Катарина Керр - Чары кинжала

Каллин улыбался, когда возвращался во двор, где его люди уже ожидали своего командира.

Невин часто останавливался в таверне «Серый козел», когда лечил местных крестьян, и хозяин таверны хорошо его знал. Когда Невин прискакал вечером к таверне, Гасс вперевалку, улыбаясь и кланяясь, вышел ему навстречу и принял у него лошадь.

— Что без мула? — спросил Гасс. — Ты бросил ремесло травника?

— Нет, но я в ваши края только для того, чтобы увидеться со своими приятелями — молодым серебряным кинжалом и дочкой Каллина из Кермора. В какую сторону они подались, не знаешь?

— Ха! Они не вылезают с сеновала целый день. Ох, эти мальчишки! Взрослый мужчина уже не имеет такой выносливости. — Гасс заговорщически покачал головой. — Хорошо хоть еще не слишком холодно…

— Верно говоришь. Ну, я подожду в таверне, пока они проголодаются и спустятся вниз.

Невин едва сел за стол с блюдом жаркого, как Джилл вошла в заполненную дымом таверну. Настороженная, как лесной олень, она постояла в дверях, перед тем как войти, затем с недоверием посмотрела на травника. Невин поднялся и подошел к ней.

— Ты приехал, чтобы вернуть меня назад? — спросила она. — Ничего не выйдет. Придется заколдовать меня или еще что-нибудь… Может быть, для кого-то Родри изгнан и опозорен, но не для меня. Я все равно поеду за ним повсюду.

Воспоминание о том времени, когда она сказала эти же самые слова о принце Галрионе, пронзило Невина, как стрелой. — «Но она больше не Бранвен, — заметил сам себе старик. — И будь ты проклят, если вознамерился играть роль Герранта».

— Я знаю, дитя, — сказал Невин. — И это — твой выбор. Я только хочу попрощаться с тобой. Ты расстроишься, если наши дороги когда-нибудь снова пересекутся?

— О чем ты? Расстроюсь ли я? Послушай, я расстроюсь, если никогда больше тебя не увижу! — Она смахнула слезу и обняла его.

На мгновение он окаменел от неожиданности, затем по-отечески погладил ее по голове:

— Тогда мы еще обязательно встретимся. Я обещаю тебе.

— Великолепно! Я верю в это.

Джилл сказала это так искренне, что Невин почувствовал — в нем снова вспыхнула надежда. Она любила его, она доверяла ему. И когда-нибудь он покажет ей, в чем заключалась ее настоящая Судьба. В конце концов, следуя за Родри, она обретет свободу и, если захочет, сможет стать мастером двеомера. Она не будет больше зависеть от интриг двора, а превратности неустроенной жизни позволят проявиться и укрепиться ее природному таланту. Пока еще рано думать, как направлять ее знания двеомера, время еще не подошло. Он должен ждать. Позволяя ей уйти, он тем самым не теряет ее — наоборот, удерживает. Надо ждать…

Когда они вернулись к столу и сели, пришел Родри. Его меч был при нем, и он шел решительным шагом, как будто все еще был лордом. Но Невин заметил перемену в его глазах, таких утомленных, что казалось, будто он постарел на несколько лет.

— Я знаю, что обязан тебе жизнью, — сразу сказал Родри.

— Ты имеешь в виду вчерашнее преследование? — улыбнулся Невин. — Действительно, я приложил к этому руку. Представляю, как твой брат заламывал бы руки при виде твоего мертвого тела! Теперь мы знаем, что он умеет играть на публику.

— Ничтожество. — Родри сел рядом с Джилл. — Ну, сударь, как видно, Элдису придется строить свою судьбу без моего участия.

— Возможно. Мы должны еще посмотреть, что боги припасли нам на будущее.

Пока они ели в тишине, Невин размышлял о том, что же задумали Великие, отсылая мальчика прочь из Элдиса, служить которому было его предназначением. Грозит ли Родри какая-то новая опасность?.. Сейчас, когда он перестал быть политической фигурой, он уже не должен интересовать черного мастера… Но надежда казалась зыбкой.

