Андрэ Нортон - Торговцы во времени (авторский сборник)

— И мы так быстро потерпели поражение? — спросила Карара.

Снова гневный удар, почти физически ощутимый.

— Поражение? Нет, мы еще даже не начали схватку! Ты был прав: это враг, с которым нужно сразиться, даже рискуя погибнуть! А теперь мы должны сделать то, что никто из нашей расы не делал множество поколений, — мы должны открыть три замка, распахнуть Великую Дверь и найти Хранителя Скрытого Знания!

Из конца жезла устремился яркий луч. Фоанны последовали за лучом, за ними трое землян... двинулись в неизвестность.

Не пустота прохода, которым явно не пользовались очень давно, подействовала Россу на нервы, заставила Карару схватить за руки двух мужчин, между которыми она шла; нет, потрясающее ощущение древности, мертвого тяжелого прошлого, земляне задыхались от него и дышали с трудом.

Выдохи Карары перешли во всхлипывания. Но она продолжала идти, не отставая от Росса и Эша. Росс сам почти не обращал внимания на окружение, но небольшая часть его мозга продолжала задавать вопросы, на которые не было ответов. Прежде всего: почему прошлое так обрушивается на них именно здесь? Он путешествовал во времени раньше, но никогда не ощущал бесчисленных мертвых и умирающих лет.

— Возвращаемся... — Хриплый шепот Эша; Россу показалось, что он понял.

— Ворота времени! — Он с готовностью ухватился за это объяснение. Ворота времени он может понять, но то, что фоанны ими пользуются...

— Не нашего типа, — ответил Эш.

Но его слова нарушили очарование, в котором Росс тонул, как в зыбучем песке. Он начал сопротивляться с решимостью, которой не могло подавить это странное место. Но несмотря на все усилия, Росс не мог отчетливо разглядеть, где находится. Вначале они шли по поднимающейся от моря рампе, но где они сейчас, куда идут, взявшись за руки, Росс не мог сказать. Он видел блеск фоанн; повернув голову, видел неясные очертания товарищей, но вокруг все было погружено во тьму.

— Ахххх! — всхлипывания Карары уступили место шепоту, почти стону. — Это путь богов, древних богов, богов, которые никогда не общались с людьми! Нельзя идти дорогой таких богов!

Ее страх перекинулся на Росса. Но Росс встретил эту эмоцию так же, как множество раз встречал в своей жизни страх. Конечно, он испытывает это давление, теперь уже не давление бесчисленных столетий прошлого, но описать не может.

— Не наши боги! — Росс вложил в эти слова упрямое сопротивление, как щит против собственной слабости. — Там, где нет веры, нет и силы! — Из какой полузабытой книги он это почерпнул? — Нет существа без веры! — повторил он.

К своему изумлению, он услышал смех Эша, хотя в этом звуке слышались истерические нотки.

— Нет веры, нет силы! — повторил старший агент. — Ты поймал нужную рыбу, Росс! Не наши боги живут здесь, Карара, и они не имеют на нас прав. Держись за это, девушка, крепче держись!

Карара запела, вначале негромко, потом все увереннее, пела на собственном мелодичном языке, переводила на английский, словно хотела заручиться поддержкой товарищей. В голосе ее зазвучало торжество, и Росс почувствовал, что он разделяет ее чувства. «Идите по этой дороге!» — подхватил он, как требование.

Сокрушающее ощущение бесчисленных лет оставалось, оно тянулось к ним, пыталось охватить их, овладеть ими. Но они чувствовали себя свободными. И теперь они могут видеть! Посветлело, рядом с ними обычные стены. Росс протянул руку и коснулся жесткой поверхности камня.

И снова на них обрушилось вкрадчивое давление из-за пространства и времени, когда стены отошли в сторону и они оказались в обширном пространстве, границ которого не видели. Здесь чувствовалось чье-то могучее присутствие, чья-то воля давила на людей.

— Спускайтесь, просыпайтесь, шевелитесь... — Мольба Карары снова перешла в шепот, голос ее звучал хрипло, как будто рот пересох, слова произносились сморщенным языком, исходили из сухого горла.

На поверхности появились светлые полоски, они образовали причудливые узоры, один внутри другого. Росс оторвал взгляд от этих рисунков. В них скрывалась опасность, он знал об этом без всякого предупреждения. Карара ногтями впилась ему в тело, и он приветствовал эту боль: она помогала ему помнить, что он Росс Мердок, удерживала его от чего-то совершенно чуждого.

Рисунки и линии четко вырисовывались на поверхности. И три фоанны, раскачиваясь, словно на неощутимом ветру, маленькими танцующими шагами принялись продвигаться по этим линиям. Земляне оставались на месте, держась друг за друга, черпая друг в друге силы.

Назад, вперед — танец фоанн продолжался, снова плащи их исчезли, появились серебристо-яркие фигуры, они переходили от одного танцевального па к другому. Вначале по внешнему краю, потом внутрь, по спиралям и кругам. Никакого света, кроме алых ручейков на полу, серебристых тел фоанн, движущихся вперед и назад.

И вот неожиданно три танцовщицы остановились, прижались друг к другу на открытом пространстве между рисунками. И Росса поразило впечатление смятения, сомнения, почти отчаяния, донесшееся до землян. Фоанны двинулись назад, держась за руки, как и земляне, и теперь три женщины остановились перед тремя путешественниками во времени.

— Слишком мало... нас слишком мало... — сказала та, что стояла в середине трио. — Мы не можем открыть Великую Дверь.

— А сколько нужно? — Голос Карары больше не звучал испуганно и хрипло. Она, должно быть, перешла от страха к новому спокойствию.

Почему он тоже так думает, бегло удивился Росс. Может, потому, что сам испытывает то же самое?

Полинезийская девушка высвободила руки, сделала шаг навстречу фоаннам.

— Вместо трех может быть четыре...

— Или пять. — Эш подошел к ней. — Если мы подходим.

Гордон Эш сошел с ума? Или стал жертвой того, что заполняет это место? Но это голос Эша, спокойный, полный здравого смысла, каким и помнит его Росс. Младший агент облизнул губы: теперь у него пересохло в горле. Это не его игра, он не должен в ней участвовать. Однако он набрался сил и сказал:

— Шесть...

Ответ фоанн звучал предупреждением:

— Чтобы помочь нам, вы должны отбросить свою защиту, позволить своим личностям слиться с нами. И, сделав это, вы, возможно, никогда не станете прежними, вы изменитесь.