Сова Аскира (ЛП) - Швартц Ричард

Ласка моргнул.

— Кит в бочке для сардин?

— Примерно так! — засмеялась Дезина и снова закашлялась, всё же её улыбка становилась всё шире и шире. — А что с вами Сантер? — спросила она.

Штаб-лейтенант отмахнулся с такой же широкой ухмылкой.

— Доспехи по большей части защитили меня от магии, так что это типичные раны, несколько сломанных рёбер, не более того. Сейчас я так рад, что ещё жив, что увечья меня почти не волнуют.

— А баронет?

— Он выглядит плохо, — ответил Ласка, и его улыбка немного померкла. — Он ещё жив, но удар меча сильно его ранил, и хотя священники уже помогают ему, не похоже, что он выкарабкается. Но может боги посочувствуют ему.

Дезина устало кивнула, в то время как Сантер помог ей перебраться на одну из скамеек, а Ласка смахнул остатки птичьего помёта с её мантии.

— Что здесь происходит? — в замешательстве спросила Дезина, всё ещё чувствуя себя так, будто каждая её мысль пробивается сквозь густой туман. — Что делают все эти люди?

— Убираются, — лаконично ответил Ласка. — За пределами зала почти никто ничего не заметил, все видели только последний луч света… А потом кому-то в голову пришла идея обвинить во всём Тариду, заявив, что это часть её представления… Через несколько мгновений откроются двери, и продолжится официальная часть фестиваля!

— Ты имеешь в виду, что на улице почти никто ничего не видел? — недоверчиво спросил Дезина.

Ласка и Сантер лишь кивнули.

Дезина ошеломлённо посмотрела на них, округлив глаза, затем снова закашлялась, но кашель перешёл в смех, и как бы она не старалась, никак не могла остановиться… пока Ласка снова не отвесил ей пощёчину. Или попытался, потому что она поймала его руку и сверкнула на него своими глазами, цвета морской волны.

— Я же сказала, — ахнула она, пытаясь без боли вдохнуть воздух в лёгкие, потому что они всё ещё горели от птичьего помёта, который она вдохнула. — Что прощу тебе только одну пощёчину! — Она отпустила его и натянула на лицо капюшон.

Ласка пожал плечами.

— Для чего менять эффективный метод? — спросил он с максимально невинной улыбкой.

Потом он увидел её лицо, когда она снова стянула капюшон.

— Что случилось, Зина? — обеспокоенно спросил он. — Ты всё-таки пострадала?

— Нет, — тихо ответила она. — Несколько синяков и травмированное плечо. Но дело не в этом. — Она, широко раскрыв глаза, посмотрела на Сантера и Ласку. — Только что я не смогла ничего увидеть через капюшон. Потом я попыталась проверить, может пострадала магия мантии… но всё не так. — Она набрала в лёгкие воздуха. — Я больше не чувствую магию… Там, где раньше для меня были видны все цвета потока миров, больше ничего нет. Я стала слепа к магии!

— Но это говорит совсем другое, — сказал Ласка, касаясь знака совы на её левом плече. — Она вернётся к тебе, Дезина. Ты — маэстра!

Дезина медленно кивнула, наблюдая, как уносят мёртвого солдата из Быков, который ранее бросился на некроманта. Затем нашла взглядом то место, где под молитвы священников Таркана как раз осторожно клали на носилки. Девушка-бард стояла рядом с ним на коленях и держала за руку. Она наклонилась к нему, как будто хотела что-то сказать.

— Я даже не знаю… хочу ли ещё ей быть.

89. Измученная душа

У входа стояла женщина-солдат из Перьев, через зал наблюдая за небольшой группой глазами, полными ненависти. Мысль, что план провалился, была для неё непостижима. Только что она ещё видела, как войска её господина гордо шагают через магический портал, широко распахнутыми глазами восхищалась тем, как Фелтор связывает в себе и управляет чудовищной магией, была невероятно горда тем, что такие люди, как Фелтор, служат её господину… а потом, за одно мгновение, всё было кончено!

На мгновение она почувствовала удовлетворение, когда обратный удар магии из старой узловой точки захлестнул маэстру и в фанале поднял вверх. Она уже почти видела огненный столб, в котором маэстра должна была сгореть, но потом, перед её не верящим взором, магия мягко отпустила маэстру из своей хватки, не причинив вреда!

