Юрий Москаленко - Без шанса… на отступление

Они рассмеялись.

— Но Дана, она хочет встретиться с матерью. — Вступился за подчинённую маркиз.

— Подождёт! Если Лаура узнает о дочери, то у моего братца может ничего не получиться.

— Но ведь её могут убить!!!

— Ты ведь мне сам рассказывал о её тайных тренировках, подсмотренных твоими людьми. Столько лет нас обманывать, и как искусно-то. Вот же Криз удивится. Но теперь не об этом, сторонников верховного надо обескровить финансово так что подготовь платёжные гарантийные векселя.

— На какую сумму ваше величество! — Напрягся маркиз.

— Миллионов на пять…, нет на десять. Посмотрим, как будут дальше развиваться события…

Балахон из плотной ткани, кинутой как собаке кость охранником, отвечающим за камеры подземной тюрьмы, впитавший в себя влагу подземелий, не мог согреть ни тело, и не давал ощущения комфорта потерявшей надежду душе. Её спало от насилия со стороны кочевников захвативших крепость, только её девственность и способности к магии. И даже её дворянское происхождение не защитило бы её от посягательств грязных животных, по какому-то недоразумению именуемых людьми. Ганзы с пленниками не церемонились, а уж с женщинами…

Ей можно сказать повезло. Её приберегли для продажи. И озвучиваемые суммы, которые за неё надеялись выручить кочевники, заставляли брови от удивления взлетать вверх. Она раньше и не догадывалась, какие деньги были готовы платить представители султаната за одарённых, а за девственницу дворянку, да ещё и мага…

Но условия, в которых она оказалась сейчас вызывали в душе дрожь и щемящий ужас. Каменный мешок камеры, куда её кинули вместе со служанкой, представлял собой выбитую в скале комнату с высоким давящим потолком, шагов семь в длину и не больше пяти в ширину, без окон, с металлической дверью с решёткой на входе. Из удобств и мебели один голый деревянный топчан на всю комнату, и ведро для естественных нужд человеческого организма. Дымящий одинокий факел, что не столько давал света, сколько дыма, который густым сгустком расползался по потолку и, остывая, накрывал всё пространство смежных помещений.

Лия не помнила, вернее в том состоянии, в каком она находилась, когда попала в это уютное гнездышко, она не считала, на сколько ярусов опускалась под землю в сопровождении охраны, что по дороге беззастенчиво обшаривали руками её обнажённое тело. Её и служанку и ещё около десятка женщин проверял лично шаман отряда кочевников, а потом долго о чём-то спорил с одним из командиров, люди, которого захватили их в плен. Наверное, о цене за них, девочек, которые на свою голову согласились задержаться в гостях у друзей под защитой неприступных стен крепости. Неприступных, если только нет в рядах защитников предателей. Их взяли всех ночью, и если участь других жителей крепости была незавидной, то им повезло, или… она гнала от себя эти мысли, но факты вещь упрямая. Увы, но она стала условием торга между кем-то и её отцом. Она очень боялась, что её используют как приманку, чтобы вытянуть сюда её отца. Путешествие вещь опасное и в дороге всё может произойти, а прямых наследников по её линии никого не осталось. Устранить её и отца и место в домене графского значения свободно, а желающих занять их место, причём почти законно занять, не мало…

А потом начался кошмар, продолжающийся и по сей день…, или ночь? Она не видела солнечного света с того момента как попала в плен.

Их со служанкой раздели впервые же мгновения, на руку надели непонятный браслет, который блокировал вырабатывание организмом манны. Источника энергии у неё не было. Нет, она была способна ценой собственной жизни попытаться применить заклинание, одно из атакующих которые знала, только вот уровень его, мягко говоря, не впечатлял. Служанка молилась богам за то, что хозяйка в своё время её держала в строгости, не позволяя вольное общение с мужчинами. Видя, что творили Ганзы с пленными женщинами она готова была целовать ноги госпоже за её целомудрие и стальной волевой характер. Но на удивление кормили пленниц достаточно хорошо, для того чтобы не протянуть ноги, а больше они ничего не знали, что происходит в крепости. Чего от неё точно хотят кочевники, толи получить выкуп толи продать и получить барыш?

В это путешествие она отправилась против воли отца. Воспитанница академии магии в Милле, она закончила уже второй курс. Ей уже почти шестнадцать лет и вереницы ухажёров и соискателей её руки и сердца обивали порог замка графа Хэренкок, её отца. Фамилия древняя и если бы прикупить ещё земли, то можно было бы претендовать на титул и маркизата. Но отцу этого не надо, а она об увеличении своего будущего влияния в империи и не задумывалась. Жизнь прекрасна, всего хватает, только тоска о рано ушедшей маме печалит и тревожит душу воспоминаниями. Отец никогда не распространялся как ушла его жена и её мама, но старый верный Дэв слуга и воспитатель маленькой графини как-то обмолвился что нити кровавой драмы ведут в императорские покои, или, во всяком случае, к одному из братьев императора.

Она обязательно отомстит, когда станет по-настоящему сильным магом и разберётся во всей той истории, а теперь и в личной истории, которая правда может закончиться для неё самой весьма трагически в любой момент.

Тюремщик им достался необщительный и угрюмый. На любой вопрос или просьбу отвечал, не прикрытой агрессией и только видно приказ командиров удерживал его от откровенного насилия. Их не трогали, ими не интересовались, с момента как она сюда попала никто так здесь и не появился. Её заставили написать под диктовку письмо отцу, сняли ауру, чем занимался ученик шамана, и больше пока, слава богам не беспокоили.

Их разбудили громкие шаги множества ног, людей или разумных спускающихся в подземелье. Страх клещами сковал волю, сердце испуганной ланью металась по телу пытаясь вырваться наружу и спрятаться. Лия прижалась к дрожащей всем телом служанке, в глазах которой плескался ужас. Мечущийся свет от множества факелов плясал по стенам виднеющегося коридора. Спавший в своём закутке тюремщик с пронося зло заругался, но в ответ не было не произнесено, ни слова. Группа людей по виду кочевники вошли в коридор, лицо охранника вытянулось от удивления и узнавания.

— Кто здесь содержится? — Раздался важный, властный голос, но какой-то он показался испуганной девушке, не живой.

— Графиня какая-то со своей служанкой. Магичка она, поэтому меня для присмотра к ним и приставили.

— Почему она не со всеми?

— Девственницы. Командир не хотел рисковать и ещё там какая-то причина была.

— Какая? — Раздался другой властный голос.

— Точно не знаю, но что-то связано с её отцом.