Лана Ежова - Шепот вампира

— Можешь не любить меня, я ни к чему не буду тебя принуждать, — шепнул нежно Крейг. — Я просто хочу, чтобы ты жила.

Глядя на красивый рисунок его твердых губ, она осведомилась:

— Когда я пришла в себя и узнала, что стала вампиршей, то ответила тебе очень грубо… Помнишь?

— Да, я предложил подумать и дать ответ, когда упадет временный блок.

— Так вот, я подумала… И решила… Иди ты на кол!!!

Кристина вмиг сорвалась с его колен — и оказалась в сотне метров от застывшего вампира.

Подхватив подол платья, она припустила так, что за ней мог угнаться только ветер. Впрочем, ветер за ней только и гнался. Она опасалась, что вампир кинется ее догонять, но…

Ууу! Вампирюга! Даже в любви признаться не смог нормально! Не то, чтобы она хотела услышать его признание… Нет, просто это единственное, что могло оправдать в ее глазах все его поступки: похищение, обращение в вампира, блоки на воспоминания…

Но он не сказал, что любит.

Не сумел открыть сердце? Или, правда, видит в ней всего лишь родственную душу?

Кристина улыбнулась своим странным мыслям и притормозила у края сада. Отпустила подол, проверила, не нанизалась ли листва на шпильки и степенно подошла к парадному входу.

М-да, подслушал бы кто ее мысли, то решил бы, что она втрескалась в своего наставника… А она не испытывала к нему столь сильных чувств. Откуда им взяться? Любовь не возникает на пустом месте, нужно хорошо узнать человека, то бишь вампира…

И все-таки, как хорошо, что ее обратил Крейг!

Улыбаясь, Кристина не заметила, как влилась в толпу гостей, снующую по дому Стального Феликса.

Роскошь интерьера ослепляла. Похоже, Мастер вампирской Ложи пылал любовью к стилю арт деко: комнаты отделанные в характерных цветах: слоновая кость, насыщенные коричневые тона, все оттенки золотого. Мебель — из дорогих пород дерева, украшенная перламутром, позолотой. Предметы типичные для стиля ампир, свободно соседствовали с аксессуарами индийской экзотики, египетского и африканского искусства… Порой возникало такое ощущение, что она попала не в жилой дом, а в музей. В огромном зале десятки изысканно одетых мужчин и женщин разговаривали, смеялись, пили шампанское, танцевали. Голоса сливались в будоражащий шум. Музыканты исполняли что-то из классики.

Раньше блеск драгоценностей и толпа шикарно одетых незнакомцев смутили бы ее в два счета. Но после того, что она пережила, это было последнее, что ее могло смутить.

Крис, заняв наблюдательный пост возле колоны, хищно высматривала Феликса. В руках девушка сжимала сумочку с миниатюрной 'смертью'.

Как применить бомбу она не знала. Признание, что ее обратил Крейг, принесло не только облегчение, но и сомнения в правильности принятых ранее решений. Что если Феликс особо не пострадает при взрыве? Древнего вампира, а именно таким он был, убить сложно. Стопроцентный результат даст усекновение головы или вырывание сердца с последующим его сожжением. Ну и как выманить Мастера из здания, полного невиновных существ? И что делать с его недремлющей охраной?

— Скучаешь? — приближение Миамины в окружающем хаосе стало приятным сюрпризом.

— А что, хочешь повеселить? — грубо бросила Кристина, она злилась на брата, утаившего имя ее наставника, и Миа оказалась в опале автоматически.

Подруга недоуменно подняла бровь — и Крис устыдилась:

— Прости, я сама не своя в свете последних событий. Только что узнала, что мой дорогой братец знал, что меня обратил Крейг.

Миамина новости не удивилась и поспешила объясниться:

— Говорила же Ник Никовичу: все тайной скоро становится явным. Ладно, не обижайся на него — он хотел, как лучше. Я бы сказала, но он взял с меня слово. Прости, Крис…

Мимо девушек прошел кареглазый загорелый мужчина в кожаных штанах и белой рубашке. На шее симпатяги висел фотоаппарат. Резкий разворот на сто восемьдесят градусов — и он нацелил на девушек его объектив.

— Э нет! Гуляй, мальчик! — возмутилась Миамина и, дернув Крис за руку, отвернулась к стене.

Мужчина хмыкнул, пожал широкими плечами и продолжил свой путь.

— Штатный фотограф единственного элитного журнала для представителей Полуночи, — объяснила Миа, — собирает материал для светской колонки. Ну, а нам с тобой, девочкам, выбравшим инкогнито, сейчас публичность ни к чему…

Волчица подозвала официанта с шампанским.

— Хочешь, расскажу, ху из ху на этом празднике жизни? — предложила подруга, протягивая один фужер Кристине.

Вампиресса безразлично пожала плечами. Ей все равно. Единственный, кого она хотела знать в лицо, кроме Феликса, так это Плохиш, последний из пятерки виновных в гибели ее семьи.

— Видишь вон того неприметного мужчину в окружении роскошных женщин?

— Рядом с ним еще стоит африканец с косичками? — уточнила Кристина.

— Парень, которого ты обозвала африканцем, бразильский футболист, последнее приобретение олигарха Владимирского для своей команды. Сам толстосум — это тот непримечательный мужик, на которого я тебе указала. Он — человек. Чуть дальше тоже люди: тот, который с добродушным лицом, городской мэр. А тот, что с постным, на вид как будто проглотивший трость, — его верный помощник.

— И люди знаю, на чей прием они попали? — Кристина сама не ожидала, что начнет испытывать любопытство.

— Кое-кто в курсе, а некоторые никогда и не узнают. Если что-то увидят запретное, колдуны подкорректируют им память, — улыбнулась Миа. — Стоящая рядом с мраморной статуей парочка — колдун и ведьма. Мужчину зовут Мирославом, он возглавляет Совет магов. Ну, а женщина — Полина, самая могущественная ведьма города.

Крис внимательно вгляделась в столь замечательные личности: от пожилой женщины, действительно, веяло Силой, ее внешность можно было описать одним словом — благообразная. В облике колдуна не было ни одной черты, за которую можно зацепиться взглядом. И этой своей неприметностью он напоминал олигарха.

— Хочешь свеженькую жаренную сплетню? — Миамина в предвкушении закрыла глаза. — У великой Полины единственная внучка — обычный человек. Поэтому бабуля спит и видит, как бы быстрее выдать за мага или колдуна, дабы заполучить продолжателя династии и поэтому…

— Бедная девочка, — перебила Крис, — как неприятно, когда за тебя решают другие!

Волчица хотела возразить, что не все так плохо — и девушка на выданье свободно перебирает женихами, но не успела.

Их уединение нарушила потрясающе колоритная женщина — синие глаза и рыжие волосы, огненной волной стекающие до поясницы, поражали неестественной яркостью и едва ли не ослепляли. Красное платье, обтягивающее фигуру, как вторая кожа, подчеркивало безупречные формы незнакомки.