Рик Риордан - Метка Афины

— Ох, это не случится сразу же, — сказала Аннабет. — Сначала мы возьмем статую с собой в Грецию. Пророчество говорит, что у нее есть сила, которая поможет нам победить гигантов. А после… ну, мы не можем просто вернуть ее в Парфенон. Это вызовет слишком много вопросов. Она будет в большей безопасности на Олимпе. Она объединит детей Афины и принесет мир римлянам и грекам. Спасибо, что сохраняла ее все эти века. Ты сослужила Афине хорошую службу.

Арахна закричала и замолотила лапками. Прядь шелка выстрелила из ее прядильного органа и прикрепилась к гобелену на дальней стене. Арахна сузила брюшко и начала слепо рвать свои работы.

Она продолжила кататься, беспорядочно разбрасывая шелк, перетягивая жаровни с магическим огнем и вырывая плитки из пола. Комната сотряслась. Гобелены начали гореть.

— Остановись! — Аннабет, ковыляя, пыталась убраться с траектории полета паучьего шелка. — Ты разрушишь всю пещеру и убьешь нас обеих!

— Это лучше, чем видеть твою победу! — крикнула Арахна. — Дети мои! Помогите мне!

О, потрясающе. Аннабет надеялась, что магическая аура статуи не позволит паучкам пробраться в пещеру, но Арахна продолжала кричать, умоляя их помочь. Аннабет уже хотела убить женщину-паука, чтобы заткнуть ее.

Теперь ей будет легко воспользоваться ножом. Но она колебалась в убийства любого монстра, когда он был так беззащитен, даже Арахны. Кроме того, если она проткнет сплетенный шелк, ловушка может развязаться. И Арахна могла выбраться из нее быстрее, чем Аннабет прикончит ее. Все эти мысли пришли к ней слишком поздно. Пауки начали лезть в пещеру. Статуя Афины засияла ярче. Было ясно, что пауки не хотели приближаться, но они пробирались вперед, собрав свое мужество.

Их мать кричала, зовя на помощь. Скоро они насыплются сюда, подавляя Аннабет.

— Арахна, остановись! — кричала она. — Я…

Каким-то образом Арахна развернулась в своей тюрьме, указывая своим брюшком туда, откуда доносился голос Аннабет. Прядь шелка ударила ее в грудь, как перчатка тяжеловеса. Аннабет упала, в ее ноге вспыхнула боль. Она дико отрезала паутину своим кинжалом, когда Арахна потянула ее сторону своим щелкающим брюшком. Аннабет умудрилась обрезать пряди и уползти в сторону, но маленькие паучки приближались, окружая ее. Она осознала, что ее лучших усилий было недостаточно. Она не выберется отсюда. Дети Арахны убьют ее у ног статуи ее матери.

«Перси, — подумала она, — прости меня».

В этот момент комната затряслась, и потолок пещеры взорвался от ударной волны пламенного света.

Аннабет и раньше видела странные вещи, но она никогда не видела дождь из автомобилей.

Крыша пещеры рухнула, солнечный свет ослепил ее. Она имела краткое представление об Арго II, парящем над ней. Должно быть, они использовали баллисты, чтобы проделать брешь в крыше. Куски асфальта размером с гаражные ворота падали вниз, наряду с шестью или семью итальянскими автомобилями. Они могли бы уже разгромить Афину Парфенос, но светящаяся аура статуи действовала как силовое поле, и автомобиль отскочил.

К сожалению, он летел прямо на Аннабет.

Она попыталась встать, но боль скрутила ее сломанную ногу. Волна агонии не дала ей встать, но она перевернулась на спину и увидела как ярко-красный Фиат врезается в шелковую ловушку Арахны, пробивая ее сквозь пол пещеры и исчезая с Китайскими Напаучниками.

Падая, Арахна визжала, как пассажир грузового поезда на встречных рельсах, но ее плач быстро затих. Все больше мусора вокруг Аннабет просачивались сквозь щели в полу и падали в пропасть.

Афина Парфенос осталась невредимой, хотя в плитках мрамора под ней было много трещин. Аннабет в свою очередь была покрыта с ног до головы паутиной. Он сняла нити паука, оставшиеся на ее руке и на ее ноге. Удивительно, но ни один из обломков не ударил ее. Она хотела верить, что статуя защищает её, хотя она подозревала, что это может быть не больше, чем просто удача.

Армия пауков исчезла. Либо они бежали обратно в темноту, либо упали вслед за мамочкой.

Как только дневной света проник в пещеру, гобелены Арахны на стенах рассыпались в пыль, Аннабет было жаль столь красивые гобелены, особенно те, что изображали ее и Перси.

Но все это перестало иметь значение, когда сверху она услышала его голос:

— Аннабет!

— Здесь! — всхлипнула она.

Арго II опускался, она увидела Перси, наклонившегося через перила. Его улыбка была лучше, чем любой гобелен, который она когда-либо видела. Комната продолжала трястись, но Аннабет удалось устоять. Пол у ее ног, казался стабильным на тот момент. Ее рюкзак пропал без вести вместе с ноутбуком Дедала. Ее бронзовый нож, который ей подарили, когда ей было семь лет также, вероятно, упал в яму. Но Аннабет это не волновало. Она была жива.

Она приблизилась к зияющей дыре, проделанной Фиатом. Неровные стены погрузились в темноту, насколько Аннабет смогла их видеть. Несколько небольших выступов торчали тут и там, на них висели остатки паутины, как рождественская мишура.

Аннабет спрашивала себя, правду ли говорила Арахна о пропасти. А если паучиха действительно канула в пучины Тартара? Она пыталась чувствовать себя удовлетворенной от этой мысли, но она делала ее грустной.

Арахна сделала несколько красивых вещей. Она уже пострадала из- за своей гордыни. Теперь ее последний гобелен превратился в пыль. После всего, что она сделала, билет в один конец до Тартара был слишком жестоким концом. Аннабет смутно осознавала, что Арго II парил около сорока футов над ней. Он опустил веревочную лестницу, но Аннабет стояла оцепеневшая, и смотрела в темноту. И вдруг Перси был уже рядом с ней и взял ее за руку.

Он аккуратно повернул ее, отворачивая от ямы, и обхватил руками. Она уткнулась лицом в его грудь и зарыдала.

— Все хорошо, — сказал он. — Мы вместе.

Он не сказал «ты в порядке», или «мы живы». После всего, что они пережили за последний год, он знал, что самое важное — то, что они были вместе. Она любила его за это. Их друзья собрались вокруг них. Нико ди Анджело тоже был там, но мысли Аннабет были такие нечеткие, что это не особо удивило ее. Она знала лишь то, что это правильно — быть здесь, вместе ними.

— Твоя нога, — Пайпер опустилась на колени рядом с ней и осмотрела самодельную шину.

— О, Аннабет, что случилось?

Она начала объяснять. Говорить было трудно, но с каждой минутой нужные слова подбирались все лучше. Перси не отпускал ее руку, что также заставило ее чувствовать себя уверенней. Когда она закончила, на лицах ее друзей застыло восхищение.

— Боги Олимпа, — сказал Джейсон. — Ты сделала все это в одиночку. Со сломанной лодыжкой.