Экстремальная археология (СИ) - Каменистый Артем

Ударил Жнецом навстречу, метя по ладоням. Человеку, ворующему подростков, десять пальцев совершенно ни к чему. Но карлик снова продемонстрировал незаурядную ловкость. Почти успел уйти от удара, отскочив с поразительным проворством. Волшебное лезвие дотянулось лишь до топорища, разрубив его посредине.

— Стоять! — скомандовал я.

Гига, озадаченно уставившись на обрубок топорища, покачал головой:

— Плохой мальчик. Придётся наказать.

Я, не сводя взгляда с карлика, начал подтягивать ноги под себя. Если успею прыгнуть и ухватить противника за лодыжки, есть шанс скрутить. Может он и ловкий, но сильно уступает ростом. Да и телосложение у меня за последние два года прилично улучшилось.

Плюс Девил уже вот-вот в строй вступит. Если изначально правильно ему приказать, поможет скрутить добычу, а не убивать.

Он самый дрессированный, сложные команды знает.

Но у карлика своё мнение. Отскочив ещё дальше, он обернулся, озадаченно покосился на умертвие, вытягивающего к небу почти сформировавшиеся руки. Затем уставился на меня, показал неприличный жест и шустро просеменил в темноту, на ходу бросив:

— Спокойной ночи!

— А ну стоять! — воскликнул я.

— Ты плохой мальчик, ты в своём доме мужем командовать будешь, после козлиной свадьбы! — насмешливо донеслось из мрака.

— А кто меня наказать хотел?! — прокричал я, не представляя, что тут ещё можно высказать.

— Вот муж и накажет! — хохотнул Гига.

Бросившись за источником ценных сведений, я зарылся в глубокий снег, скопившийся среди кустов. И с унынием углядел перед собой цепочку неглубоких следов. Карлик, чтоб его, в отличие от меня не проваливался. Тонкий наст выдерживал его вес. Даже не надо напрягать уши, чтобы расслышать торопливые шаги мелких ножек.

Обернувшись, я скомандовал:

— Девил! Догнать! Схватить! Держать! Не убивать!

Сложная команда, но костяному воину она по плечу.

А вот снег — нет, в снег помощник тоже зарылся. Правда, в отличие от меня, почесал по нему дальше с завидной прытью.

Однако куда медленнее Гига.

А тот будто всё прекрасно видел, издали прокомментировал:

— Что, жениха своего позвал?! А один на один слабо?!

— Всё равно ведь поймаю! — пообещал я.

— Три поноса тебе в штанишки, а не Гига поймать! — насмешливо заявил на это карлик.

С каждым разом он орал всё тише и тише. Удаляется просто с невероятной скоростью.

Но куда ему здесь деваться? Он остался без лошади и припасов на северной окраине Пятиугольника. Не самые гостеприимные края. К тому же здесь у меня всё схвачено. Как только доберусь до фактории, тут же облаву устрою. Это не чудовище, это всего лишь человек. Значит можно напрячь не только лесовиков и стражников, а и всех желающих. Даже награду объявить за голову.

Так сказать, устроить ему зеркальный ответ.

Но подсознательно я не верил, что этот ловкач попадётся. Раз от меня уже почти ушёл, от всех остальных тем более уйдёт. И единственный, кто выжил. Выглядит несерьёзно, но весьма непрост.

Подошёл к заваленному навесу, оттянул рогожу, открывая поле мини-битвы. Тсол ещё шевелится, хрипит, трясущимися руками пытаясь затолкать в себя вываливающиеся внутренности. А вот Ранак уже всё, успокоился. Его тело шевелится только из-за покалеченного умертвия, до сих пор пытающегося вытащить из похитителя засевший в груди шип. Моему кошмарному единорогу досталось крепко, движения неуверенные и неправильные, прочности немного осталось. Пора его отзывать.

Создание и уничтожение запретных помощников — выгодное дело, если ты нулёвка. Случается, при этом на ци знаки выпадают, и даже состояния ценные. В том числе на Равновесие Смерти. За счёт них потихоньку расширил лимит тёмных атрибутов.

Поэтому и стараюсь при любой возможности создавать и развеивать. Процедура затратная по ци, но окупается.

