Ольга Куно - Охотники на тъёрнов

М-да, такой ответ очень в его духе. Стоп, но ведь это значит…

— Я что же, проспала половину суток?! — изумилась я.

— Бери выше, — откликнулся Ирвин. — Ты проспала полтора сут… полторы сут… В общем, день и ещё полдня, — нашёлся он.

— Сколько?! — Я грохнулась обратно на постель. — Полтора… День и ещё полдня?! А что со мной было?

От такой новости я порядком испугалась.

— Переутомление от непривычного использования альтера, — объяснил Ирвин, опуская руку поверх моей ладони. — Ничего страшного. Всё позади, твой организм вполне восстановился. Последние сутки ты спала за счёт действия специальных препаратов.

— Каких ещё препаратов? — не слишком обрадовалась я.

Не люблю лекарства. Особенно такие, которые усыпляют.

— Лекарь сказал, что без этих препаратов твоё здоровье восстановится далеко не сразу. А с ними ты сутки проспишь, но зато за это время они снимут все остаточные явления. Я сказал ему дать тебе эти лекарства.

— Ах, вот как? — Я почувствовала себя глубоко возмущённой. Меня-то никто не спросил. А я наверняка предпочла бы немножко поболеть вместо того, чтобы глотать всякую гадость. — А на каком основании, можно тебя спросить, ты принимаешь за меня такие решения? Кто ты вообще такой, чёрт тебя побери?!

— Брось кипятиться, — спокойно отозвался Ирвин. — Вот, лови.

Он извлёк из нагрудного кармана какую-то коробочку и бросил прямо в меня. Я поймала её налету.

— И что это было??? — раздражённо поинтересовалась я, размахивая рукой, в которой держала коробочку.

— Ты только что согласилась выйти за меня замуж, — невозмутимо откликнулся Ирвин.

— Когда это? — фыркнула я.

— Когда взяла моё кольцо.

Я недоверчиво на него поглядела. Потом открыла коробочку. Надо же, действительно кольцо. Белое золото, полоска которого изображает обвившийся вокруг пальца стебель, наверху — цветок всё из того же металла, в сердцевине посверкивает бриллиант. Я повертела кольцо в руках.

— Теперь отвечаю на твой вопрос, — как ни в чём не бывало, продолжил Ирвин. — Как твой жених, я имел полное право принять решение касательно твоего лечения.

Я уставилась на него, чувствуя себя, признаться, довольно-таки растерянно.

— Какой ещё жених? — возразила я наконец. — Разве так делают предложение? По-моему, при помолвке жених обычно надевает кольцо невесте на палец. А не швыряется им, рискуя оставить её без глаза.

— Ну, ты ведь не готова предоставить для такой цели свой палец, это мы уже проходили, буквально в соседней комнате, — напомнил Ирвин.

— Надо же, запомнил! — не то подивилась, не то упрекнула я.

— Ещё бы!

— Так это когда было!

Ирвин склонил голову набок.

— А что, с тех пор что-то изменилось?

— Да практически всё! — уверенно заявила я.

— Докажи.

Он со значением скосил глаза на кольцо. Ну уж нет.

— Значит, так. — Мой тон стал требовательным. Я решительно скинула одеяло и села на кровати, поджав ноги. Что там на мне надето? Ночная рубашка? Ну и ладно. — Ты немедленно, сию же секунду отрываешь свою задницу от стула, говоришь какие-нибудь красивые слова и сам надеваешь это кольцо мне на палец!

Ирвин тихо застонал.

— А что, обязательно надо вставать? — взмолился он. — Почему нельзя произнести красивые слова, сидя задницей на мягком стуле?

— Нельзя.

Я была непреклонна.

Шумно, напоказ вздохнув, Ирвин всё-таки поднялся на ноги.

— Ладно. Клавесин, — сказал он.

Я уставилась на него непонимающе и одновременно выжидательно. Объяснений не последовало.

— И что это было? — прищурилась я.

— Ты же просила произнести красивые слова. По-моему, слово «клавесин» звучит красиво.

— Ирвин, — прорычала сквозь зубы я, — не испытывай моё терпение! Либо делаешь всё как положено у людей, либо забирай своё кольцо и носи его сам!

Не скрою, в этот момент я блефовала. Уж больно красивое было кольцо, расставаться с ним не хотелось. Да и жених, положа руку на сердце, тоже ничего так. Так бы в постель и затащила. Но должны же быть какие-то границы!

— Так. Подвинься, — велел Ирвин.

Ну это уже слишком. Так нагло распоряжаться…в собственной спальне!

Не дожидаясь, пока я послушаюсь, он попросту передвинул меня к центру кровати, а сам улёгся с краю и заложил руки за голову.

— Ты говорила, чтобы я оторвал задницу от стула, — заметил он, предупреждая мою возмущённую реплику. — О кровати речи не шло.

Расширив глаза, я два раза открыла и закрыла рот, не находя слов.

— Скажи-ка, Стелла, тебе никогда не доводилось перекидываться в карася? — поинтересовался Ирвин.

Я набрала в грудь побольше воздуху, чтобы уж теперь-то высказать этому наглецу всё, что я о нём думаю.

— Стелла, — неожиданно мягко произнёс он. Заготовленный для перепалки воздух как-то сам собой выдохнулся. — Расслабься. Просто ляг.

Я отчего-то послушалась. Ирвин склонился надо мной.

— Из-за тебя я отрёкся ото всех уроков, которым научила меня жизнь. Отступил ото всех правил, которые нерушимо соблюдал многие годы. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы ты забрасывала меня язвительными фразами и заявляла, что у нас всё не как у людей. И, уж конечно, хочу иметь возможность без ограничения вторгаться к тебе в купальню. Какие ещё слова тебе нужны?

Последний вопрос был задан весьма своеобразным тоном, я бы сказала, иронично-жалобным.

— Больше никакие, — признала я. — Про купальню даже было лишнее.

— Стало быть, ты удовлетворена? — понадеялся на лучшее Ирвин.

Оптимист.

— То есть как это «удовлетворена»? А кольцо?!

— Вот же оно! Уже у тебя! — заметил Ирвин, указывая на кольцо, которое я действительно держала в руках.

— А надевать его мне на палец кто будет? — полюбопытствовала я.

Ирвин возвёл глаза к потолку и застонал.

— А сама что, не можешь? — тоскливо спросил он.

Я энергично мотнула головой.

— Послушай, пожалей мои мышцы! — воззвал к женской совести Ирвин. — Это же надо напрягать пальцы! Целых три! Я уже молчу про мизинец!

— А мизинец-то тут при чём? — заинтересовалась я. — Ты собираешься надевать кольцо с его помощью?

— А как ты полагаешь, могу я использовать остальные пальцы, не передвигая при этом мизинец? — парировал Ирвин, одновременно выхватывая кольцо из моей руки. — Сама посмотри!

Якобы намеренный наглядно продемонстрировать мне неизбежную для мизинца нагрузку, он взял мою руку в свои. Медленно погладил её, разглядывая мои пальцы. Потом развернул ладонью вверх едва ощутимо провёл по ней рукой, мягко чертя невидимый круг. Стало чуть-чуть щекотно.