Владимир Мясоедов - Растущий лес

Разумеется, все нашлось. Гном уже не одну сотню лет знал вкусу своего друга. Беседа текла плавно и неторопливо, ведь рассказать и даже показать (волшебник прихватил с собой кристаллы, в которых были отображены все наиболее интересные моменты из жизни воскрешенных им эльфов) хотелось немало. В процессе обсуждения молодой колонии перворожденных и достигнутых ими успехов Протоклис упросил своего приятеля показать ему их жилище прямо сейчас.

— Хм… лично я в тех краях не бывал, — решил гном, осмотрев пещеру, — но видно, что поселение создавалось при помощи кого-то из старших жрецов. Надо бы архивы поднять, узнать, какие там в камне есть закладочки…

— Потом, — отмахнулся архимаг. — А сейчас, посмотрим ка мы, чем они там занимаются после брачной церемонии…

— Подсматривать нехорошо, — укорил его гном и недовольно засопел, стоило эльфу лишь приостановить действие заклинания. — Ну же, чего замер как истукан? Что мы с тобой, голых баб не видели? Показывай!

Чародей хмыкнул. Если верить его многотысячелетнему опыту, молодожены окажутся в одной постели еще очень нескоро. Лет через двести. Ну, или учитывая, что один из них все-таки человек, а эта раса всегда стремится активно размножаться, по крайней мере, через пятьдесят. Не раньше.

Его предположения оправдались. Весь имеющийся в наличии на сегодняшний день состав сумеречных эльфов, включая молодоженов, принципиально держащихся на максимально возможном друг от друга расстоянии, сосредоточился в одной небольшой комнатке вокруг объекта, которому в скором времени надлежало стать субъектом. Вокруг Азриэля. Грудь воскрешенного уже во второй раз эльфа едва видно вздымалась. Он спал, находясь еще под воздействием чар архимага, но скоро должен был проснуться.

— Настя, отойди, — скомандовал целительнице, наклонившейся над телом своего возлюбленного, шаман. — Если прервать процесс преждевременно, возможны неприятные последствия, начиная от похмелья и заканчивая сбоем в работе жизненно важных органов.

— Да уж, это было бы очень печально, — сострила Шура, залезшая в удобнее кресло, оббитое мягкой тканью с ногами. Она очень по этим органам соскучилась. Особенно по одному.

— Пошлячка, — беззлобно констатировала эльфийка, с явной неохотой демонстративно отодвигаясь от лежащего на пару пальцев. Ее превосходное настроение в этот момент явно не могла поколебать никакая сила во вселенной.

— И этим горжусь, — хмыкнула Шура и перенесла свое внимание на новый объект. — Ну а ты чего молчишь, черненькая, скажи уж хоть что-нибудь.

Дроу открыла рот. Подумала. Закрыла. Впрочем, взгляд, который она бросила злоязыкую девушку, выдавал обуревающие ее чувства с головой.

— Ты ей лучше отвечай, — серьезно посоветовала темной эльфийке Лика. — Будешь молчать, заклюет.

Та лишь помотала головой и едва слышно пробубнила себе под нос пару невразумительных фраз.

— Смелее, — посоветовал ей Серый. — Не стесняйся. Тем более после тех слов, которые мы слышали во время марша по пустыне, вряд ли ты сможешь сказать что-то новое.

— Я… я… я не знаю что говорить! Все не так! Все иначе! — взвизгнула дроу и замерла дожидаясь реакции на свои слова.

— Истерика? — поднял одну бровь шаман.

— Она самая, — уверенно диагностировала целительница. — Все-таки внезапное замужество это серьезный стресс…

— Да плевала я на этого хорька пришибленного! — кивок темной эльфийки не оставлял сомнений в том, что она говорит о новоявленном муже. — Древний осквернитель! Ты не лгал, когда говорил о том, что можешь отдать меня ему!

