Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

— Посмотрим. Но хватит ли у этих силы? Сколько ни встречал универсалов, все были слабаками, не стоящими помещения в линию.

— Этим в линии делать нечего. Но по другой причине: от них можно получить много больше.

— Для начала пусть поработают разведкой. По результатам видно будет. И если окажутся так хороши, то лучше бы десятника на обучение поставить. Конечно, по накоплении боевого опыта.

— Сомневаюсь, что целесообразно. Свой десяток он учил года три.

Полутысячник прекрасно понял мысль подчиненного. Конечно же, три года никакие военные действия длиться не могут. Да еще у дракони начнутся их критические недели.

— Хорошо. Я подам заявку на именно этот десяток.

Сотник распрощался. Он был полностью удовлетворен: его план сработал должным образом.

Объявление наставника не было неожиданностью ни для кого, включая меня.

— В конце учебного года вам предстоит дать клятву Великому магу Ас — Тору. Все готовы?

Разумеется, вопрос был риторическим.

— Клятву принесет сразу весь класс…

Очень хорошо. Индивидуальный подход — как раз то, что я в данном случае хотел бы избежать.

— …а примет ее человеческий маг.

У меня в голове взвыла сирена боевой тревоги. Вот что было крайне некстати. Особенно если заявится маг разума. Полная проверка каждого выпускника маловероятна, поскольку таких классов, как наш, с два десятка только в окрестностях, да в каждом тридцать — тридцать пять учащихся. И все же лучше бы обойтись даже без выборочного обследования.

Змей продолжал:

— Ближе к концу года я дам вам точную формулировку клятвы.

Вот это точно не повредит.

Не могу сказать, что выпускной класс бездельничал. Но уж моя команда была занята до последней степени. Им пришлось усваивать то, что наставник не давал: дополнительные заклинания боевой магии для себя, щиты от стандартных заклинаний (на всякий случай), кое‑что из теории магии и даже некоторые сведения из геологии. По хорошем размышлении пришлось отказаться от идеи дать основы магии жизни — это требовало времени, которого как раз и не хватало.

Ррума вернулась из учебки в высоком чине рядового и задирала нос перед недостаточно образованным младшим братом. В этом вся семья ей откровенно подыгрывала: сестрица не видела моего десятка и не представляла степень моей продвинутости. Впрочем, она охотно выдавала советы по военному делу. А с отцом одним тихим вечером (брат с сестрой улетели на свидания, а мама сподобилась в гости к родственникам) у нас с отцом состоялся важный разговор.

— Сынок, к концу твоего учебного года нас с мамой призовут на военную службу. У мамы есть небольшой шанс выбиться в десятники, ну а меня… я и сам не знаю, куда направят. Скорее всего, оставят в прежнем чине: хороших десятников не хватает. И еще не факт, что под началом сотника Рруга.

От таких слов сердце сжалось. Я знал, что отец как раз хороший десятник. Именно по этой причине его будущая должность казалась особенно опасной: он уж верно скорее подставил бы под огонь себя, чем своих неопытных бойцов. Я постарался ответить наиболее успокоительным образом:

— Ты за нас не волнуйся. Саррод вообще на пороге женитьбы, — тут отец, явно знавший на этот счет поболее моего, ухмыльнулся, — Ррума, как полагаю, вообще не подпадет по призыв… сам знаешь, почему. Мама у нас с боевым опытом…

При этих словах отец помрачнел.

— …а я сам — ну, ты видел мой десяток. Но только мои ребята способны на еще большее. Так что и обо мне тревожиться не надо.

Тут я добавил бодрости в тон.

— А ежели с тобой что стрясется — доберись только до дома, а мои возможности ты знаешь.

На этом оптимистический монолог был прерван:

— Позаботься о матери.

Я и до этого чувствовал себя неважно, а уж после таких слов стало совсем скверно.

— Да ты что, пап, я и о тебе, и о маме… ты же понимаешь.

На этот раз в отцовой усмешке не было и молекулы веселья.

Я регулярно давал Младшему Брату возможность говорить вслух. К сожалению, люди не в состоянии слышать себя так же, как других, и вполне резонно можно предположить, что у драконов то же самое. Вот почему одним вечером я разрешил Младшему произнести сколько‑то фраз в присутствии отца с матерью. Но они ничего такого не заподозрили, что дало основания для вывода: наши голоса звучат в достаточной степени одинаково. Это было весьма и весьма важно.

А в один из вечеров случилось событие, которое я ожидал, но не думал, что увижу собственными глазами. Этот вечер ушел на очередную тренировку с телепортацией. Были уже сумерки, но драконье зрение еще действовало. Приятный вечер, приятный полет с небольшой скоростью — что может быть лучше.

Слух уловил звуки… в них были знакомые интонации, но здесь такого быть не могло. Любопытство заставило снизиться. Через считанные секунды все стало ясно.

Два драконьих тела сплелись в одно. Сестричка Ррума предавалась любовным утехам с молодым драконом, которого я знал по внешности, но не по имени. И эти интонации я неоднократно слышал на Земле, да и на Маэре тоже. Похоже, женщины и дракони сходны меж собою еще в одном аспекте.

Меня, разумеется, не увидели, не услышали и не унюхали. Я уже улетел на порядочное расстояние, когда раздались звуки, означавшие, что парочка получила ожидаемый результат.

Семья уже отужинала, когда сестрица появилась. Эмоции на ней читались крупным шрифтом. Ррума не заметила, как переглянулись родители. К сожалению, они засекли мою реакцию, которую лучше было бы скрыть. Результат проявился уже после того, как утомленная барышня сладко заснула:

— Сынок, а у тебя есть кто‑то на примете?

Вопросик… Мне нравились некоторые из драконочек, входящих в команду, но как раз они, по моему мнению, были неприкосновенны. Так я и сказал. Это была не вся правда, однако мама, сделав многозначительный жест хвостом, заставила отца проглотить дальнейшие вопросы.

И вот наступил день клятвы. Учащихся собрали в актовом зале, точнее, на актовой площадке (крыши у нее не было). Я дал возможность говорить Младшему Брату.

— Я, — тут каждый из присягающих произнес свое имя, — даю клятву быть верным Великому магу Ас — Тору… по первому зову вступать в ряды войска… дисциплинированно исполнять… воевать в меру способностей и разумения… не щадя сил, здоровья и жизни…

Текст был серьезным. Младший Брат получил сильнейшие ограничения в свободе. Невозможно предусмотреть, когда именно мои действия войдут в противоречие с клятвой.