Андрэ Нортон - Королева Солнца — 2: Подчёркнуто звёздами. Корона из сплетённых рогов. Опасные сны — 2

Умирающий человек и квакер исчезли, курган окутался туманом, который сгустился и над девушкой, так что ей стало трудно дышать. Её словно завернули в мокрое одеяло. Если бы она не боролась, не призывала на помощь свой природный талант эспера и всё то, что узнала от Яхач, она нашла бы здесь свою смерть.

Это был сон, иллюзия. И та, что пряла сон, не могла быть захвачена сном другой без своего полного согласия. Поэтому девушка могла быть убита только в том случае, если бы приняла иллюзию. Она заставила себя дышать глубоко и медленно, бороться с очевидностью глаз. Она не впуталась во вражеский сон, она участвовала в том сне, рисунок которого глубоко лежал в её мозгу. Только он и был истинным!

Туман откатился. Она познала минуту триумфа, но не поддалась ему. Случившееся было далеко за пределами знаний, полученных ею от Яхач или любых записей, какие она видела. Ясно было только одно: несмотря на вражеские усилия, галлюцинация не могла удержаться, коль скоро её распознавали. Таким образом, девушка была вооружена; но что с Баром?

Их намеренно разлучили, и она была убеждена, что другой Мастер может вполне захватить над ним власть, несмотря на силу его воли. Он не обладал талантом эспера, иначе его не выбрали бы на роль, которую он играл, и он нуждался в ней только как в орудии. Для них обоих оставалась лишь одна надежда: только вместе они могут иметь шанс на спасение. Нужно отыскать Бара.

Туман отошёл he полностью, но достаточно, чтобы она могла оглядеть местность вокруг. Она была уверена, что её мгновенная защита, её отказ от действия при дуэли на кургане разбил рисунок, составленный другим Мастером. Найти Бара можно было только одним способом: сконцентрировать волю. Они были на морском берегу… Она закрыла глаза и сосредоточилась на этом берегу, как и в первый раз, когда их так быстро перекинуло из одной точки изменённого сна в следующую. Закрыв мозг для всего внешнего, а также и внутреннего, она рисовала себе берег, каким видела его в тот раз, и изо всех сил хотела очутиться снова там.

Возникло ощущение невесомости и резкой боли. Она открыла глаза и огляделась. Да, здесь был песок, вода бесприливного моря, скалы… Но любая часть берега похожа на другую. И Бара здесь не было.

Она отчасти надеялась, что увидит его, зажигающего маяк, поскольку была уверена, что другой Мастер ждёт в общей основе первоначального сна; но здесь не было и признака Бара.

Обернувшись, она посмотрела в глубь местности. В ландшафте не было ничего приятного. Её охватила ярость при виде деревьев, очертания которых имели какие-то странные формы. Словно бы деревья могли по своей воле изменять свою природу и принимать другие, смертоносные формы.

И там никого…

Однако, она почувствовала… Что же именно? Неопределённую тягу, как будто от её тела протянулась тончайшая нить, прикреплённая к чему-то невидимому, находящемуся среди… тех устрашающих деревьев. Наверное, это был Бар; он оставил берег, желая сломать угрозу сна тем, что пойдёт наперекор тому будущему, которое она составила для него.

Её удивило, что он оказался способным на это. Она была уверена, что всякий сон, достаточно сильный, чтобы вернуть её к началу всех действий, без труда повернёт Бара по новому образцу. Бар сам сделал себя уязвимым, играя роль клиента, принявшего первоначальное сновидение.

Возможно, борьба, которую она вела, в какой-то мере сослужила ему службу: она оттянула на себя большую часть чужой воли, и поэтому ему удалось сменить курс.

Но в любом случае, они должны идти вместе, иначе у них вообще не останется никаких шансов. Поскольку клиент и Мастер неразрывно связаны, они либо входят в сон и выходят из него вместе, либо этого не происходит вообще. Итак, ей оставалось только последовать этому слабому чувству притяжения. И она решительно двинулась в ту сторону.

Небо потемнело. Видимо, наступила ночь. В настоящем сне они должны были провести эту ночь на борту «Эрна». Но сейчас сплетался новый рисунок сна, и кто знает, какие опасности могут грозить путницу в темноте? Поднялся холодный ветер. Яхач плотнее запахнула плащ и продолжала путь, надеясь, что ведущее её чувство не обманывает.

Стемнело. Бар, избегая разбросанных групп деревьев, старался обходить стороной даже тени, которые они отбрасывали на землю. Он очень устал, но не от самой ходьбы, а от постоянного сопротивления чужой воле, которая заставляла его вернуться и зажечь маяк. Теперь эта воля шла потоками силы, более тревожащей, чем первоначальное ровное давление, потому что между потоки перемежались интервалами, как бы дающими ему надежду на победу, но… за ними следовал новый удар, более резкий, более настойчивый. И то, что действовало на него, казалось, было неутомимым, так что Бар уже подумывал, долго ли он ещё продержится, прежде чем повернёт назад, к куче наносов, зажжёт ночной сигнал и примет смерть, которая, как он был уверен, ждёт его в изменённом сне. После того, как квакеры едва не покончили с ним, он подумал, что вряд ли может рассчитывать на дружелюбие Морских Разбойников; вполне возможно, что они встретят его сталью и с сильным желанием отнять у него жизнь.

Он всё ещё шёл вперёд, несмотря на удары чужой воли. Вдруг он поднял голову и пригляделся к группе деревьев слева. Они изменяли очертания… тут что-то было не так.

Фигура поднялась из полусогнутого состояния, которое делало её похожей на другие низкорослые деревья. Существо было крупнее человека, но очертания его были настолько неопределённы, что Бар даже не мог сказать, стоит ли он перед большим зверем или разумным существом. В быстро надвигающихся сумерках фигура казалась просто чёрной массой. И странное дело: пока Бар подходил ближе, масса съёживалась в размерах, пока, в конце концов, стала не выше человека.

Бар крепче ухватился за копьё. Существо, встав у него на дороге, больше не двигалось, но Бар не сомневался, что это вражеская сила. Это был явно не квакер, но откуда Бару знать, какие ещё опасности могут встретиться ему в этих краях? Хотя в прошлом он повидал немало опасностей, это приключение не походило ни на одну операцию, в которой он принимал участие. Там всё происходило в реальном мире, где он мог хоть частично, но оценить опасность. А эта местность — порождение воли и воображения… чьих? По собственному признанию Яхач, не только её.

Он не пытался избежать встречи с ожидавшим его существом. Лучше смотреть страху прямо в лицо, чем позволять своему воображению дополнять его деталями.

Фигура шевельнулась, отбрасывая складки чёрного плаща. Света было ещё достаточно, чтобы увидеть её голову и лицо.