Аларик (СИ) - Генрих Эдуардович Маринычев

"Вот! Вот так! Вот так и надо судить по человеку — по его поступкам и по его намерениям, — взорвалось в моей голове. — Мог не сообщить, а сообщил. Мог не показать, а показал. Вот я какой — зельевар и словом и делом. Вот что должно говорить обо мне, а не эти ваши странные домыслы. Спасибо, спасибо боги, что хоть кто-то в этой деревне на моей стороне"!

— Так-то оно так, — хмуро ответил Маркус. — Только это лишь твои выводы. А подумай об этом иначе. До появленья Аларика кто-то у нас пропадал?

— Ну, нет.

— Кто-то у нас умирал?

— Нет.

— А как появился Аларик, и все покатилось в пропасть. Нет — я ему верю, — заявил старейшина и с уваженьем посмотрел на меня. — И ты ему веришь, знаю. Но как воспримут это те люди, что невзлюбили его лишь за то, что он — зельевар? Не начнут ли они считать, что он запустил пророчество? Нет — наш Аларик и близко не должен стоять с разными смертями и всякими убийствами.

Слушая речи старейшины, я потихоньку чувствовал, что начинаю сходить с ума. Я приехал в эту деревню с чистыми намерениями. Приехал лечить и защищать от хворей. Но вместо любви и всяческой благодарности я получил лишь одно презрение. Просто так, ни за что.

Я это увидел, но не стал возмущаться. Не стал ничего доказывать. Я взялся за очень сложное для себя лечение. Я помог садовой работнице и помогу местному столяру. Я даже помог раскрыть одно преступление. И что? Это все не важно? Для местных людей это все ничего не значит?

— А и верно, — задумчиво протянул нахмурившийся темноволосый. — Я об этом как-то не подумал.

— Да. И поэтому об этом в деревне лучше не говорить. Нет, мы, несомненно, учтем его заслуги, — пообещал мне староста с самым серьезным лицом. — Но поверь мне, Аларик — всему нужно свое время. Ты меня понимаешь? — с нажимом спросил он меня.

Я не понимал. Честно — не понимал. Приехал в деревню — плохо. Хорошо проявил себя — плохо. Где же тут правильность? Где же справедливость? А если тут этого нет, то на что ж мне тогда надеяться?

Но спорить со своим собеседником я не пожелал. Спорить? Зачем? Есть ли смысл тут искать справедливости?

— Да, уважаемый староста, — согласился я, чувствуя, как на этот раз в бессильной злобе сжимаются не кулаки, а что-то внутри меня.

<p>

*</p>

Минувший разговор долгое время не выходил у меня из головы и бередил душу аж до самого вечера. Прохладная ночь не принесла мне ожидаемого облегчения, поэтому утром я проснулся не в самом лучшем виде. Но как бы не чувствовал себя зельевар, и чтобы не было у него на уме, в первую очередь он должен думать о своем ремесле. То есть — о больных. Поэтому, как только над деревней забрезжил юный рассвет, я снова отправился к старосте деревне. Да, опять. Но уже по другому поводу.

На этот раз двери мне открыл сам хозяин дома.

— Доброе утро, Аларик, — сонно зевнув, поздоровался староста. — Что привело тебя ко мне в столь ранний час? — выдержанно вежливо осведомился он.

— Извините, что я пришел к вам так рано… — искренне повинился я.

— Ничего. Я уже не сплю. Правда, в связи со вчерашними обстоятельствами, коими ты имел честь быть свидетелем, я собрал совет старших, где мы допоздна сидели, решая, что нам со всем этим делать. Вот я и засиделся. Так, с чем ты ко мне пришел? — вновь спросил он меня.

— Видите ли, уважаемый староста… Я к вам пришел из-за лечения Димитрия.

— Так. — Седой старик тут же собрался и мигом посерьезнел.

— У меня уже есть два растенья из трех для его лечебного зелья. Осталось найти одно.

— Так.

— Растение, что мне нужно, именуется ящерным цветком. Оно крайне редкое и найти его очень непросто. Особенно тому, кто только обосновался в этих лесах.

— Так. И?

— Вот я и подумал… Может быть, ваш зельевар Тория, говорил когда-то с вами о нем? Где он растет, или в каком месте его можно найти?

— Ящерный цветок? — староста задумчиво почесал свою короткую бороду.

— Да.

— Хм, дай-ка подумать.

После этих слов староста слегка прищурил свои глаза — видимо, призадумался.

— Как же, говорил, — вдруг заявил он, встрепенувшись.

— Говорил? Правда? А что? — встрепенулся за ним и я.

— Он говорил, что этот цветок очень редкий и ценный. И что ему повезло, что он хорошо растет именно в этих местах.

Услышав такой ответ, я сразу же просиял. Редкое растение для этих мест очень даже нередкое. Да, так бывает, но довольно нечасто. Зельевар Тория прав — ему очень повезло. А, это значит, что повезло и мне.

— Только вот… — Староста деревни слегка нахмурил брови. — Только это растение растет лишь в Стародревье, — добавил он с заминкой.

— В Стародревье? — переспросил его я

— Да. Это тот, темный лес. — Староста кивнул рукой в сторону виднеющихся с его дома темных верхушек деревьев.

— И… Это плохо? — понял я по интонации.

— Верно. Стародревье место очень опасное. Наши люди предпочитают в него не ходить, — предупредил он меня.

— И в чем же его опасность?

— Да каждый раз по-разному, — с заминкой ответил он. — Кто на колючки напорется, кого гнус покусает. Кому волки на дороге встретятся, а кому и медведь. Или кто похуже.

— Похуже?

— Да пакость всякая разная, — не стал уточнять старик. — Стародревье оно такое. Старый лес не любит, когда в него ходят люди, поэтому он каждый раз по-всякому это показывает.

Что ж — буду иметь в виду. Я не люблю опасности. Но житель деревни нуждается в моей помощи.

А потому…

— Благодарю покорно, — поблагодарил я его и пошел домой, готовиться к походу.

Чем ближе я подходил к темной полоске леса, тем неприветливей она мне казалась: высокие деревья с темной листвой, в большинстве своем ели и сосны, хмуро глядели на меня со своих недосягаемых вершин. При малейшем ветерке лесные гиганты начинали тихонько покачиваться, словно пытаясь закрыть своими кронами малейшие просветы. От этого леса словно несло чем-то гнетущим, тягостным.

Но лес — это просто лес, а потому я смело ступил под его густую тень и принялся осматриваться