Проклятие весны (ЛП) - Буше Аманда

— Может, нам остановиться и поискать укрытие? — спросил он, стараясь перекричать усиливающийся ураган.

Рейн кивнула, и Дарик спешился. Он повёл обеих лошадей к скалистому выступу, который, по крайней мере, преградил бы путь завывающему и хлёсткому ветру.

«Завывание? А ветер ли это?»

Дарик нахмурился.

Рейн вскинула голову.

— Саблезубые! — у неё от страха расширились глаза.

Дарик побежал трусцой, стремясь к укрытию. По крайней мере, так они смогут прикрыть тыл от нападения диких зверей.

Вой становился всё громче, как и топот тяжёлых лап.

— Дарик, скорее! — Всё ещё сидя верхом на Арджуне, Рейн натянула лук и заложила стрелу.

Дарик со всех ног бросился через подлесок, удерживая за поводья двух лошадей. Он развернул и прижал двух скакунов к скале.

— Сколько их? Можешь разглядеть? — спросил он, когда Рейн спешилась.

— Девять. Возможно, десять. — С луком в руке она встала перед Арджуном и Валаром. Дарик встал рядом, вытащив меч и кинжал.

Выступ скалы блокировал сильные порывы, но ветер по-прежнему хлестал, рвал и метал. Они стояли плечом к плечу. Рейн уже прищурилась для выстрела. Дарик не стал поступать глупо и просить её спрятаться. Они уже прошли через это несколько дней назад. Дарик радовался, что она перестала притворяться слабее, чем есть на самом деле.

Стая огромных, похожих на собак существ приблизилась, окружив их с трёх сторон. Острые как бритва когти саблезубых стучали по корням и камням. Звери медленно приближались, их шерсть вздымалась. Рейн выпустила стрелу, сбив ближайшую к ним тварь, и начался хаос.

На них прыгнули саблезубые. Дарик размахнулся со всей силы, едва не разрубил зверя пополам. Его инстинкты свелись к одной яростной мысли: защитить женщину рядом с ним. Зазвенела тетива, Рейн убила ещё одного. Дарик снова замахнулся, разрубив яремную вену. Брызнула кровь, медный привкус горьким ароматом витал вокруг. Визг, стоны и рычания смешались с его собственным рыком, учащённым дыханием и бешеным сердцебиением. Совершенно спокойная и молчаливая Рейн выпустила ещё одну стрелу. В этой буре она стала глазами, он — смерчем. С рыком, соперничающим с рычанием саблезуба, Дарик, размахивая мечем и держа кинжал наготове, сосредоточился на следующей угрозе.

Звериное нападение было жестоким и непрерывным, но они отбивались с равной по силе яростью. Рейн хлестнула виноградной лозой, сбив массивное существо с ног. Дарик бросился вперёд и пронзил саблезуба кинжалом. Капелька выпустила ещё одну стрелу. Плечом к плечу они охраняли своих лошадей... и друг друга.

Наконец осталось только двое гончих. Низко пригнувшись и оскалившись, они замерли в нерешительности. Рейн зелёной лозой связала одному ноги. Саблезубый рухнул наземь, дёргаясь и извиваясь в отчаянной попытке вырваться. Поняв тщетность усилий, животное сдалось, бока вздымались от судорожного вздоха.

В итоге, остался один. Дарик с угрожающим свистом рассёк воздух окровавленным мечом. Последний зверь прижал уши, а потом припал к земле, съёжившись.

Призывно тявкая своему неподвижному спутнику, последняя гончая убежала прочь. Рейн медленно распустила лозу с лежащего на земле зверя с таким жёстким и смертоносным выражением лица, что теперь саблезубый точно знал, кто правит лесом.

Гончая вскочила на лапы и опрометью помчалась за своим убегающим товарищем, почти бесшумно растворяясь в лесу.

Наконец, свирепый ветер хоть немного утих, и они смогли отправиться на поиски более надёжного места. Тени удлинились, выползая вместе с вечерним холодом. Лес становился всё мрачней, скрип деревьев не дарил Рейн привычного умиротворения, пока они с Дариком пробирались к ближайшему домику на деревьях.

Саблезубые гончие веками терроризировали людей. Давным-давно, ещё за несколько поколений до рождения Дарика, Эши распорядились построить надземные убежища по всему лесу Лейтон. Дома на деревьях защищали членов королевской семьи и их свиту от нападения животных по ночам во время паломничества к Котлу Брэйлиан. Комнаты, в основном без мебели, не содержались в надлежащем порядке и часто служили пристанищем мелким животным, однако, там всегда хранились одеяла, масляные лампы, а поблизости находился загон для лошадей.

