Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

– Да, мы не мешаем зло с добром и… не станем мешать! Окделлы не изменяют ни своему сюзерену, ни своему слову, ни своей любви… Это нас всегда предавали и предают всякие… Хватит! С этой минуты Скалы говорят только с… с тем, кто достоин!

– Хорошая лоза, не правда ли? Впрочем, в полной мере вы ощутите ее достоинства утром, а вот недостойных недооценивать не советую. Можно не замечать короля, особенно если он не видит вас, но попробуйте не заметить клопа в вашей постели. Вы для него есть, и с этим приходится что-то делать. Клопам не место там, где спят люди, в той же степени, что вашему нынешнему кумиру – на троне.

– Эр… Герцог Алва, вы умерли еще… только поэтому… Альдо – избранник судьбы и Кэртианы. Вы и я тоже, но Ракан выше нас, выше всех!

– Вы стали четче изъясняться, постарайтесь на этом не останавливаться. Согласен, ваш приятель – избранник, только не Кэртианы, а страха собственной слабости. Выросший с этим страхом жаждет стать самым большим, самым сильным, самым жестоким или хотя бы самым подлым и хитрым. Чтобы напасть первым и съесть прежде, чем съедят его.

– Мой государь возвращает принадлежащее ему по праву!

– Это оттуда же… Признать то, что не украшает, даже будь оно четырежды правдой, страшно. Проще объявить себя ходячим божеством, а своих подлецов и дураков святыми. Ну а чужим святым так просто пририсовать когти и хвосты…

– Или вы назовете, кто… дорисовывает, или… Пусть это сон… Вы владеете шпагой или только мечом?

– Не только, но кто, по-вашему, свалил Фабианову колонну и развлекается тасканием мертвецов?

– Вам не дают покоя почести, оказываемые Алану Окделлу!

– Ваш Алан был бы мне столь же безразличен, сколь и ваш батюшка, если б с их помощью не совращали младенцев. Да вы пейте, герцог. Пейте и пытайтесь думать. Чем славен Алан? Убийством, довольно-таки нелепым, к слову сказать, и такой же смертью. Ну, небезупречен был рыцарь, сорвался на том, что ему показалось не то предательством, не то пренебрежением. С кем не случается… Но когда срыв и глупость подают как образец доблести, а потом и тысячи дурней лезут в болото, меня тянет убить Алана еще раз. Заблаговременно.

– Алан Окделл был первым из рыцарей Талигойи.

– Алан был добрым малым, хоть и глуповатым. Он не виноват в том, что из него сотворили ваши наставники, хотя это и не предел. Самым мерзким из подсунутых мне идеалов был некий эр, отказавшийся одолжить другу фамильную шпагу, но проигравший деньги, лошадей и заветное кольцо второго друга. Я был искренне рад, когда идеал отправился в Занху. Нет, не за карточные долги, за попытку убийства, ну да кошки с ним…

Благодарю вас за беседу, юноша, но мне пора в мой Закат. Понимаю, что трудно, но попытайтесь уразуметь: просто человек… любой – вы, я, король – ничто. Талиг – все. Нами можно и нужно жертвовать ради Талига, Талигом ради нас – ни в коем случае. Жертвуя им, вы жертвуете не одним человеком, хоть бы и коронованным, а будущим многих тысяч, а значит – новым Кругом. Вернее, Кругами…

Ворон мог глумиться над памятью Алана, мог ненавидеть Альдо, но последние слова не произнес бы никогда, а временщик, вешавший восставших на крепостной стене, – тем более. Это мог сказать перед смертью отец, знай он про Эрнани… Что поделать, Окделлы в самом деле похожи. Алан пожертвовал собой во имя своего короля. Ричард сотню раз закрыл бы друга и сюзерена грудью, но Талигойя ждала другого государя. Дикон понял это еще при жизни Альдо, но гнал от себя подозрения, и те обернулись Вешателем. Повелитель Скал гостя выслушал. Гостя… Самого себя!

Ричард любил Альдо, верил ему, шел за ним, он не бросил сюзерена и после смерти, только Талигойя превыше короля настолько же, насколько король превыше эория, хоть бы и Повелителя. Больше юноша не колебался. Он знал, что поступает правильно, что клятва, которую он даст сейчас, нужна и важна, как не было нужно и важно еще ничто.

Камердинер быстро и равнодушно подал парадный мундир. Орденов Ричард не надел, кроме самого первого. Талигойская Роза останется с ним до конца, а в остальном придется начинать заново.

Грядет новый Круг, но хозяин уходящего не вправе устраниться. Долг Скал – вырвать Ветер из рук временщиков и оставаться рядом, пока это необходимо. Конечно, для непосвященных мальчик какое-то время еще пробудет Олларом, но имя ничего не значит. В глазах Кэртианы Карл – Борраска. Повелитель Ветра. Хозяин Круга. Законный король, который похоронит порожденные Эрнани раздоры. Клинок Алана в обмен на меч Раканов, оказавшийся мечом Ветра, – это для сна, а для яви – прекращение вражды и служение юному королю. И его матери.

Хорошо смазанная дверь открылась, не скрипнув. Свечи, цветы, блеск вечной росы, синева сапфиров, юность, новый Круг – Круг Ветра… Ветер – это вечное утро и вечная весна – юная девушка с голубыми глазами. Святая. Королева. Мать короля. Любимая.

Одним ловким движением Ричард поднял кинжал и поцеловал клейменный вепрем клинок.

– Моя кровь и моя Честь принадлежат Талигойе и моей королеве.

—…потерял много крови. Его нельзя тревожить. Отойдемте, я вас выслушаю…

Карсфорн! Все еще тут…

– Господин начальник штаба, вы не имеете права отдавать распоряжения в обход командующего.

– Полковник Придд, вы тем более не имеете права обсуждать приказы вышестоящих.

Пора вмешиваться, иначе Карсфорн начнет распоряжаться… раньше времени.

– Полковник Придд прав. – Жермон произнес это достаточно громко, чтоб его услышали. – Что там у вас?

– Капитан Баваар со срочным докладом. – Гэвин все же образцовый начальник штаба. Не согласен ни с чем с самого утра, но исполняет.

– Я слушаю.

– Мой генерал… – Какие все же жалостливые морды у прожженных вояк. Чего только не навидались, а плевать на чужую смерть так и не выучились. Может, именно потому, что навидались.

– Я все еще командую авангардом, капитан. – И буду командовать и завтра, и послезавтра… До самого конца. – Докладывайте.

– Мой генерал. К находящемуся на переправе дриксенскому корпусу подошло подкрепление. Пехота. Артиллерия. Тяжелая конница. В общей сложности теперь их тысяч двадцать пять. Близко подойти не удалось, но пушки подтягивают к берегу, и пушки большие.

Вот тебе и Бруно… Задал задачку. Попрет здесь или у Штарбах? Или и впрямь нацелился на Доннервальд, а Печальный язык – обманка… Ну а обоз – это для самых недоверчивых… Треть армии здесь, две трети у Штарбах, хвост у Доннервальда. Треть у Штарбах, остальное здесь… Половина здесь, половина у Доннервальда… Все у Доннервальда, остальное – бред. Твой собственный… Ответ знают только Бруно и закатные кошки, но фельдмаршал прыгнул, а не поплелся по наезженной колее.