Владимир Батаев - За гранью добра и зла

Я не привык жалеть о былом, следуя принципу, что всё, что ни делается — к лучшему. Но сейчас хотел бы, чтобы где-то раньше свернул в другую сторону. Чтобы не стоять тут сейчас.

— Сделайте кто-нибудь что-нибудь! — заорал я. — Что за чушь, у всех по магическому мечу, но ни одного целительного артефакта! Давайте уже все поубиваем друг друга и закончим на этом!

— Я могу его исцелить, — неожиданно сообщила Леди Арна. — Люпус, дай мой меч.

Вулф быстро поменялся с орлицей клинками, с радостью вернув себе родовой клинок. Арна поспешила к Сэвиджу, клинок её меча начал сиять белым светом, постепенно разгораясь всё ярче. Орлица приложила его плашмя к ране Дика.

Её меч последний до сих пор оставался без имени, поскольку мне так и не представилось случая спросить о его свойствах. В кои-то веки решил не трогать лишний раз человека, которому не нравлюсь, чтобы не обострять взаимоотношения, и, конечно, всё обернулось к худшему. Да и сама она хороша, не могла сразу предложить, чего выжидала.

— Ты могла и Инса спасти, — укорил я.

— Магия меча не безгранична, после исцеления такой тяжёлой раны, он будет накапливать энергию неделю, — возразила орлица. — Спаси я это насекомое, твой друг бы умер. Да и не уверена, что на нелюдя магия бы сработала.

— Ты сама-то человек что ли, а, крылатая? — я досадливо сплюнул. О её гибели я, пожалуй, не очень сожалел бы, разве что из сочувствия к Раслу. — Приберегала для себя, на всякий случай, так уж и скажи. Тем не менее, Дика ты спасла, так что спасибо. Кстати, если кому интересно, меч я нарекаю Хвитинг.

Никто интереса не проявил, а я не стал настаивать. Для порядка имя клинку дал и ладно. Я снова развернулся к Мирэ.

— Ну что, ваша карта бита. Если не собираешься всё же убить нас всех, пожертвовав своим женихом, а потом всю жизнь пытаться скрыться от моего злого двойника, то используй свой последний козырь для достойного отступления. — Она молчала, переводя взгляд с меня на Либру. — Я не пойму, о чём ты всё ещё раздумываешь? Тебе этот парень не очень нужен, только его трон? Или настолько не хочешь проиграть мне?

— Трон меня не волнует! — возмутилась девушка.

— Значит, всё дело во мне. Вопрос принципа, да? Знаешь, можешь считать, что я сдаюсь. Я в этом мире оставаться тоже не планирую, уйду сразу следом за вами. Я бы на всё плюнул и ушёл, оставив вас тут править, если б некоторые мои приятели и союзники не входили в число Верховных Лордов. Так что, сойдёмся на ничьей и разойдёмся по разным мирам.

— Мы могли бы договориться с Лордами о мире, — предложила она.

— Ага, и нападёте на них тут же, как только остальные уйдут, — хмыкнул я.

— Ты считаешь нас такими бесчестными? — вмешался один из гвардейцев.

— Ой, да ладно, вы уже себя показали, особенно этот, — я махнул рукой в сторону останков полу-титана, прожаренного Спарк до углей.

— Да, Эмрик повёл себя недостойно, — согласился он. — Я не одобряю его действий, но он не спрашивал моего мнения. Не суди всех по одному.

— Эвалль, что ты перед ним оправдываешься! — одёрнул брата король. — Они убили многих наших братьев!

— Нет, только двоих, — возразил Эвалль. — И второй пал достойно, в честном поединке. Я не могу возлагать на них смерть Эгиля, убитого Разрушительницей, одержимой духом меча нашего отца. Они сами и остановили её. А остальных убило то металлическое существо, притворявшееся Эйлейвом, облачившись в его кожу. Бедняге никогда не везло. А мы даже не заметили, что место нашего брата занял враг, — он удручённо покачал головой. — Экхард, мы ведь хотели навести порядок в мире, приструнить Лордов, злоупотребляющих своей властью. Мы стремились освободить отца, не понимая, что он несёт в себе зло из-за тяги к разрушению, диктуемой волшебным мечом. Но сейчас-то мы наглядно в этом убедились.

— Кстати, меч могу вернуть, — сообщил я. — Мне эта оглобля без надобности. Воткну возле Врат, пускай Его Величество перед уходом забирает себе.

— Пусть Экхард поступает так, как сочтён необходимым и достойным, — покачал головой Эвалль. — Я пойду своей дорогой. Наш путь был ошибочен, мы сами едва не стали большим злом, чем то, с каким желали бороться.

Его двое братьев молча подошли к нему и встали по бокам, выражая молчаливое согласие. Бок обок все трое направились к Вратам и покинули этот мир.

— Эвалль отчасти прав, но не во всём, — заговорил один из троих оставшихся. — Эта его привычка делить всё только на чёрное и белое… В этой битве не было сражающихся за добро и зло, у всех свои интересы. — Он обернулся к королю. — Экхард, пойдём с нами. Мы не принадлежим этому миру. Возможно, нам удастся найти нашего отца. Теперь, без меча, безумие Разрушения оставит его.

— А вы разумные ребята, — удивился я. — За редким исключением, — я снова покосился на обгорелый труп.

— Но это неправильно! — воскликнул Эшли. — Они зло и мы не должны сдаваться!

— Мы зло? — хмыкнул я. — Ну, с твоей точки зрения, возможно, поскольку не разделяем твои принципы. И мы не добрые, не спорю. Но зло, это перебор. Всего лишь эгоисты, отстаивающие свои интересы, без напыщенной видимости благородства. К всеобщему истреблению склонен разве что Лич, да и тот вроде передумал.

— Братья, мы ещё можем победить, наша армия на подходе, — напомнил Экхард.

— Уже нет, — вступил в разговор протектор Шторм. — Я дал своим людям сигнал остановить войско. Люди не должны погибать в войне иномирцев. А я давно подозревал, что вы не те, за кого себя выдаёте и теперь вы сами это подтвердили.

— Будешь поражать всех молниями? — поинтересовался я.

Протектор пристально уставился на меня.

— Ты мне с первой встречи не понравился. От вас, иномирцев, одни неприятности.

— Приятель, я тебе открою пару секретов, — хмыкнул я. — Все ваши Верховные Лорды — иномирцы. Орден темпларов, от которого откололись Буреносцы, тоже был основан иномирцем, исключительно в личных целях притом. Все лозунги, которым ты следуешь, всего лишь искажённая пропаганда, изначально призванная направить силы ордена на защиту вон той штуки, — я указал на Оплот и Врата.

— Это неважно, — пожал плечами Шторм. — Первоначальные намерения не влияют на результат. Мы защищаем этот мир от угрозы таких, как ты. Хотя и не справились с этой задачей.

— Теперь, когда Врата открыты, этот мир перестанет быть конечной точкой прибытия всех пришельцев из других реальностей, — сообщил Лич. — Пророчество исполнилось, и мир при этом не погиб.

По его безразличному тону как обычно невозможно было понять, сожалеет он о том, что мир уцелел, или рад этому. Скорее всего, ему и впрямь было всё равно.