Тем не менее, сейчас Рейн пугали вовсе не мысли о новой стае гончих. Всякий раз, используя силу, с каждой новой созданной виноградной лозой, слова «Исми долунди вейтен крив» всё сильней будоражили разум. Рейн уже стала бояться их ядовитого подтекста, но когда они с Дариком подъехали к домику на дереве, в котором планировали остановиться на ночлег, прежде чем доберутся до курганов Лейтона и Котла Брэйлиан, она наконец поняла, что на самом деле означает это сочетание звуков... и как маленькие четыре слова уничтожат их.

Колдун из Верхнего Эша дал ей последнюю деталь, необходимую для снятия проклятия с Ледена, однако, это оказалось не простое подношение, как она изначально подозревала. Это — жертва. И тот, кто произнесёт данные слова Брэйлиан, получит желаемое, и в ту же секунду потеряет самое важное.

— Отчего ты столь молчалива? — спросил Дарик, когда они подъехали к убежищу.

В последние несколько ночей в священном лесу у них было более удобное место для ночлега, нежели земля и больше чем костёр, чтобы прогнать тьму. Однако они спали в разных комнатах, разделённых массивным стволом дерева друг от друга.

Сегодня, в их последнюю ночь, Рейн позаботится о том, чтобы они разделили ложе.

— Я только сейчас кое-что поняла.

Она повернулась к Дарику, и на любимое лицо вдруг стало трудно смотреть. Голубые, будто ясное зимнее небо глаза, волевой подбородок, густые тёмные волосы, тяжёлый локон, всегда падающий на одну бровь. Взгляд... Всё это прожигало её насквозь, оставляя шрам на сердце.

Рейн опустила взгляд, пытаясь скрыть печаль.

— Моквид. — Она вырастила растение на ладони. — Нет нужды искать.

Дарик усмехнулся.

— Ты никогда не перестанешь меня удивлять.

Она протянула моквид, не позволяя дрогнуть ответной улыбке.

— Положи его к кровавым камням. Завтра мы найдём ведьму с Кургана и вместе снимем проклятие.

— После стольких потраченных в пустую лет, конец кажется довольно простым.

— Ничего не потрачено впустую, Дарик. Мы делали всё от нас зависящее. И лишь недавно получили подсказки, указавшие нам правильное направление. — Рейн через силу заговорила о страшных словах, ставших поперёк горла комом. — Есть кое-что ещё. Ритуальные слова. Я слышала их от колдуна.

Дарик нахмурился.

— В Верхнем Эше?

Рейн кивнула:

— Я о них смолчала, поскольку не понимала значения.

— А сейчас поняла? Как? Что это?

Рейн заметила на его лице замешательство... и снова попыталась скрыть терзающую её боль.

— Исми долунди вейтен крив. — Сердце от мук едва не разорвалось в груди. — Чем больше я использую свою силу, тем лучше понимаю колдовской язык.

Дарик нахмурился ещё пуще.

— Что они означают?

— Просто официальные слова при подношении кровавых камней и моквида Брэйлиан. — Ложь скатилась с языка Рейн, как кислота. — Вполне безобидные, но нам они понадобятся, когда мы будем просить её разрушить чары.

Дарик явно успокоился после её объяснений и спрятал моквид в сумку.

— Не знаю, зачем богине сорняк, но магия сама по себе странная штука.

— Да, — согласилась Рейн. Правда разрывала её на части и в то же время делала сильней. — Мы найдём ведьму с Кургана. Она нам поможет. Ты скажешь эти четыре слова, Дарик, и снимешь проклятие с Ледена. Ты всю жизнь к этому стремился.

Он кивнул, повторив столь неприятные и ужасные колдовские слова. Теперь они ему известны, и Дарик без труда сможет их произнести.

Тень снова пробежала по его лицу, когда он взглянул на неё.

— Ты выглядишь слишком мрачной для столь радостных вестей. До цели рукой подать. Мы почти сделали это, Рейн.

Мрачная — не то слово, чтобы описать обуревавшие её чувства. Понимание слов колдуна открыло пропасть в её душе и бросило на произвол судьбы. Леден проживёт и без неё. Но королевство не выживет без своего принца.