Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука

— Я люблю тебя, Андромаха. Ничто не сможет это изменить.

— Я знаю. Наши жизни никогда нам не принадлежали.

Он взял ее за руку и поцеловал ладонь.

— Я рад, что ты пришла. У меня не было сил, чтобы разыскать тебя во дворце. Я бы совершил какое-нибудь безумство и погубил бы всех нас.

— Не думаю, чтобы ты на такое способен, — тихо сказала она. — Лаодика рассказала мне, что ты любишь Гектора как брата. Ты не смог бы ничего сделать, что опозорило бы его. Я знаю тебя, Геликаон. И ты должен знать меня. Я никогда не опозорила бы мою семью. Мы оба ставим долг превыше всего.

— Такой долг — это проклятие! — воскликнул он со злостью. — Я ничего не хочу так в этом мире, как уплыть с тобой, жить вместе, быть вместе.

Он посмотрел на небо. Солнце окрасило облака в золотой и пурпурный цвет, но на западе небо было ясное и чистое.

— Я должна идти, — сказала Андромаха.

— Останься еще немного, — попросил он, взяв ее за руку.

— Нет, — печально покачала она головой. — С каждой минутой моя решительность тает. — Девушка забрала свою руку. — Пусть боги даруют тебе великое счастье, любимый.

— Я счастлив, что они подарили мне нашу встречу. Это больше, чем я заслуживал.

— Ты приедешь на мою свадьбу весной?

— Ты бы хотела этого?

По ее щекам потекли слезы, он увидел, как она старается держать себя в руках.

— Я всегда буду желать, чтобы ты был рядом, Геликаон.

— Тогда я буду там.

Андромаха повернулась и посмотрела на море.

— Лаодика и Аргуриос умерли, держась за руки. Ты думаешь, они сейчас вместе? Навсегда?

— Я надеюсь на это всем своим сердцем.

Закутавшись в плащ, она посмотрела ему в глаза.

— Тогда прощай, царь Эней, — сказала она и пошла прочь.

— Прощай, богиня, — прошептал Геликаон. Она услышала его слова и остановилась. А затем продолжила свой путь, не обернувшись. Он стоял и смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась в высоких воротах. Андромаха не оглянулась.

С приходом весны в Дардании воцарился мир. Воины Геликаона искоренили все разбойничьи шайки, благодаря усилиям и помощи городов и селений. Главы общин, наладили отношения с властями Дардании и больше не чувствовали себя изолироваными — на пиру в честь Персефоны, крторый открывал новый сезон, царило веселье.

Царица Халисия в золотом лавровом венке и посохом Деметры в руках возглавила процессию жертвоприношения к гробнице на вершине скалы. Царь Геликаон шел рядом с ней. Беременность царицы теперь нельзя уже было скрыть, но никто не позволял себе делать замечания по этому поводу. Халисия поначалу тяжело переносила молчание подданных — ей казалось, что за ним что-то скрывается. Возможно, презрение, жалалость или же отвращение.

Когда начались танцы и зазвучали песни, она вернулась в крепость, в сад на вершине скалы. Сад зарос, и царица решила проводить здесь больше времени в полном одиночестве, ухаживая за цветами и кустами. Но сегодня она просто сидела, глядя на сверкающее море. Внизу, в бухте, царица увидела «Ксантос», на палубах которого суетились люди, готовясь к плаванью. Вчера причалил первый корабль, груженный медью и оловом, — первый в этом сезоне. Он привез подарок для Геликаона, который очень его рассмешил. Друг прислал ему с Кипра красивый лук с серебряной тетивой. К подарку прилагалась короткая записка: «Теперь ты в самом деле Повелитель Серебряного лука». Халисия спросила Геликаона об этом, и он рассказал давнюю историю о голодной девочке, которая приняла его за бога Аполлона.

— Кажется, что это было очень давно, — сказал он.

— И ты помог ей? — Царица засмеялась. — Глупый вопрос. Конечно, ты помог ей. В этом ты весь.

Счастливчик получил послания из Трои и показал царице. Мятежника Агатона видели в Милете, когда он нанимался на микенский корабль. Антифона приблизили к царю, а за участие в раскрытии заговора Приам подарил ему дворец. Последняя новость обрадовала Геликаона.

— Он — хороший человек, — сказал Геликаон. — Антифон всегда мне нравился.

Легкий ветерок подул на вершине скалы. Халисия прошла по саду, вдоль горной тропы. Она все еще слышала звучащую в отдалении игру флейт и смех гостей. Такие приятные звуки. «В мире слишком мало смеха», — подумала царица. Она сидела в тени утеса и наблюдала за чайками, вьющимися над «Ксантосом». Халисия немного задремала на солнце. Когда она проснулся, время уже близилось к закату. Посмотрев на горную тропу, царица увидела идущего по саду Геликаона. У нее перехватило дыхание, а сердце забилось быстрее. Счастливчик переоделся и снял царское одеяние, в котором присутствовал на жертвоприношении в честь Персефоны. Теперь на нем была простая белая туника до колен, расшитая по краям золотой ниткой.

И царица вспомнила видения той ужасной ночи, когда микенцы изнасиловали ее и убили Диомеда. Халисия почти поверила, что они были навеяны пережитым ею кошмаром. Тогда ей привиделся Геликаон, который искал ее на вершине скалы в белой тунике. У женщины пересохло во рту, ей захотелось спрятаться от него, но он увидел ее и помахал рукой. Поднявшись на ноги, Халисия встречала его. У него в руках был маленький сверток.

— Я подумал, что найду тебя здесь, — сказал Счастливчик. — Мы должны поговорить.

— Нет! — закричала Халисия. — Ты не должен! Я знаю, что у тебя там. Ты не должен дарить мне это.

— Откуда ты знаешь? — смутился Геликаон.

— Мои сны, Геликаон. Ты помнишь? Море, полное кораблей с кровожадными людьми, горящий огромный город. Ужас и отчаяние! Я видела пылающее небо, как поднимается море. Мне приснилось, что ты пришел ко мне с золотым ожерельем с бирюзой. Ты понимаешь? Если ты мне подаришь его, тогда и другие видения тоже правда.

— Я понимаю, — сказал, помолчав секунду, Геликаон, — но послушай меня, Халисия. Если эти видения были вещими, то они сбудутся независимо от того, примешь ли ты мой подарок или нет. Потому что я здесь с подарком в руках, как тебе и приснилось. И, да, однажды враги переплывут Зеленое море. Они принесут войну и несчастье восточным землям. Это заложено в природе подлых людей. Но мы не можем жить в страхе перед ними. Мы не можем прятаться за высокими стенами, дрожа от страха в сердце. Мы должны выполнять наши ежедневные обязанности и встретиться с ними лицом к лицу в свое время. Ты — царица Дардании, и народ любит тебя. Я — царь, и люди верят мне и боятся. Если твои сны вещие, то скоро у тебя родится ребенок — сын. Для него, для тебя и всего нашего царства будет лучше, если бы мы стали настоящей семьей. Нам нужно пожениться, Халисия.