Ирина Сербжинская - Тёмный день

— Я не слышал, — как можно искренней проговорил Дарин. — С чего бы он мне это говорил? Я и сам удивился, когда его увидел!

— Врешь, человек, — процедил Кумлер. — Знаешь, что я думаю? Думаю, что ты должен был передать ему амулет, вот что. За этим он сюда и прибыл! А еще я думаю, что и сами феи не знают, что повелитель ламий тут. Что ж… им интересно будет узнать о нем кое-что…

Он сжал кулаки.

— Клан ламий становится слишком сильным, вот в чем дело. Они стали представлять опасность. Знаешь, что делают в таких случаях?

Дарин снова пожал плечами.

— Нет, — он посмотрел на Тохту. Вид у кобольда был самый плачевный.

— Уничтожают повелителя. Обезглавливают клан. Тогда в племени начинается борьба за власть, междуусобицы и ламии нескоро накопят прежнюю силу.

Дарин неожиданно подумалось, что уничтожить Тесса будет вовсе не таким простым делом даже для фей. Кумлер усмехнулся, будто угадав его мысли.

— Он, конечно, не так прост, но и я тоже… сдается мне, что он хочет забрать амулет не для того, чтобы отдать феям? Но он его не получит! А когда ламия вернется в Лутаку, интересно будет посмотреть, как он станет выкручиваться перед феями. На этот раз ему сухим из воды не выйти!

Тохта некстати кое-что припомнил и отчаянно задрыгал лапами.

— Дарин, Дарин! — просипел он, перебивая Кумлера.

— Чего?

— Совсем забыл! Я тебе не все рассказал: еще одна крыса под ванной, за коробкой с мылом!

Дарин ответил ему сердитым взглядом.

— Ты в своем уме?! Нашел время!

— А что? — полузадушенно продолжал Тохта. — Жалко будет, если все мои припасы пропадут! Бери, ешь, не стесняйся! Мне они уже не пригодятся.

Он закатил глаза и повис в руке вурдалака, словно тряпка.

— Никогда в жизни не отведать мне больше сочного крысиного мяса, не похрустеть косточками молодой, хорошо откромленной кошки!

Гингема насторожилась и тронула Дарина за плечо.

— Не знала, что кобольды едят кошек!

Тохта приоткрыл один глаз:

— Только незнакомых. Твоя кошка в полной безопасности, потому что…

Терпение Кемлера лопнуло.

— Хватит болтать! — рявкнул вурдалак. — Мы явились сюда за амулетом — и мы его получим! Где амулет?! У тебя?

Дарин покачал головой.

— Что ж, — зловещим голосом продолжал Кумлер. — Дело твое. Вы в наших руках и никто не уйдет отсюда живым! С тобой, — он посмотрел прямо в глаза Дарину. — Мы разберемся в последнюю очередь, а пока..

Он повернулся к Гумору.

— Дай сюда кобольда!

Тохта запаниковал.

— Нет, нет, — заверещал он в ужасе. В отличие от Дарина, он знал о вурдалаках гораздо больше и догадывался, что его ждет.

— Погодите, погодите! Он отдаст амулет! Отдаст!

Не помня себя от страха, Тохта что было силы вцепился в державшего его вурдалака.

— Не отдавайте меня ему! Он…

Когти кобольда глубоко впились в руку вурдалака, ярко-красные царапины сразу же набухли кровью.

— Проклятое крысиное отродье! — прошипел Гумор и ударил Тохту по морде.

— Эй, ты! — с тревогой крикнул Дарин. — Не трогай его!

— С него сейчас живьем шкуру сдерут, стоит ли церемониться? — оскалился вурдалак.

Тохта злобно прищурился, ясно представляя себе, как он впивается всеми когтями и зубами в морду вурдалака, но предаваться приятным мечтаниям было некогда: наступал ответственный момент.

Для того, чтобы ответственный момент прошел так как надо, необходимы были вдохновение и удача. Насчет удачи Тохта не сомневался, она не подведет, а для вдохновения живо представил себе бескрайнюю серную равнину, огромную, до зубов вооруженную, армию кобольдов, марширующую в полном воинском снаряжении, а во главе войска (вдохновляться, так вдохновляться!) вообразил себя.

Глаза у Тохты вспыхнули багровым пламенем, и он заверещал во все горло, дрыгая лапами:

— Вперед!

После сообразил, конечно, что по заранее обдуманному плану кричать следовало не «Вперед!», а «Давай!», как уговаривались с Дарином и Гингемой, но и так все сошло прекрасно.

Что-то грохнуло так, что уши заложило, затем еще раз и еще. Парк заволокло сизым густым дымом, таким вонючим, что у Тохты глаза на лоб полезли и голова пошла кругом. Дарин предупреждал, что будет сильно вонять порохом, но, во-первых, что такое порох, Тохта не уточнил, а, во-вторых, деваться-то все равно было некуда! В клубах плотного дыма Тохта успел заметить, что Гингема, не теряя обычного хладнокровия, выхватила из сумки еще парочку маленьких пестрых цилиндриков и швырнула на землю перед вурдалаками. Пестрые штучки разорвались с таким треском, что Тохта понял, что он оглох, оглох надолго, возможно, на всю жизнь. Рассыпались огненные искры, закружились в воздухе цветные мелкие бумажки, запахло гарью. Голова у кобольда пошла кругом, однако ж, времени прийти в себя и хорошенько прочистить уши и прочихаться совсем не оставалось, нужно было действовать. Тохта извернулся, полоснул клыками по руке Гумора и шлепнулся на землю, но тут же вскочил на все четыре лапы: бежать, бежать!

План бегства тоже был составлен заранее — на этом настоял сам кобольд, подробно объяснив Дарину и Гингеме, что плох тот полководец, который не позаботится заранее, как унести ноги с поля битвы, если что-то вдруг пойдет не так. До сих пор все шло, как надо, но ноги уносить следовало незамедлительно, пока сбитые с толку грохотом и клубами синего дыма вурдалаки не опомнились.

— Тохта, беги! — крикнул Дарин. — А здорово бабахнуло, а?!

Кобольд понесся первым, только ветер в ушах засвистел. За ним спешила Гингема, последним — Дарин, оглядываясь и держа наготове обрез.

Спохватившись, Тохта подскочил к Дарину и протявкал:

— Арбалет, быстро!

И не дожидаясь, пока парень остановится, рванул с его плеча рюкзак и вытащил оттуда арбалет и мешочек с серебряными болтами.

На ходу Гингема расстегнула сумку и бросила Дарину ключи.

— Давай за машиной! — скомандовала она и остановилась, стараясь отдышаться. Из сумки Гингема вытащила стеклянный пузырек, вытряхнула на ладонь пару крошечных таблеток и закинула в рот.

— Черт побери, мне все-таки не двадцать лет — так бегать!

Дарин заколебался, посматривая на Гингему: не хотелось оставлять ее в парке, но Тохта взял арбалет наизготовку и решительно проговорил:

— Беги, только быстро!

Дарин тут же исчез.

Кобольд настороженно смотрел на парковую дорожку.

Гингема положила под язык еще одну таблетку и слабо улыбнулась.

— Что, Тохта, сработал наш план?

Он кивнул.

— Наверное, еще никто в мире не боролся с вурдалаками при помощи новогодних петард и фейерверков, а? — продолжила она. — У нас, знаешь, под новый год просто светопреставление с этими хлопушками. Такую канонаду под окнами устраивают, что стекла дрожат!