Один хороший дракон заслуживает еще одного - Рэйчел Аарон

От этих слов желудок Джулиуса стал мелким камешком.

— С-спасибо, — пролепетал он. — Я постараюсь так это сохранить.

Черный Размах чуть склонил голову и повернулся к Бобу.

— Мы встретимся еще три раза, Пророк Хартстрайкеров. Не потрать встречи зря.

Боб широко улыбнулся, словно эти слова были нормальными, помахал на прощание и пожелал удачи, дракон развернулся и вышел из зала. Джулиус едва сдерживался.

— Боб, — шепнул он, когда старый пророк дошел до дверей тронного зала. — Ты знаешь…

— Знаю, — сказал Боб, не убирая улыбку. — Молчи. Он еще тебя слышит.

Джулиус закрыл рот, но все равно нервно ерзал десять минут, пока Черный Размах шел по коридору к лифту в конце. Когда двери лифта закрылись, он уже не смог держаться.

— Это Дракон, Видящий Вечность! — выпалил он. — Страж будущего!

— Я в курсе, — Боб уже не улыбался фальшиво. — Поверь, я не хотел его вовлекать, но только он мог запугать Эстеллу и заставить ее забыть о времени.

Джулиус скривился.

— Она знала, кем он был?

— Наверное, — Боб пожал плечами. — Мы все понимаем со временем. В одно время могут жить только три пророка-дракона: мужчина, женщина и Черный Размах. От этого должно быть тесно — будущее не такое большое место, когда состязаются пророк — но, когда мы смотрим в то, что могло быть, руки Черного Размаха нигде не видно.

Джулиус это не понимал.

— Так он не пророк?

— Наоборот, — ответил Боб. — Он — величайший из всех нас. Я веками учился замечать его движения, и даже так, когда я их вижу, я все еще не вижу причину. Он действует на другом уровне, и если добавить знания истории драконов, не сложно понять, что Черный Размах — не просто старый ворчливый дракон, — он притих, а потом добавил. — И он — первый пророк, которого мы видим.

— Что это означает? — спросил Джулиус.

— Первое видение будущего любого пророка — их смерть. Как можешь представить, это жуткий опыт для юного дракона, о таком не хочется говорить. Но, даже если никому не говорить, Черный Размах появляется на следующий день. Это его проверка. Если ты его узнаешь, это означает, что ты — истинный пророк.

Джулиус нахмурился.

— Но почему его должны узнать? На тот момент пророк видел только одно, да?

Боб посерьезнел.

— Потому что он там. Он всегда в том первом видении, потому что Черный Размах присутствует при смерти каждого пророка. Я видел его при моей смерти. Так что, когда он говорит «еще три раза», я верю ему на слово.

Он закончил так печально, что Джулиусу стало его жаль.

— Я могу что-то еще сделать?

Боб рассмеялся.

— Да, — он хлопнул его по плечу. — Оставайся собой. Ты был восхитительным инструментом, Джулиус Хартстрайкер. Без тебя, моего неожиданного героя, это все не было бы возможным. Но теперь, благодаря тебе, я пробил барьер Эстеллы. Без нее, кусающей меня за пятки, будущее впервые в моей жизни широко открыто, и это означает, что может начаться настоящая игра.

Джулиусу не нравилось, как он сказал об игре, но он не успел задать вопрос, все белые драконы в комнате закричали.

— Вот и оно, — сказал Боб. — Четко по графику.

— Боб! — закричал Джулиус, подбежал к Кате, рухнувшей на пол. — Что случилось? — спросил он, упав на колени рядом с ней.

Она посмотрела на него большими испуганными глазами.

— Они идут, — прошептала она. — О, Джулиус, они злятся.

— Кто? — спросил он, но она уже сжалась, закрыв голову руками, словно защищаясь от удара. Он пытался заставить ее посмотреть на него, когда услышал это:

НАША ЗВЕЗДА!

Магия в словах ударила его по плечам, и он рухнул на пол рядом с Катей.

НАША ДОЧЬ, СОКРОВИЩЕ, ПОГИБЛА! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?

Джулиус зажал уши, пытаясь спастись от голоса. От голосов, потому что, хоть они говорили в унисон, голос был не один. Он не мог понять, сколько именно, но, судя по дрожи и ужасу Кати и ее сестер, голоса было три.

— Похоже, события этой ночи заметили, — Боб сел на корточки рядом с ним. — Мамочки, наконец, проснулись.

Джулиус уже это понял.

— Три Сестры, — прошептал он, дрожа всем телом. Три самых старых и сильных в магии дракона из живущих пробудились от тысячелетнего сна, и, судя по звуку, они не были рады смерти Эстеллы. — Что нам делать? — испуганно спросил он у Боба, поднявшись на ноги. — Они ведь как боги! Нам нужно эвакуироваться?

— Их гнев сбил нас, хоть они в другой части мира, — напомнил Боб. — Вряд ли побег на несколько футов нам поможет.

— Тогда что нам делать? — закричал Джулиус. — Я рисковал ради изменений в клане не для того, чтобы потерять его через полчаса!

Вместо ответа его брат вытащил из кармана телефон. Не его обычный, а новый дешевый, как из торгового автомата в аэропорте.

— Не переживай, — сказал он, повернув к нему дешевый экран. — Они не нападут на нас.

Джулиус замер.

— Нет?

Вместо объяснений Боб показал Джулиусу на экран телефона сообщение об экстренной новости. Через пару секунд сообщение пропало, появилось лицо женщины.

Она выглядела как красивая коренная американка в голубом деловом костюме с заплетенными в косу серыми, как сталь, волосами и голубыми глазами. А потом стало понятно, что ее черты были слишком ровными, чтобы быть настоящими, а ее плоские глаза казались жуткими. А еще ее лицо не хотело оставаться неподвижным. Хоть она не двигалась, ее картинка мерцала рябью, хотя качество видео было хорошим. Но что еще можно было ожидать от публичного лица Хозяйки Озер?

— Не понимаю, — сказал Джулиус. — Почему мы смотрим на Алгонквин…

— Шш! — Боб махнул ему молчать, дух заговорила:

— Это послание для пробудившихся Трех Сестер, — сказала Алгонквин, ее голос был музыкальным, как журчащая вода. — Он передается на всех частотах по всему миру. Драконы, нарушающие течение магии в мире, я понимаю, что вы расстроены, потеряв дочь, известную Северную Звезду, и что вы даже сейчас ищете ее убийцу. Искать не нужно.

Она подняла руку к камере, показала что-то длинное и белое в рябящих пальцах. Через пару секунд Джулиус узнал волосы. Знакомые белые волосы, тот обрезанный кусок, которого не хватало Эстелле этим вечером.

— Верно, — гордо сказала Алгонквин, показывая волосы, словно трофей охотница. — Я убила Эстеллу Северную Звезду, как убью любого дракона, который проберется в мои владения. Если хотите что-то с этим сделать,