Олег Бубела - Воин

Я молча повернулся и побрел прочь к своему дому. Сейчас главным для меня было разобраться в воспоминаниях степняка и понять, когда ждать следующую группу во главе с магом. Проходя по улицам, я увидел Рокина, который стоял на коленях и со слезами на глазах сжимал в руках тело мертвой девушки, в которой я узнал одну из поварих. Значит, у них было все серьезно, машинально отметил я и просто прошел мимо. Утешать его смысла не было никакого, да и не подберу я сейчас таких слов, которые могли бы принести облегчение, ведь у самого на душе образовалась горечь и пустота.

Пройдя еще два двора, я услышал вой, полный тоски и безысходности. Свернув в сторону его источника, я пробрался через огороды на параллельную улочку и обнаружил Волчонка, стоящего над телом мертвой матери. Я снова только развернулся и пошел обратно, провожаемый тягучим звуком, выворачивающим нервы наизнанку. Сегодня мы все многое потеряли. Кто-то — любимую девушку, кто-то — родного человека, а я — Город, который не смог защитить. И теперь нам всем нужно просто решить, как с этим жить дальше.

У своего дома я обнаружил поджидающего меня Ламина, задумчиво смотревшего прямо перед собой. Подойдя к нему, я положил руку на плечо и спросил:

— Собираешься сделать глупость?

— Что? — Ламин вынырнул из размышлений и мрачно ответил мне, — Нет, уже нет.

— А почему же ты так решил? — спросил я.

— Что, осуждаешь? — ответил Ламин.

— Просто пытаюсь понять, что тебя остановило, — ответил я.

Ламин немного помялся и начал рассказывать.

— Алекс, когда я увидел, что все мои товарищи мертвы, я пожалел, что попросился сегодня отправиться вместе с тобой. Мне стало так больно, как не было даже тогда, когда в меня попадали стрелы кочевников. Я убивал этих тварей сегодня, стараясь заглушить эту боль, только она стала лишь немного тише, но не ушла насовсем. Я чувствую, что она еще вернется, и тогда мне снова захочется последовать за моими братьями.

Я кивнул, ведь и предполагал нечто подобное.

— Но когда я уже хотел было вонзить свой кинжал себе в сердце, я задумался. Может быть ты сегодня опять спас мне жизнь? Может быть ты дал мне шанс отомстить за всех тех, кто был мне дорог. И когда я это сделаю, боль покинет меня навсегда... Это так, Алекс?

Я вздохнул и ответил:

— Нет, Ламин, эта боль будет преследовать тебя до конца жизни. Просто со временем она станет совсем незаметной и перейдет в разряд воспоминаний. Поверь, я понимаю, что значит терять тех, кто тебе дорог и могу тебе только посоветовать жить дальше. Просто жить, ведь твои братья, будь они живы, не стали бы желать тебе смерти. Если ты надеешься, что месть может тебе помочь, я дам тебе такую возможность, но не стоит делать её смыслом своего существования, иначе ты умрешь задолго до того, как твое сердце перестанет биться.

— Алекс, я не совсем тебя понимаю, — смущенно сказал мне Ламин.

Я посмотрел на его по-детски обиженное лицо и слегка растянул губы в печальной улыбке.

— Ты поймешь. Не сразу, но поймешь.

Ламин кивнул, запоминая мои слова, и добавил:

— Алекс, получается, сегодня ты в третий раз спас меня...

Я сплюнул и заявил:

— Больше ни слова! Сейчас мне нужно пару минут побыть одному и разобраться в сведениях, что я добыл у пленных, а ты пока передай всем парням, чтобы собрались здесь через часок. Будем думать, как поступить дальше.

Я оставил Ламина во дворе и зашел к себе в дом. Мои сумки так и стояли нетронутыми, видимо кочевники так и не добрались сюда, или просто обошли своим вниманием этот явно нежилой с виду дом. Это было хорошо, так как мне совсем не улыбалось разыскивать свои вещи по всему городу и собирать их у трупов. Сев на лавку, я расслабился. Пора было покопаться в моих новых знаниях. Погрузившись в себя, я стал мысленно просматривать интересующую меня информацию и тут же с головой окунулся в воспоминания кочевника.

Первое, что я почувствовал — это то, что мое мироощущение никуда не делось. Я свободно перемещался по доставшимся мне воспоминаниям, но не ощущал себя их участником, только наблюдателем. Задумавшись над этим, я понял, что происходит это потому, что я просто-напросто не стал забирать себе душу пленного степняка. И информация из его головы так и осталась просто сведениями, которые я мог читать, словно книгу, не чувствуя полного эффекта присутствия, как в тот момент, когда просматривал воспоминания своей эльфийской половины. И это было здорово, так как я все еще опасался побочных эффектов, которые могли бы изменить меня совершенно непредсказуемым образом.

Теперь у меня не было ощущения того, что это именно мои воспоминания. Я понимал, что использую чужую информацию, которая представлялась мне обычным фильмом с видом от первого лица. Вот только от обычного фильма это отличалось тем, что я был не наблюдателем, а непосредственным участником всех событий, смотря на них глазами Макра, степняка, старшего сына вождя племени Болотных.

Задав себе цель, узнать обо всех подробностях нападений на Город, я отдался на волю своему подсознанию, которое начало прокручивать мне новые воспоминания. Сперва я обнаружил себя стоящим в каком-то шатре перед пожилым бородатым кочевником. Это отец Макра, понял я, когда задумался над тем, кем может быть этот мужик. Такое впечатление, что я находился в интерактивной игре, где при наведении стрелки на каждый предмет или персонажа, сразу же появлялись поясняющие подсказки. Захотев проверить это, я оглядел пространство, ограниченное углом зрения Макра и узнал, что это был шатер вождя, который и сидел передо мной. Он был сделана из толстых шкур и хорошо защищал от любой непогоды, что была снаружи. Внезапно старик передо мной заговорил:

— Сын мой, пришло время тебе показать, насколько хорошо ты обучился воинскому делу. Сегодня ты во главе воинов нашего племени отправляешься в славный поход на восточные земли, и только от тебя будет зависеть, добудешь ли ты там славу и богатую добычу, или опозоришь наш род.

— Я не подведу тебя, отец, — произнес Макр, а я внезапно ощутил его гордость от того, что ему доверили такое важное дело, нетерпение, азарт...

Ему очень хотелось поскорее отправиться в дорогу, а не выслушивать наставления своего папаши. Интересно, а почему он сам не возглавил поход, подумал я, но тут же ко мне пришло осознание, слепленное из кусочков воспоминаний — вот всадники под проливным дождем гонят отару овец, вот отец жалуется шаману племени на боли в спине, а тот после длительного камлания отвечает, что духам предков угодно подвергнуть его такому испытанию, вот вождь собирает совет племени и объявляет, что предкам нужно, чтобы он остался защищать стойбище, поэтому поход возглавит его сын... Теперь ясно, почему так радовался Макр. Если бы не старческая немочь, он бы вряд ли добился столь высокой чести.