Татьяна Шуран - Матка

Беля откашлялась и отряхнула руки.

— Гангрену бесполезно лечить акупунктурой, — пояснила она и перевела вопросительный взгляд на Веронику.

Та беспомощно отступила на шаг. Всех старателей шокировала жестокость и скорость расправы, и Вероника, несмотря на кажущуюся невозмутимость Бели, наконец поняла степень ее бешенства. Беля очевидно ждала объяснений, и Веронике пришлось отвлечься от переживаний о тех, чьи безопасность и жизнь казались ей высшей ценностью.

— Ты… права, Беля, — запнувшись, проговорила она, с видимым усилием пытаясь угадать непредсказуемую логику Бели. — Было опрометчиво так рассуждать… Я забыла о том, что ты учила нас… помимо личных счетов есть еще долг справедливости. Я понимаю, ты хочешь сказать… что мир недопустим после преступлений каменной расы против людей. Габбро в любом случае должны покинуть землю.

Беля, поразмыслив, согласно кивнула головой, потом подошла к Веронике и одним движением сломала ей шею.

Старатели с трудом осознавали произошедшее. Без единого вскрика девушка повалилась на землю; Беля подхватила тело на руки и передала ближайшим свидетелям. Никто до конца не понял, поступила она так в назидание или в память об их подруге.

— А вообще шанс раскаяться перед смертью — большая роскошь, — ни к кому конкретно не обращаясь, заметила Беля голосом, в котором трудно было различить грусть или угрозу.

После конфликта Беля держалась замкнуто и хмуро, явно недовольная своими подопечными, да и остальных не слишком тянуло ни на веселье, ни на откровенность. Хотя измена самым священным идеалам и условиям Бели оказалась почти неосознанной, неопределенной, скрытой от самих старателей, недвусмысленные меры Бели подтвердили, что подобным якобы незначительным перепадам в настроении она придавала даже больше значения, чем открытым протестам и спорам. Старатели, уже успевшие отвыкнуть от непостижимой для них беспощадности Бели, вновь убедились в ее непримиримой ненависти к габбро и непреклонной решимости, обычно скрытой за природным обаянием, остроумием, светскостью и притворной беспечностью.

— Да, — наконец сказала Беля мрачно. — В чем заключается жизнь, вы так и не решили. А между тем наша небесная родина отзывает нас и уничтожает все, что не соответствует образцу. На ней существуют только первичные силы. — Никто из слушателей не понял, о чем она говорит, тогда как Беля решительно поднялась и объявила привычным деловитым тоном: — Вот что. Передохните пока, а к полуночи подходите в обсерваторию. Пора вам узнать, что есть жизнь сама по себе.

Ночью старатели поднялись в округлую башню обсерватории и расположились в просторном зале за прохладными мраморными столами. В центре помещения находился громадный телескоп, а в прозрачный полусферический купол заглядывало фиалковое небо и лился звездный свет.

Беля высказывалась резче, чем обычно.

— Вы тут со своими драчками, ребят, поотстали от собственной духовной жизни. А она между тем совершенно независимо от вас идет себе своим чередом, и грозит обернуться для вас изрядным сюрпризом. — Беля раздраженно прошлась из стороны в сторону и рекламным жестом указала на небо. — Современный человек смотрит на карту галактики и думает, что все понимает. А между тем в древние времена наука о звездах занимала подобающее ей место основы всех остальных знаний, потому что не существовало разделения между астрономией и астрологией, физикой и религией. Представление о звездах было другим. Чтобы по-настоящему узнать звезду, надо познакомиться с ней лично. И скоро у вас появится такая возможность. Вот сейчас вы, все по одному, посмотрите в этот телескоп и сделаете первые выводы, — Беля сделала приглашающий жест рукой.

Старатели по очереди послушно заглянули в глазок.

— Ну как, хорошо видно? — комментировала Беля. — Надеюсь, никто не думает, что это — пятно на линзе? Там даже заметно мелькание протуберанцев по краям. А если понаблюдать в течение нескольких часов, то сможете оценить, с какой скоростью она летит. И куда.

Когда старатели, оценив данные телескопа, вновь расселись по своим местам, кто-то без лишних околичностей вежливо спросил:

— Что это?

— Смерть вторая, — задумчиво произнесла Беля. — Только не для кого-то конкретного. А сразу для всей планеты. Это как бы двойник нашей Земли. Когда эта звезда приблизится, тут произойдет тотальный… — Беля покачала головой, как бы не находя слов, — передел собственности. И возникнет новый мировой порядок. — Беля заложила руки за спину и взглянула вверх — на светившие сквозь купол звезды. — Видите ли, герчеяуре, — продолжила она. — Вы привыкли думать об инопланетном как об иноматериальном. Всю вселенную вы оцениваете по аналогии с земными ощущениями, и представляете себе иную форму жизни в виде, например, монстра о трех головах, купающегося в кислоте вместо воды. Сейчас вы должны понять, что инопланетное значит одновременно — инодуховное. Что планета, на которой вы находитесь, — это не только определенное физическое тело в пространстве, но и определенное состояние сознания. И что какое бы то ни было взаимодействие с внеземными, космическими явлениями требует всеобъемлющего психофизического преображения. В каком-то смысле все мы здесь, на этой земле, — пришельцы, для которых смерть — транспортное средство, а жизнь — остановка. В частности, данный этап нашего путешествия по материи мира характеризуется тем, что к нам приближается звезда-двойник нашей планеты. Двойник в смысле идеальный прообраз — "белиа", "самая совершенная". Но она же есть и "черона" — "враг, глядящий на меня сквозь зеркало". В какой-то момент ее орбита пересечется с орбитой Земли. То есть мы столкнемся, это неизбежно.

В момент столкновения на Землю спроецируются силы, полярные элементам, которые чужды двойнику. Все, не соответствующее собственной изначальной природе, будет уничтожено. Это и называется момент истины.

Закон творения состоит в тайне Троицы, в третьей противоположности двух полярных сил. В бесконечном взаимодействии чуждых друг другу начал всякий раз заново рождается идеальный порядок. Отголоски подобных событий можно найти во многих учениях мира. Тезис, антитезис, синтез. Материя, информация и мера. Явь, навь и правь. В Древнем Вавилоне силу совершенства называли Мардук. Апсу, бог творческой воли, и Тиамат, богиня материальной силы, смешивая свои хаотические потоки, производят множество богов и чудовищ, но лишь единственному избранному суждено получить таблицы судеб — смысл жизни.

Звезда-двойник пройдет Землю насквозь, преображая каждую частицу. Сохранится все, что выдержит прикосновение совершенства. Не исключено, что от Земли останется в Солнечной системе только пояс астероидов. Возможно, планета сохранится и отойдет каменной расе. Возможно — нам. Никто не знает, что суждено.