Падение Империи (СИ) - Рассел Ник

Лошадь Лоренца нервно дернула головой, когда он подвёл её к месту прошедшего поединка. Встав на дыбы, вороная заржала и стала истерично брыкаться, не желая подходить к телу мертвого дракона. Крамольник и сам взглотнув комок, вставший под ложечкой. Он подъехал один, приказав своим людям готовиться к худшему.

Кровь Балкраса огромной красной лужей разошлась по полю. Снег стал алым, и как местами казалась, таял, стремительно испарялся. Лоренц чётко помнил тот день, когда Бронегрыз предложил ему свою помощь. Взамен столь мало, он бы был наместником всего Зантара, и правил бы от имени Рок’Яндара.

Когда-то давно Неран обратился в дракона, убив одного из ящеров, как раз таки под Амхарой. Где-то на этих полях ещё можно найти череп той громадной твари. Лоренц своими глазами видел, как это Айдан убил Бронегрыза. Он видел его шрамы. Что по словам магов до сих пор содержали темную энергию от клинка осквернённого Падшего. Сомнений не было, ему была уготовлена великая судьба. И закончилась она здесь. Под Амхарой. Когда-то здесь начиналась история Нерана. Он усмехался от ироничности. Здесь Неран принял имя своей Династии. Здесь же и умирал тот, кого люди считали его Наследником.

Лоренц уже давно понял, что эта война не одна из потех, что ни с Уильямом устраивали. Теперь же Уильям вовсе мертв, как и его сын. В какой-то момент, когда снег перестал валить с небес, он поймал себя на мысли, что не этого хотел. Он хотел отомстить брату. Ему просто-напросто осточертел это проклятый мятежный юг с его ненормальными, растреклятыми, мятежными традициями. Он ненавидел брата за то, что он посадил следить его за этими южными ублюдками. В какой такой момент он проникся их философией? Нет, он вовсе не проникался. Он изучал их, чтобы уничтожить врагов трона, угрожавших Уильяму и его семье, а потом всё обернулось так, что ему пришлось жить среди ваетирцев. Слушать их речи, мысли. Наверное, он бы сошёл с ума, если бы дракон не сказал, что есть шанс всё исправить. Есть шанс вернуть то, что у него было отобрано. Ещё и этот Пэтрот подвернулся под руку, с желанием мстить и сеять свой контрабандистский хаос.

Теперь же Крамольник, подъезжая, смотрел на то, как Орин закрывал веки сына. Даже отсюда было видно их сходство. Близнецы метались из стороны в сторону, пытаясь что-то придумать. Гарет склонился над телом племянника, когда Орин вскочил лошадь и поехал на встречу Лоренцу. С горящим безумием он вынул меч, отбрасывая ненужные ножны в сторону. Лоренц со звон вынул ятаган, готовясь к битве. Тяжело и часто дыша, Орин подвел лошадь непозволительно близко и демонстративно объезжал Лоренца кругами.

— Не делай глупостей, Орин. Соблюди традицию. — выдал Крамольник, в глубине души надеясь увести армию, забыть обо всём и дожит свой век где-нибудь в болотах, как сумасшедшей старец. Империя пала, а значит он отчасти добился своей цели, только вот восстановит ли он её снова? Да он даже не надеялся на это! Его зубы были обломаны ещё под Кулдаром. Наместники упрекали его в слабости и страхе, попрекали тем, что дракон смеет руководить им, они видели в нём того, кто исполнит их извращённую мечту о свободе, только вот платить за эту свободу они не желали! Чем он будет править, когда амункеры вновь пойдут завоёвывать материк, как делали десятки раз за прошлый век? Выжженными полями и сгоревшими крепостями. Пока проклятые ваетирцы будут пировать на костях тех, кого в прошлом называли братьями! Но ему поздно было раскаиваться грехах. Слишком многое он натворил, слишком многие погибли по его вине. По его инициативе Сайн-Ктор и Уэйстек отсоединились. Он добился чего хотел, развязал гражданскую войну по всем фронтам!

Орин лишь злобно ухмыльнулся. Клинок блеснул неожиданно и лошадь Южного Волка лишь успела встать на дыбы и завалиться назад. Точный и ловкий удар был совершен Орином, прямо в артерию животного. Лоренц поднялся моментально. Ятаган сверкнул в снегу. Орин спрыгнул с седла, с глазами за кровавой пеленой. Изогнутое лезвие ятагана встретилось с добротным лезвием меча из красной стали. Орин отскочил назад и поочередно нырнул в стороны от молниеносных рубящих наискосок атак Лоренца. Лезвия вновь встретитесь и СтоннКассел плавно парировал удал, ударяя врага в лицо, резким выпадом эфеса. Крамольник отшатнулся. Выплюнув кровавую слюну, он вправил челюсть, и вознёс изогнутый меч над собою так, чтобы лезвие ложилось на поднятую вверх руку.

Снег был горячем. Не просто горячим, он горел от напряжения и от льющейся из ран крови. Орин вновь взмахнул клинком, яростно прорычав. Лоренц вновь отшатнулся и тут же пошёл в контратаку Сначала шагнул один раз, затем второй, обхватив рукоять ятаган двумя руками. Он прыгнул резко и высоко, занося рубящий удар. Капитан Чёрного Легиона, бывший капитан, перекатился по снегу и в последний момент успел блокировать удар изогнутого клинка своим мечом. От столкновения возникли искры. Орин глухо прорычал

— Плевать мне на эти традиции! — вложив в удар все силы, он схватил меч двумя руками и ударил ровно под прямым углом. Лоренц лишь с трудом блокировал удар, за который последовал второй, и третий, и четвёртый в размашистом прыжке. Ятаган заблокировал пятый, более слабый дар и клинки их скрестились. И всё же Лоренц перенял хитрость и коварство ваетирцев. Он уже надеялся, что удар отравленного ножа из-за пояса угодил прямо в лопатку СтоннКассела. Но Орин перехватил лезвие кинжала своей ладонью. Бритвенно острое лезвие прорезало его кожу и остри встало в дюйме от живота. Орин удал врага лбом. Получилось не столь удачно. Нож вошёл в его бок на половину. Выдернув изогнуто и коварно оружие, Орин плавно вынырнул из под удара и сделал Лоренцу подсечку, одновременно вонзая меч в падающего на спину Крамольника, прибивая того к земле.

Кровь хлынула из его рта. Он схватился за свою сквозную рану, принявшись скулить от боли.

— Собаке предназначена собачья смерть — проговорил Орин. Последнее, что в предсмертных мученых видел Лоренц, как клинок свернул у его шеи.

Орин поднял скорченную в противной смертной гримасе отрубленную голову Крамольника и демонстративно кинул его в сторону его войск. Его солдаты перестали держать строй. Знаменитым, рассыпным сука строем, тридцати тысячная армия кинулась вперед, вопя и крича свои боевые кличи. Армия Хелены понеслась на встречу врагу. Две огромные толпы вооруженных людей со страшной скоростью неслись друг на друга. От их вопля небо разрывалось, а земля содрогалась под их шагами.

— Орин — со страхом проговорил Гарет

— Я развязал эту драку! Я её и выиграю! — ответил он, вставая в боевую стойку, занося меч над головою.

— Орин! — завопили Терон и Корр. Внезапно обе армии остановились, застывая в холодном ужасе, буквально не добежав десяти метров, чтобы схлестнуться в последней сече. Орин посмотрел на свою тень. Позади него как будто солнце горело. Он обернулся и зажмурился. Ослепительное сияние осветило поля у Амхары. Когда свет угас, он увидел его. Айдан вознёсся на десяток метров вверх. Позади него, солнечным огнём, вырываясь из его спины, горели крылья как у грифона, голову его венчала грозовая корона, в форме мечей, переплётных друг с другом, со сверкающими молниями, а глаза его были драконьими, с вертикальными зрачками. Этого Орин боялся в своей жизни больше всего. Он стал им. Айдан — Наследник Нерана.

Тьма. Первое, что он сумел осознать и понять. Тьма окутавшая его с ног до головы. Тьма, как гной, сжирающий рану. Темнота колышется. Она боится его. Остерегается не смеет даже тронуть.

— Час настал, Лок-Хай’Эред — этот голос. Властный, злобный и неестественный. Юноша открывает глаза. Он стоит по центру коридора. Он не знает этих мест. Но, он был здесь. Когда-то давным давно. Очень давно. Тишину и редкие завывания холоднеющего ветра прерывает истошный женский крик. Он идёт на крик, медленно и робко. То тут, то там проносятся тени. Но не они тени, они люди, что ходят по замку. Для них он — тень. Темный коридор освещает редкие факела, огонь которых колеблется, когда она проходит рядом.