Занялся было «единорогом», но внезапно что-то во мне проявилось. Удивительное ощущение. Резкий прилив, заставивший покачнуться. Это мне знакомо, это означает, что Ранак действительно умер. Моё скрытое хранилище резко наполнилось огромным количеством трофеев. Такое случается при смерти человека, даже если он не самый опасный воин.

А эти, похоже — не из самых опасных, но и далеко не новички.

Тсол захрипел как-то иначе, в другой тональности. Тоже отходит. Сейчас в моём хранилище ещё прибавится. А ведь оно и без того заполнено серьёзно, много добычи таскал, скопившейся при подлёдной рыбалке за последнюю неделю. Сейчас заполнится под завязку, если не...

И тут, покосившись на Тсола, я понял, что пребываю в считанных секундах от грандиознейшей неприятности. Что если прямо сейчас что-то не сделаю, рискую повторить судьбу Лопнувшего Хаба — известнейшего героя неправдоподобных сказаний аборигенов. Прославился он тем, что, будучи нулёвкой, охотился на мух и ос, набивая из них неплохие трофеи. На том и приподнялся, после чего совершил фатальную ошибку. Прикончил мышь. И так как хранилища добычи у него не было, лавина трофеев материализовалась во рту и буквально «порвала» ему пасть.

Вот потому он и Лопнувший.

Припав на колено, я прижал руку к животу, помогая воображению раскрыть хранилище пошире. Материализовать его сейчас нельзя, в такой спешке процедуру правильно провести сложно. Чуть оплошаю, и новые трофеи действительно окажутся во рту в полном объёме. Вот и пришлось распахивать, заставляя сложенные вне пространства предметы хлынуть потоком под одеждой, скатываясь в снег.

И я тут же ощутил второй прилив. Хранилище, вмиг переполнившись, дало о себе знать, будто особым образом дёрнулось. Выпучив глаза, я опустил голову, и из распахнутого рта посыпались знаки ци и прочее-прочее.

Рот выдержал. Но случись это секундой раньше, и у аборигенов могла появиться история про Лопнувшего Геда.

Выплевывая последние невесомые кругляши, я обессилено прохрипел:

— Нужно срочно найти хранилище побольше...

Глава 6

Здесь всё моё

Гудхи — прекрасные лошадки. Каждая монета, за них отданная, того стоит. Мне, они, правда, достались бесплатно, но не будем придираться к мелочам.

Несмотря на темнейшие дела, смерть двух человек и даже пущенную на мясо подругу, они не попытались сбежать из столь развесёлого лагеря. Стояли чуть в отдалении, косились на происходящее без радости, однако оставались на месте. А ведь их даже не стреножили.

Бросать в лесу — жестоко. Слишком много желающих полакомиться свежим мясом. Говорят, мохнатые лошадки способны легко отбиться от пары-тройки крысоволков. Но здесь, под Черноводкой, скорее на десяток нарвёшься, чем на пару.

Вот такой я человек: лошадей жалею больше, чем людей. Мертвецов так и оставил в снегу. Только обыскал, пытаясь узнать о них побольше.

Ну а что с ними делать? Могилы в холодной земле копать?

Они прекрасно знали, на что идут, когда решили податься в охотники за головами. Своей смертью такие люди не умирают, и рассчитывать на достойные похороны им не приходится.

К фактории я подъезжал комфортно. Зима сегодня, наверное, в последний раз решила отыграться, устроив лёгкий морозец. Я восседал на лошади, закутавшись по самую голову. Плюс уши на шапке опустил пониже. Даже жарковато стало так сидеть. И оглядываться неудобно, а надо. Второй гудх шагает следом без поводы, будто собака преданная. Но кто его знает, что ему в голову взбредёт. Не исключено, что рассказы про их незаурядный интеллект сильно преувеличены.

Приходится контролировать.

Прекрасно помню день, когда впервые увидел факторию. Хлипкая башенка на правом берегу Черноводки, от неё тянулся невзрачный подвесной мостик к огромной плоской скале, вздымающейся посреди реки. Тогда я даже не знал, что она называется незатейливо — Камень.

На скале в окружении приземистых, местами почти символических стен, располагался посёлок. Десятки изб, над которыми возвышался большой сложно устроенный дом, вокруг теснились сараи и склады. В них хранилось имущество гильдии.