быть совершенно искренним? Ведь в этом зале находятся лишь доверенные лица.