Если он разрешит эту проблему, ни один сигнал пророческого предостережения не дойдет до него — только обычный страх: ибо серебряные кинжалы, в конце концов, часто умирают молодыми в бою. Отсутствие предостережений свидетельствовало о том, что по крайней мере сейчас Родри вне опасности.

Пускай же мальчик идет своим путем, а он, Невин, будет наблюдать издали и попытается предпринять какие-то шаги, чтобы отозвать его из ссылки.

— Ты знаешь, Невин, — выдохнул Родри. — Я счастлив, что Джилл любит меня, иначе я умер бы на «длинной дороге».

— О, Родри, — вмешалась Джилл. — Ты же теперь серебряный кинжал. Я думаю, ты не дашь себя в обиду.

— Я не то имел в виду. — Голос Родри стал холодным и тусклым. — Но каждое сражение — прекрасная возможность свести счеты с жизнью… один из способов положить конец изгнанию.

Это признание он произнес совершенно спокойно. Джилл в негодовании схватила его за руку.

— Но сейчас об этом нет речи, — продолжал он. — Сейчас, когда я нашел тебя, мне есть ради чего жить дальше.

Джилл обняла его и поцеловала. Невин облегченно вздохнул: судьба все-таки распорядилась так, что, оберегая жизнь Родри, Джилл тем самым уже служила двеомеру. Хотя она и сама этого не знала.

Наутро Джилл проснулась на рассвете в объятиях Родри. Серый свет пробивался сквозь щели в стенах конюшни, и осенний дождь монотонно барабанил по крыше. Она положила голову на грудь Родри и слушала песню природы, сливающуюся с его ровным дыханием. Она улыбалась, говоря себе, что сеновал Гасса ей больше по душе, нежели перина в Дан Гвербине. Когда она подумала о Каллине, ей усиленно заморгать, чтобы сдержать слезы. «Отец, не обижайся на меня, — подумала она. — Но ты ведь знал, что я должна покинуть тебя…» В конце концов она оставила его в хорошем месте, и у него теперь есть достойная служба. Хотя, конечно, он даже не будет знать, если с ней что-нибудь случится… С горечью она подумала о том, что, может, больше и не увидит его никогда. Но Джилл сделала свой выбор и будет всегда следовать за Родри, если только боги ей позволят.

Впрочем, пусть боги творят, что хотят, — решила она. Джилл всегда жила одним днем, просто потому что у нее не было другого выбора. «Длинная дорога уходит в тумане, — любил говорить Каллин, — и никто не знает ее конца…» У нее был Родри и была свобода. Засыпая, Джилл сказала себе, что теперь у них все будет хорошо.

Десять лет тому назад, теперь в уже далеком 1993 году, я подготовил к публикации серию (или как тогда мы ее назвали — «коллекцию») фантастической эпопеи «Меч и Посох». Серия замышлялась как издание наиболее монументальных англоязычных циклов фэнтези и НФ, написанных в конце XX века.

И хотя в этой серии вышло всего 13 книг, я горжусь, что нам первыми удалось познакомить читателей с неизвестным в ту пору циклом Майкла Муркока «Танцоры на Краю Времени», начать выпуск сериала Кэтрин Куртц о Камбере Кулдском, впервые представить российским читателям интересного автора Барбару Хэмбли и опубликовать несколько романов Кэролайн Черри. Но серия «Меч и Посох» была недешева в продаже и трудоемка для полиграфического исполнения. Пришлось придумать что-то поскромнее. И тогда мы возродили знаменитую «желтую серию», некогда издававшуюся «Северо-Западом» первого созыва. И вот наконец-то полностью был издан цикл об Эльрике Мельнибонэйском Майкла Муркока, собрание сочинений Роберта Говарда, «Сага о плоской земле» Тэнит Ли.