— Это нечестно, — с ненавистью прошептала она. — Мы этого не заслужили!

— Нет, не заслужили, — услышала она тихий голос в голове. — Никто из нас не был виноват, разве что мы были немного высокомерны. Но я говорю о другом, Асела. Я имею в виду то, что ты не виновата, что сегодня стоишь здесь и сожалеешь о поражении Талака.

Асела резко обернулась. Вокруг не было ни души, но… может там, в тени колонны… её глаза округлились, когда перед её глазами приобрела форму полупрозрачная фигура.

— Этого не может быть, — выдохнула она. — Ты умер!

— Смерть, как я теперь усвоил — понятие относительное. — Прежде чем она поняла, что происходит, призрачная фигура сделала шаг в её сторону и вошла в неё, после чего она чувствовала ещё только ледяной холод, когда он завладел её телом.

Она отчаянно пыталась сопротивляться, но всё было тщетно. Он был слишком силён.

— Я уже всегда был для тебя слишком силён, моя дорогая, — нежно сказал призрак в её голове. — Прежде всего теперь, когда от твоей воли осталась лишь частичка того, что было раньше. Фелтор прав, женщина, которую он любил, уже почти исчезла.

— Чего ты от меня хочешь? — в отчаяние спросила она. — У тебя нет права…

— Это не совсем так, — нежно ответил призрак. — Ты помнишь принесённую нами клятву? Но лучше давай немного пройдёмся, а то ещё привлечём внимание.

Ей пришлось беспомощно наблюдать, как её тело пришло в движение, сначала она слегка пошатнулась, потом пошла прямо.

— Есть разница в походке мужчины и женщины, — мысленно объяснил ей призрак. — Но научиться ей не так уж и сложно.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила она, но уже получила ответ, когда протянула руку, и часть стены перед ней отодвинулась в сторону, открыв крутой спуск в глубину. Перед ней появился свет, и призрак медленно и осторожно спускался вместе с ней, в то время как стена позади снова сомкнулась.

Лестница уходила глубоко вниз. Не задумываясь, призрак убирал паутину, преграждавшую им путь, затем они добрались до старого волчьего храма. Один её жест, и добрая дюжина факелов загорелась, погрузив старый храм в мерцающий и мрачный свет.

Массивные каменные ворота с рельефом, в виде волка, преградили им путь, один жест, и камень скользнул в сторону.

Мерцающие ленты потока миров танцевали перед её глазами, когда рука Аселы закрывала одну золотую чашу за другой, приковывающие поток миров к этому месту. Она шагнула в середину комнаты, к колонне, в которой покоилась волчья голова.

— Что ты собираешься с ней делать? — упрямо спросила она. — Ты мёртв!

— Это не причина оставлять беспорядок, — заметил призрак, и она почувствовала его улыбку. Он взял волчью голову и сунул в карман. Вместе они поднялись по лестнице и вышли через теперь открытую дверь Палаты Гильдии. Только ещё раз он остановился в её теле и обернулся на далёкую фигуру в синей мантии, которая всё ещё устало сидела на скамейке со своими друзьями.

Затем они пошли дальше, она замерцала, и теперь по площади шагала Сова с глубоко опущенным на лицо капюшоном. Люди уступали ей дорогу, восхищались или улыбались ей.

— Помнишь, как это было, когда люди смотрели на тебя с таким восхищением и уважением? — нежно спросил призрак.

— Какой в этом прок? — резко ответила она и снова взбунтовалась против его воли, но он держал её как в железном кулаке. — Они уважают силу, вот что это такое.

— Послушай, что они говорят. Уже появился слух… в Аскире это происходит быстро, — улыбнулся призрак. — Речь идёт о битве, о том, что Сова победила проклятых… хотя, похоже, пока никто не знает, как ей это удалось.

— А ей и не удалось, — горько промолвила Асела.

— Верно. Это был её друг. Совершенно обычный вор, который отдал бы за неё свою жизнь, а она за него свою. Потому что они друзья. Такие, какими были мы. Ты, Фелтор, я, Серафина и Джербил. Ты помнишь? Мы умерли бы друг за друга. — В голосе призрака послышалась горечь. — Мы и умерли. Ведь мы с тобой последние. Если только Фелтору каким-то образом не удалось спастись, в чём я очень сомневаюсь.