Анджей Сапковский - Владычица озера

– Пощади! – Расчохранный парнишка с ошалевшими глазами упал перед ним на колени. – Смилуйся!

Ведьмак смилостивился, удержал руку, а предназначенный для удара напор использовал для разворота. Краем глаза увидел, как юнец вскакивает, увидел, что у него в руках. Геральт переломил оборот, чтобы развернуться в обратный вольт. Но увяз в толпе. Всего на долю секунды увяз в толпе.

И мог только видеть, как на него летит трезубец вил.

***

Огонь в топке огромного камина погас, в холле сделалось темно. Веющий с гор ветер свистел в щелях стен, выл, врывался сквозь неплотные ставни окон Каэр Морхена, Ведьмакова Пристанища.

– Дьявольщина! – Эскель не выдержал, встал, отворил буфет. – "Чайку" или водку?

– Водку, – в один голос ответили Койон и Геральт.

– Ну конечно, – проговорил сидящий в тени Весемир. – Ну конечно, ясно! Утопите свою глупость в сивухе! Идиоты чертовы!

– Это был несчастный случай... – бухнул Ламберт. – Она уже справлялась на гребне...

– Заткнись, дурень! Слышать тебя не хочу! Говорю тебе, если с девочкой что-нибудь случилось...

– Она же прекрасно себя чувствует, – мягко прервал Койон. – Спит спокойно. Глубоко и здорово. Проснется немного побитая, вот и все. О трансе, о том, что случилось, вообще не будет помнить.

– Лишь бы вы помнили, – засопел Весемир. – Головы еловые! Налей и мне, Эскель.

Молчали долго, вслушиваясь в вой метели.

– Надо кого-нибудь позвать, – сказал наконец Эскель. – Надо притащить сюда какую-нибудь магичку. То, что творится с девочкой, – ненормально.

– Уже третий раз такой транс.

– Но в первый она говорила членораздельно...

– Повторите мне еще раз, что она говорила, – приказал Весемир, одним духом осушив кубок. – Слово в слово.

– Слово в слово не получится, – сказал Геральт, уставившись на уголья. – А смысл, если вообще есть смысл искать смысл в ее словах, таков: я и Койон умрем. Зубы будут нашей гибелью. Обоих нас убьют зубы. Его – два. Меня – три.

– Вполне вероятно, – хмыкнул Ламберт, – что нас загрызут. Любого из нас в любой момент могут погубить зубы. Однако если ее вещание действительно вещее, то вас двоих прикончат какие-то особенно щербатозубые чудовища.

– Либо гнойная гангрена от гнилых зубов, – покачал головой Эскель, сохраняя серьезность. – Только зубы-то у нас не гниют, вот какая штука.

– Я, – сказал Весемир, – повременил бы ехидничать.

Ведьмаки молчали.

Метель выла и свистела в щелях стен Каэр Морхена.

***

Расчохранный парнишка, словно испугавшись содеянного, выпустил из рук древко, ведьмак закричал от боли, согнулся, древко воткнувшихся в живот трехзубых вил перевесило, а когда он упал на колени, зубья выскользнули из тела, упали на брусчатку. Кровь хлынула с шумом и плеском, достойными водопада.

Геральт хотел было подняться с колен. Вместо этого перевернулся на бок.

Окружающие его звуки сделались громче и раскатистее, он слышал их так, словно голова его была под водой. Видел тоже нечетко, перспектива была нарушенной, геометрия окружающего пространства – ложной.

Но он видел, как толпа пятится. Видел, как отступает перед теми, кто шел ему на выручку: Золтаном и Ярпеном с топорами, Вирсингом с тесаком для рубки мяса и Лютиком, вооружившимся метлой.

"Стойте, – хотел он крикнуть. – Куда вы! Хватит того, что я всегда мочусь против ветра!"

Но крикнуть не смог. Голос задавил поток крови.

***

Дело шло к полудню, когда чародейки добрались до Ривии и внизу, на продолжении большака, сверкнула зеркалом поверхность озера Лок Эскалотт, загорелись красные крыши замка и города.

– Ну, приехали, – отметила факт Йеннифэр. – Ривия. Удивительно, как петляют и сплетаются судьбы.

Цири, долгое время очень возбужденная, заставила Кэльпи плясать и отбивать дробь копытами. Трисс Меригольд незаметно вздохнула. То есть ей казалось, что незаметно.

– Ну-ну. – Йеннифэр скосила на нее глаза. – Какие-то странные звуки вздымают твою девственную грудь, Трисс. Цири, поезжай вперед, проверь, что там к чему.

Трисс отвернулась, полная решимости не провоцировать сама и не дать спровоцировать себя. Впрочем, на эффект она не рассчитывала. Уже долгое время она ощущала в Йеннифэр злость и агрессию, усиливающиеся по мере их приближения к Ривии.

– Ты, Трисс, – ядовито бросила Йеннифэр, – не красней, не вздыхай, не распускай слюни и не верти задом в седле. Думаешь, почему я поддалась на твою просьбу, согласилась, чтобы ты поехала с нами? Согласилась, на чреватую шикарным обмороком твою встречу с бывшим любовником? Цири, я же просила – продвинься немного вперед. Дай нам побеседовать!

– Это монолог, а не беседа, – дерзко ответила Цири, но под грозным взглядом Йеннифэр тут же капитулировала, свистнула Кэльпи и галопом помчалась по большаку.

– Ты не едешь на встречу с любовником, Трисс, – продолжала Йеннифэр. – Я не настолько благородна и не столь глупа, чтобы предоставить тебе такую возможность, а ему искушение. Только один раз, сегодня, а потом я позабочусь, чтобы у вас обоих не было ни искушений, ни возможностей. Но сегодня я не откажу себе в сладком и извращенном удовольствии. Он знает о сыгранной тобой роли. И поблагодарит за это своим знаменитым взглядом. А я буду смотреть на твои дрожащие губы и трясущиеся руки, буду слушать твои неловкие извинения и оправдания. И знаешь что, Трисс? Я буду млеть от удовольствия.

– Я знала, – буркнула Трисс, – что ты этого не забудешь, что станешь мне мстить. Я пошла на это, потому что действительно виновата. Но одно я должна тебе сказать, Йеннифэр. Не очень-то рассчитывай на то, что тебе удастся млеть от удовольствия! Он умеет прощать.

– То, что сделано ему, верно, – прищурилась Йеннифэр. – Но он никогда не простит тебе того, что вы сделали Цири. И мне.

– Возможно, – сглотнула Трисс. – Возможно, и не простит. Особенно если ты приложишь к этому руку. Но измываться не будет наверняка. До этого он не унизится.

Йеннифэр хлестнула лошадь нагайкой. Лошадь заржала, встала на дыбы, заплясала так, что чародейка покачнулась в седле.

– Хватит препираться, – проворчала она. – И будь скромнее, ты, наглая шантрапа! Это мой мужчина, мой, и только мой! Понимаешь? И прекрати разговоры о нем, и перестань думать о нем, и кончай восхищаться его благородным характером... Сейчас же, немедленно! Ох, до чего ж мне хочется схватить тебя за твои рыжие космы...

– Только попробуй! – крикнула Трисс. – Только попробуй, обезьяна, и я выцарапаю тебе глаза! Я...

Они замолкли, увидев Цири, мчащуюся к ним во весь опор в туче пыли. И сразу, еще прежде, чем Цири подъехала, поняли, что их ожидает.