Юлия Гутиева - Ликвидатор

Оборотень открыла глаза, посмотрев на пасмурное небо за стеклом.

— Но Джули нужна нам, — мольбу в голосе скрыть не удалось, да дельфин и не старалась. Она понимала правоту ликвидатора, но интуиция упрямо твердила о ценности хрупкой человеческой женщины.

— Я попробую, обещаю, — устало произнёс Моран, останавливая машину у ворот загородного дома.

— Берк?

— Да.

— Я вдруг подумала, что Джули может стать опасной, если мы просто бросим её.

Мужчина взял руку Сеймы в свою, успокоив обещанием:

— Мы не допустим этого.

Хотя вслух хотелось сказать: «Она может стать опасной и без этого, Сейма. Или уже стала. Вот только что заставляет так думать — не могу понять… пока что не могу».

— Я не перестаю гадать, зачем ты привёз меня сюда? — произнесла Сейма, выходя из машины. — О, а что здесь делает авто Леонида?

— Сейчас всё узнаешь, — ответил Берк, пропуская девушку в дом.

Оборотню всегда нравился загородный особняк семьи Моран. В нём не было помпезного величия и напускной роскоши. Просторный и уютный — так Сейма характеризовала дом, в котором сотрудники иногда собирались вечерами по приглашению Ричарда и Адель.

В сердце что-то кольнуло. Наверное, прошлое, давящее на жалость в поисках крохотной щели, чтобы пролезть внутрь изломанной сущности и начать разрушать её. Дельфин тряхнула головой, отгоняя непрошенные ощущения. Прошлое должно оставаться прошлым — Сейма очень хорошо усвоила этот урок после смерти Игоря Конева. И в каких бы мрачных красках не рисовалось будущее, нужно смотреть вперёд, а не искать утешения в статичных картинках, которые никогда не вернуться.

Берк задержался во дворе, оборотень прошла в просторную гостиную. Комната изменилась… После разрыва с Адель Ричард забросил особняк, спустя несколько лет сын привёл его в порядок. Идеальная чистота, слишком идеальная, чтобы быть уютной. Мебель, гармонирующая со светло-серыми обоями, большие окна в пол, на стенах картины. Сейма узнала только одну — «Девятый вал» И.К. Айвазовского. Полотно казалось единственным источником энергии в холодной, равнодушной обстановке. Скрытое безумие стихии и надежда. В памяти всплыла тёплая комната со смеющимися лицами. И пусть они были монстрами, но здесь, в этой самой гостиной Ричард и Адель помогали оставаться собой после всех смертей, что несло в этот мир подразделение ликвидатора.

— Пойдём, — хриплый голос Берка отвлёк Сейму от воспоминаний, и это было к лучшему.

Мужчина и женщина спустились по винтовой лестнице, прошли через несколько комнат. Девушка попутно отметила, что Моран навёл порядок и здесь, при этом создав такую же холодную обстановку, как и наверху. Оборотень задумалась, что это — отражение реальности или эффект, скрывающий душу дома от посторонних глаз?

Остановившись перед стеной, Сейма вопросительно посмотрела на Берка. Улыбнувшись, мужчина коснулся ничем не примечательной части поверхности, и панель поползла в сторону, постепенно открыв картину, от которой у оборотня перехватило дыхание, а в глазах заблестели слёзы.

В просторной комнате не было окон, но встроенные в потолок лампы давали достаточно света. У стены на кровати лежал юноша архаи с перебинтованной грудью. Светлые, влажные от пота волосы падали на лоб, делая лицо детским и беззащитным. На полу у ног молодого человека мирно сопел карон. Тело монстра местами покрывала мазь желеобразного вида. На коленях перед палачом сидел Леонид, усердно вертя хвост своего подопечного в руках и сосредоточенно его рассматривая.

При появлении Морана и Сеймы вампир расплылся в широкой улыбке и счастливо протянул:

— Рад вас видеть.

Девушка судорожно вздохнула, смахнула слёзы и, обернувшись к Берку, произнесла:

— Ты сказал, что они мертвы.

— Иван не должен был знать. И никто за пределами этой комнаты не должен.

Согласно кивнув, Сейма подошла к кровати, всматриваясь в лицо юноши.

— Он ещё совсем ребёнок.

— И не только он, — с нотками грусти в голосе заметил Леонид.

Оборотень посмотрела на карона.

— Странно, а выглядит взрослым, — произнесла Сейма, наклонившись над палачом. Внезапно монстр открыл глаза и уставился на дельфина. Девушка резко отпрянула, инстинктивно схватившись за сердце.

Со стороны кровати послышалось слабое:

— Не бойтесь. Он просто очень любопытный. Его зовут Лози.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Леонид, переключившись с карона на его хозяина.

— Лучше, — парень улыбнулся.

В голову Сеймы пришла мысль о несовместимости смерти и мальчишки, лежащего на кровати.

Оборотню хотелось задать главный вопрос, но она не решалась. Берк заговорил, будто прочитав мысли сотрудницы.

— Когда Леонид прибыл на поляну, то обнаружил, что Шон ещё дышит. А, вспомнив о глубокой и непостижимой связи карона со своим архаи, проверил монстра, тот был при смерти, но также дышал.

Берк взглянул на патологоанатома, призывая его продолжить. Вампир не отказался:

— Мы перенесли их сюда, и я вспомнил всё, что знал о каронах, достал записи. В итоге, плюс два.

На секунду лицо мага накрыла тень. Чувство вины, обречённость или смирение со своей участью, а может, всё вместе. Сейма не смогла определить точно. Рука женщины легла на плечо мужчины в немом жесте поддержки. Леонид накрыл её руку своей, тихо произнеся:

— Если прошлое настигло, значит, нужно обратить это в пользу.

Патологоанатом печально улыбнулся. Карон поднял голову и ткнулся влажным носом в тёплую ладонь. Брови вампира нахмурились, немой вопрос застыл во взгляде, обращённом к Шону. Парень хрипло произнёс:

— То, о чём я говорил. Лози не похож на остальных. Он точно чувствует не только меня и любит общение. Это часто злило Арона.

— Можешь более подробно? — спросил Берк, присаживаясь на край кровати.

Юноша устроился поудобнее.

— Арон старается воспитывать каронов только в среде архаи, равнодушными, а чаще и злобными ко всем остальным. В большинстве своём, палачи так и устроены, но во всех правилах есть исключения.

Парень ненадолго замолчал, набираясь сил, затем продолжил: