Антонина Клименкова - Тень Радуги

— Он так тяжело пережил смерть своих демонов, — с сочувствием вздохнула Гортензия.

Сильг прищурилась:

— А сама-то ты?

— А что я? — сделала непонимающий вид ведьма и глаза отвела.

— Не жалеешь, что сын не от князя?

— Слава Небесам, что не от него! — со смешком отмахнулась Гортензия. — Если б Вильгельм даже заподозрил о такой возможности — уж и не знаю, что бы сделал! И так от него отбиваться пришлось, от полоумного.

Сильг расхохоталась, не боясь разбудить дочь.

— Он влюбился в тебя! В первый раз в жизни по настоящему влюбился — терзался муками сомнений, ночи не спал, пока тебе не решился признаться! А ты, жестокосердная, и слушать не пожелала.

— Блажь это на него нашла, — покраснела ведьма. — Уж не знал, кого соблазнять. Все юбки при дворе пересчитал — вот и накинулся на меня по второму кругу.

— В душу ты ему запала, — покачала головой Сильг. — Могла бы и обуздать парня, на истинный путь наставить... Сама бы стала княгиней!

Хотела Гортензия ответить — да не успела. Прислушавшись, приложила палец к губам. Поднялась с места, крадучись приблизилась к входу... И неожиданно распахнула дверь. В темноте за порогом мелькнули складки ночной рубашки.

— Это кто тут подслушивает за старшими? — донесся возмущенный голос Гортензии. — Это кто тут не спит в неположенное время? Это кого сейчас поймаю да спеленаю?!

В ответ лишь зазвенел заливистый детский смех, понеслось по дому шустрое шлепанье босых ног. Хлопнула входная дверь — и Гортензия встревожилась уже не на шутку:

— Куда?! Босиком да без штанов?! Простудишься! Поймаю — отшлепаю!..

Но поймать быстроногого мальчонку было не так-то просто. Она едва на крыльцо выскочила — а сынишка уж за оградой. На пригорок взлетел, светилась в ночи белоснежная рубашка.

— Стой, сорванец! — крикнула Гортензия, кинулась следом.

Запыхавшись, взобралась по склону. Огляделась... Замерла пораженная.

На встречу ей шел... он. Складки серого дорожного плаща трогает легкий ночной ветерок. За спиной только лунный свет...

— Иризар? — прошептала она, не смея верить своим глазам. — Иризар... Но ведь... ты же умер?

Он остановился в нескольких шагах от нее. Не поднял головы, будто вовсе ее не слышал. Она робко приблизилась, заглянула под низко опущенный капюшон. Лицо сосредоточено, резко очерченные лунным светом губы упрямо сжаты, словно скрывая привычную боль.

— Ведь ты не мертв? — спросила она настороженно. — Я, знаешь ли, с некоторых пор мертвецов недолюбливаю.

— Демоны не могут умереть... — тихо, бесцветным голосом проговорил он.

Она осторожно, приподнявшись на цыпочки, откинула капюшон. Тяжелые складки легли на плечи, по ним рассыпались волосы — в черноте проблескивали белые, сверкающие как сталь, пряди.

— Иризар, ты...

— Я шел на твой зов... — произнес он.

— Иризар, ты поседел? — растерялась она.

— Демоны не могут стареть...

— Да что ты заладил! — воскликнула она с горечью.

— Я шел на твой голос...

— Еще бы мне не поминать тебя! Обманул, обвел вокруг пальца, точно глупую девочку! И бросил!

— Ты звала меня...

— Не звала! Костерила на чем свет стоит!! — разозлилась она.

— Ты звала...

— Да! Звала! — выкрикнула она. — Хотела тебя увидеть! Очень хотела! Для того только, чтобы самой тебя придушить!..

На ресницах закипели слезы. Она в сердцах замахнулась, чтобы дать пощечину... Но он перехватил руку, сжал запястье. Поднял голову, посмотрел ей наконец в глаза. В его тусклых, безжизненных глазах пробудились золотые искры, в них вернулось богатство переливов, холодный свет луны рассыпался яркими всполохами затаенной радуги.

— Как долго мне пришлось возвращаться... Как долго пришлось искать дорогу, — сказал он с теплой улыбкой. — Длинный путь мне пришлось пройти. Но я не мог остановиться, потому что слышал твой голос.

— Обманщик! Подлец... — всхлипнула ведьма.

Шагнула вперед, прижалась мокрой щекой к груди. Его руки стиснули ее плечи, легкий шепот защекотал ухо:

— Я вернулся, чтобы сдержать своё обещание. Помнишь, какую смерть ты себе выбрала?

— Опять явился, чтобы убить меня? Помню — когда стану столетней старухой, хочу задохнуться от страстного...

— Кто это там с ней? — недоумевала на крыльце Лаура, вглядываясь в темную синеву ночи.

— Как будто мужчина... — предположила Эрика, щурясь изо всех сил.

— Не узнаете, ведьмы? — раздался грубый мужской голос над самым ухом Лауры.

Обернувшись, Эрика взвизгнула в ужасе. Лаура же охнула и повалилась без чувств. Но одну вовремя подхватили сильные руки. Другую тоже, не взирая на неловкие попытки отбиться, без церемоний взвалили на плечо — и внесли в дом.

— Сильг, и ты здесь? — донеслись голоса из распахнутой двери.

— Дакс? Дэв-хан? Вы ли это?!

— Как видишь! Обняли бы тебя, да руки заняты. Куда бы положить эти трупы?

— Не успели вернуться — и опять взялись за старое?

— Мы бы с радостью взялись за молодое, Сильг. Да вот, видишь ли, ведьм помоложе тут не нашлось!

— Сестрица, ты почему плачешь?

— Какая я тебе к дьяволу "сестрица", паршивец!

Гилберт неловко вытер глаза тыльной стороной запястья — ладони были изрезаны ради ритуала возвращения и всё еще сильно кровоточили. Обернувшись, он рассмотрел в темноте неслышно подошедшего мальчишку: копна каштановых волос, доставшихся от матери, под спутанной отросшей челкой — глаза отца. Переливаются всеми цветами радуги от любопытства, смотрят настороженно и жадно.

Понятно — увидел из окна своей комнаты огни только что потухшей пентаграммы — и явился, на крыльях детского бесстрашия. Смотрит на незнакомца, зачем-то прячущегося в тени лесной опушки, без тени испуга.

— Дяденька? — с недоумением переспросил мальчишка. Так не похож был этот красивый человек в черной одежде на деревенских парней. — А ты кто?

— Я? — откликнулся граф, набросив капюшон, низко надвинув на глаза. — Я просто странник. Помог добраться сюда своему старому другу.

Он наконец-то сумел овладеть ритуалом, с помощью которого в свое время вернул из иного мира Исвирт и всех убитых колдунов. Однако возвратить к жизни трех демонов оказалось гораздо труднее. Иризар не желал откликаться на призыв некроманта — поглотив душу своей создательницы, закрылся в непробиваемой скорлупе боли. Гилберт бился в отчаянии долгие четыре года, не желая сдаваться — но не в силах ничего поделать. Только лишь услышав слабый голос ведьмы, граф понял, как должен поступить. Благодаря ее призыву, звучавшему неустанно, исходящему из глубины сердца, он смог пробиться к почти потухшему сознанию демона — и как по путеводной нити привести к границам миров, где давно дожидались Дакс и Дэв-хан...