В пещере потихоньку начала разгораться скандал. Бывшая пленница, получившая кое-какую уверенность в своем новом статусе, стремилась выговорить светлым собратьям все, что накипело в ее душе. Те огрызались, причем, тоже не ограничивая себя в словах, а некромант едва слышно, но почему-то очень заметно, ругался сквозь зубы. Кажется, он окончательно уверился в мысли, что плата, которую ему выдали за брак с дроу, не окупала вороха проблем, свалившихся ему на голову.

— Слушай, скажи уже, что тогда сделал такого, что уже почти четыре тысячи лет жрицы Ллос тебя вспоминают с суеверным ужасом? — спросил Протоклис своего старого приятеля, сопровождая вопрос дружеским тычком под ребро.

— Да говорил же сколько раз, не помню, — ответил ему Келеэль, который и вправду этот период своей жизни почти позабыл. Почти. — Я тогда только-только начал магию Хаоса осваивать, вот и словил во время немного не правильно проведенного ритуала лишнюю эманацию. Дальнейшее помню смутно, по мозгам эта энергия бьет куда лучше, чем бочка смеси вина и пива, даже если каждый кувшин дополнительно заедать каким-нибудь галлюциногеном. Помню куда-то телепортировался, с кем-то дрался, кого-то… гм… Но это точно были не жрицы Ллос!

— Почему ты в этом так уверен? — подозрительно осведомился гном.

— Чешуйчатые, — кратко ответил архимаг и продолжил вспоминать события многотысячелетней давности. — Меня носило по этому миру, ближайшим мирам и даже иным планам как лист в бурю. В таком состоянии я пробыл суток трое и к концу периода помешательства уже мог что-то соображать. Вот только пользовался при этом извращенной, как сам Хаос, логикой. Точно помню, что напасть на дроу меня заставило осознание того постыдного факта, что я, лучший боевой маг Западного Леса, еще ни разу живьем пауков не ел. Как сочетается одно с другим, представляю плохо, но против истины не поспоришь. Этот момент я помню четко. А вот дальнейшие уже не так, как хотелось бы. Снова в относительно здравом рассудке оказался, когда наблюдал с площади одного из подземных городов весело полыхающий пламенем, почему-то зеленым, один из главных храмов Ллос. Причем я сидел в какой-то забегаловке и жрал булочку, разогнав всех посетителей и обслугу. К счастью, у меня тогда хватило мозгов не ждать, пока дроу отойдут от шока, прихлопнув слетевшего с катушек чародея и телепортироваться в свое жилище. Вот после этого меня темные сородичи, особенно жрицы, и стали звать осквернителем. Ну, заодно они всеми силами пытались получить голову и по возможности душу так сильно разозлившего их эльфа. Я, понятное дело, активно этому противился, даже еще пару храмов развалил, уничтожая особо активных священнослужительниц, но в те разы уже сознательно и отнюдь не в одиночку. Ну а потом шло время… я так и остался в памяти дроу осквернителем, а после пары тысяч лет к этому титулу добавили и эпитет древний.

— Что-то ты не договариваешь, — не поверил уже не раз слышанной истории гном.

— Я рассказал тебе все, что помню, — активно запротестовал архимаг. Тем более это было правдой. Почти. Эльф помнил еще кое-что. Вкус священного паука, великого дара богини своим жрицам, взращенного самой Ллос на собственной крови. И вкус самих жриц. Именно этот букет он тогда пытался заглушить булочкой. Вот правда была тут одна неувязка. Судя по рассказам очевидцев, видевших это существо еще до визита Келеэля в храм, тварь была мало того, что до краев наполнена магией, так еще и габаритами слегка превосходила пещерного дракона. А остался от нее только выскобленный до блеска панцирь и пара погрызенных лапок. От погибших жриц, которых было немало, еще меньше осталось. В одиночку эльф сожрать бы столько не смог даже за месяц. Но кто же ему тогда помогал? Может те… Чешуйчатые? Но, ради всех богов и демонов, с кем же он тогда… гм…