Оксана Демченко - Мир в подарок

Най наконец заметил Риана, одиноко и тихо присевшего у окна. Айри имел до странности грустный и потерянный вид. А еще он словно не замечал арага. Нехорошее предчувствие снова больно царапнуло сердце.

Наири пересек зал и шумно упал на скамью рядом с долгожителем. Тот виновато глянул на соседа, молча кивнул и отвернулся к окну.

— Где Тин? — спросил араг, слова слетали с губ неохотно. Он привык чувствовать ее, даже на большом расстоянии. Когда в океане на корабль натравили морскую собаку, он знал о беде. А теперь на душе было странно пусто. — Она освободила дракона?

— Да.

— Односложные ответы — это мой стиль, — сердито одернул Най.

— Извини. — Риан наконец отвернулся от окна, заговорил негромко и размеренно, почти без интонаций: — Она одна из вас получила дар дракона и могла спасти его, вернув этот дар. Я надеялся, обойдется и без того. Великий услышит еще кого-то, или я дозовусь своих родичей, не рассказывал ей в подробностях, что и как. Да о таком и просить нельзя. Не обошлось. Она и без меня до всего дозналась. Печати зла сняты, Рельва потекла в степь. Утренний бор теперь опять вернулся в мир, и озеро из ее снов, и ивы серебряные плакучие. Там, возле моей избушки, где прежде было болото.

— Разве это плохо? — осторожно спросил Наири.

— Очень хорошо. Такой удивительный подарок, и очень дорогой, — без малейшей радости улыбнулся одними губами Риан. — Тот, кто займет место умирающего дракона, не сможет вернуться. Из его пределов людям дороги нет, да и там нет жизни, слишком далеко. Душа и тело человека должны быть едины.

— Я бы знал, если бы она умерла, — уверенно покачал головой Наири.

— Великий сделал все, что мог, даже больше. Боюсь, никому это не принесет счастья. Оттуда может вернуться в мир лишь дракон. Он использовал дар, некогда утраченный другой снавью — Сиртэ, очистив его. Спасибо Эрху, вовремя зарубившему Адепта и освободившему тем «жемчужину». А сила дара самой Тин влилась в мир, поэтому сонный лес теперь живет в яви. Если бы она вернулась, была бы настоящей Говорящей с миром, наш Релат слушал бы ее и без дара, и без прочих сложностей. Считай, третья ступень посвящения, хоть нужда в истинных Говорящих приходит очень редко. Живая гостья Великого.

— И что? Она вернется?

— Дракон уже здесь, очень красивый молодой дракон, золотой. Его можно и нужно пытаться позвать прежним именем на взлете, чтобы вернуть на землю человека, если он не захочет стать чем-то иным. Попробовав жизни дракона, никто уже не спускается вниз. С первым полетом прежнее станет полно и прочно забытым, надолго. Я надеялся, она походит по Карну и к болотам вернется, ты подойдешь. С вами обоими и поговорил бы тогда. Кто мог представить, что времени совсем не будет? Если бы ты ее позвал, а не я… Но ты остался в столице. Она ведь не знала.

— Еще головой об стену постучи и волосы повыдергай, — сердито скривился Най. — Да все она знала! Потому и не стала меня ждать в городе. Не было другого выхода, кроме меня она могла наверняка вызвать сюда одну Лиасу. А разве на девочку честно вешать бой? Так что мое место Тин знала заранее. И свое — тоже.

— Да, видимо, так. И все же больно признать, у меня не получилось докричаться до нее. Прости, я старался, — совсем тихо и очень виновато прошептал Риан. — В таком возрасте драконы знают и помнят меньше, чем солнечные птицы. Лет через двести-триста станет взрослой и сможет выбрать, жить ящером или стать айри. Тогда восстановится память, почти целиком. А из всего, что она знала и любила, буду жив только я, и то едва ли. Благодарность богов иногда страшнее наказания, как мне теперь кажется.

— И нельзя ничего изменить?

— Драконы — часть Релата, самые удивительные и странные его создания. Почти всемогущие, способные перемещаться невероятно быстро, неуязвимые, меняющие свойства окружающего мира и себя самих. Они живут в детстве впечатлениями: тепло солнца, облака разных высот, океанские глубины. И полет, превращающий мир внизу в сияющие полосы. Изумрудная — лес, бронзовая — пустыня, бирюзовая — океан. Они осознают и слышат людей и айри, но не слушают. Мы для них слишком маленькие и незначительные, слишком медлительные и хрупкие, слепые и убогие. Эмоции наши слабы, а разум им не интересен. И правильно не замечают, таким детям слишком опасно позволять играть с нами, разнесут все, — усмехнулся Риан. — Когда я выбрал жизнь айри, долго не мог привыкнуть к тому, до чего стал бессилен и неповоротлив, как ужасающе выцвел мир. Здесь, внизу, спустившись с гор, я нашел утраченную радость. Души людей многоцветны и удивительны. У Тин была очень славная душа, сложная, красивая, необычная. Золотого дракона пока наполняет одна лишь детская радость, а все, что было Никой, свернуто в клубочек в уголке подсознания, а как со временем это прежнее сплетется с новым существом, и самому Великому не ведомо.

— По крайней мере, она жива, — упрямо кивнул Наири.

— Вот и замечательно, о ком бы ни шла речь, — бодро вмешалась Милада. За ее спиной возвышался Эрх, и потому все теперь могло быть только замечательно. — Наири, ты поедешь к нам в Амит? Пахотные земли надо бы восстановить, сколько удастся до зимы, под посев. Риннарх даст зерно. Затем вместе двинемся в степь, ее следует лечить как раз по весне. А Эрх пусть правит, хватит мне одной с советниками маяться.

— Да.

— Как и говорила Тин, ты умеешь быть немногословным, — пристально глянул Эрх, чуть нахмурился. — Она оставила мне несколько писем, сказала — на всякий случай. Надеюсь, не пригодятся?

— Наоборот, — тяжело покачал головой Риан. — Давай, кому там послания?

— Вот как… — Эрх виновато глянул на арага, передавая бумаги айри. — А тебе она пыталась что-то написать, всю бумагу перемяла, изорвала, и я пустил черновики на растопку. Правда, один припрятал. Привычка дурацкая, дворцовая. Вот, держи.

— Спасибо. Я поеду, пожалуй. Хочу толком повидать и расспросить Римаха. — Араг спрятал в поясной кошель мятый бумажный шарик, попробовал пошутить: — Говорят, и он оказался чуть ли не князем, надо поклониться его светлости. Да и на Агрис хочется глянуть. Оттуда — сразу в Амит. Вам здесь задержаться придется, княжеские дела — не быстрые. А с землями я управлюсь. Что и как делать, мы сами решим с Радмиром, не переживайте.

Араг чуть поклонился и пошел к выходу.

Ему было до головокружения странно видеть всех этих счастливых деятельных людей, течение изменившейся разом жизни, построение планов на будущее, когда Тин больше нет, и это ничуть не пошатнуло мир. Может быть, лишь для него и Риана. «Хотя для остальных она сделала, пожалуй, даже больше», — мелькнула в сознании тень раздражения. Он едва не столкнулся с сияющим от счастья князем и такой же радостной Силье. Кивнул, старательно улыбнулся, огибая пару. Не получилось.