Дэн Черненко - Пираты Черных гор

– Согласен.

В жизни Грас сделал множество всяких вещей, которые ему не нравились, но Ланиус едва ли мог не признать, что старший король мог бы сделать гораздо худшие вещи, чем он сделал.

– Как моя дочь? – спросил Грас. Вопрос, который любой тесть задал бы своему зятю.

– Замечательно, – произнес Ланиус.

В общем и целом это было правдой. Если у Сосии иногда и были причины кидаться в него посудой, Граса это не касалось. И не похоже, что Эстрилда также не имела причин кидаться вещами в Граса.

– А как насчет Орталиса? Ты сообщал мне о какой-то жуткой истории.

Ланиус осторожно начал:

– Ты, конечно, знаешь, что Орталис и я не всегда ладим так хорошо, как могли бы. – Грас кивнул. Ланиус продолжал: – Даже я скажу, что это не была целиком вина Орталиса. Бубулкус его спровоцировал – вынудил поступить так жестоко. Но все равно то, что произошло, не должно было случиться.

– Я тоже так думаю, – согласился старший король. – Но по крайней мере, он сделал это не для забавы. А это то, чего я боялся.

– О да, я тоже этого боялся. Не знаю, как бы я тогда поступил.

К его облегчению, Грас сменил тему.

– И у меня есть новая внучка? – спросил он.

– Да.

Ланиус чувствовал себя в безопасности. Интересно, а если бы Капелла была мальчиком, что бы думал по этому поводу Грас?

– Лимоза считает, что она самая удивительная малышка на свете. Я бы сделал на этот счет парочку исключений.

Король Грас тихо засмеялся, но улыбка быстро исчезла с его лица.

– Лимоза, – он словно выплюнул имя жены Орталиса. – Он наконец нашел кого-то, кому нравится порка.

– Она любит его, – сказал Ланиус, что не противоречило словам Граса.

– Это его оправдывает?

Ланиус некоторое время думал, что ответить.

– Я не знаю, – наконец сказал он. – А ты?

– Я знаю... больше об Орталисе, чем мне хотелось бы, – проговорил Грас. Не прямой ответ на то, что спросил Ланиус, но и не уход от ответа.

Между тем в столицу вошли последние солдаты. Они были счастливы вернуться домой, предвкушая отдых в казармах, вино и женщин. Происходящее во дворце ничего не значило для них. Не в первый раз Ланиус позавидовал людям, которые могли жить сегодняшним днем. Иногда он тоже желал не беспокоиться о том, что случится завтра. Впрочем, с его характером такое вряд ли было возможно.

Хотя Грас во время похода жил в лучших условиях, чем его солдаты, он был рад возвращению во дворец. К тому же он был старше своих солдат и нуждался в более обустроенной жизни. Так, во всяком случае, он говорил себе.

Эстрилда внимательно оглядела его – она всегда так делала, когда он возвращался из военного похода. Выражение ее лица прямо свидетельствовало: она требует отчета обо всех его приключениях определенного рода в Черногории. На этот раз Грас мог спокойно посмотреть жене в глаза, так как почти ничего не позволял себе там. Во-первых, черногорские женщины не слишком привлекали его. Во-вторых, он достиг возраста, когда такие победы были менее необходимы, чем в молодые годы. Это не значило, что он не наслаждался ими, когда они случались.

С неявным подозрением в голосе Эстрилда сказала:

– Ты так долго отсутствовал.

– Да, это так. Много надо было решить, и это было нелегко. Если бы ты обращала какое-то внимание на мои донесения, ты знала бы это.

– Не все, что ты делаешь, попадает в твои донесения, – возразила жена. – В этом я неоднократно убеждалась.

Он не стал оправдываться, просто пожал плечами: если Эстрилда ищет ссоры, ее не остановишь. Но она не искала ссоры.

– Хорошо, что ты вернулся.

– Всегда хорошо, когда возвращаешься, – согласился Грас. – Я уже был готов убить кого-нибудь из-за отсутствия моей любимой ванны.

Он погрузился в медную ванну больше чем на час, оттирая глубоко въевшуюся грязь похода и просто наслаждаясь теплой водой. После ванны был ужин. Жареный гусь, фаршированный яблоками, получился как никогда удачным. На севере он пил много эля – это было лучше, чем вода, которая часто приносила болезни, – но сегодня он отдал предпочтение вину. А затем Граса ждала его постель – и это было лучше всего.

Эстрилда легла рядом с ним, и Грас почувствовал аромат новых духов. Сначала сон не шел к нему, но глаза постепенно слиплись, и он уснул.

Он проснулся на следующее утро, чувствуя себя посвежевшим и отдохнувшим. Его ждали дела: кто был, в конце концов, настоящим королем? Он или Ланиус?

Однако прежде всего он увиделся с внуками. Крекс и Питта удивились, почему он не привез им подарков из страны черногорцев.

– Простите, мои дорогие, – сказал он. – Я себя-то привез с трудом, не то что подарки.

У него была дань от Гайзердзика и Йобуки, но он не думал, что серебряные монеты с лицами густобородых принцев могли бы привести в восторг детей.

Капелла не просила подарков. Она двигала руками и ногами, сидя на коленях у Лимозы, и улыбалась беззубым ртом.

– Она хорошенькая, ваше высочество, – сказал Грас.

– Спасибо, ваше величество, – вежливо произнесла Лимоза. – Я бы хотела, чтобы и другой дедушка тоже мог увидеть ее.

– Мне жаль, – ответил Грас. – Мне действительно жаль, но Петросус останется в Лабиринте.

– Разве это он виноват в том, что ваш сын и я поженились? Даже если мы поженились потому...

Она не стала продолжать и крепче прижала к себе ребенка.

Грас очень хорошо понимал, что она имела в виду. Он собрался с духом.

– Даже если и так... Если твой отец не замышлял это, он замышлял что-то другое. Он останется там, где есть.

– Да, ваше величество, – прошептала Лимоза.

Она поспешно поднялась и унесла девочку, как будто это был единственный способ, которым она могла наказать Граса. Возможно, так оно и было.

Орталис не пришел засвидетельствовать ему свое почтение. Грас послал за ним слугу. Когда король увидел своего сына, он сказал:

– Ну, теперь, когда ты наконец докатился до этого, скажи мне, каково это – убить человека?

– Я знал, что ты это спросишь, – мрачным тоном заявил Орталис. – Ну так вот, я не получил удовольствия, воткнув в него нож. Просто... так вышло. Я хотел бы, чтобы этого не было. Но он разозлил меня, а потом он сказал что-то по-настоящему обидное, и...

Он пожал плечами. Глядя на него, Грас понял, что все могло быть гораздо хуже. Орталис не был полон раскаяния, но, по крайней мере, у него было представление о том, что он сделал.

– Тебе следовало просто побить его.

– Да, наверное, – ответил сын. – О его женщине и ее надоедливых детках позаботятся. Ланиус уже постарался. Могу я теперь идти, или ты хочешь еще покричать на меня? Я не убиваю слуг для развлечения.

– Ступай, – велел Грас.

«Надо отвлечься чем-то более интересным». И король пошел в комнату, где обитал Отус, бывший раб.