Последняя из рода Дариан. Наказание - Надежда Олешкевич

- Сегодня ночью я сбегу, - произнесла она, не оборачиваясь. - и сама добуду правду. Если я приму ее, то ты знаешь, где меня искать.

Это столица?! Не город, а какое-то птичье гнездо.

Вокруг Наарина шел ров, зияющий чернотой своей глубины. Стены были выращены-вылеплены из стволов защитных деревьев и камня. Вдалеке высилась птица-мать, раскинувшая крылья замка правителя, которые бережно укрывали своих детей - жавшихся к ней башен-птенцов, что острыми шпилями-клювами тянулись к небу. По натянутым канатам плавали пузатые вагончики, напоминая пчелок-трудяг. Ближе к земле рассыпались скромные домики, представляя собой толстый настил из подручных средств для утепления гнезда.

Грандиозно по своим масштабам и удручающе, учитывая, сколько тиков уходило на поддержание этого великолепия.

Я ухмыльнулась. Крепче сжала изогнутую на конце палку, в народе называемой крюкой, и направилась вниз по склону. Сзади послышался гомон голосов из приближающейся повозки. На крыше ее сидела дети, играли в увидь-угадай и весело хохотали. И если эта картина вызывала улыбку, то другая заставила напрячься.

- Слишком быстро едут, - озвучила я тревожные мысли, глядя на увеличивающийся столб пыли вдали.

Хотя волнение сейчас лишнее. Возле столицы не станут наглеть и пренебрегать общепринятыми правилами. Сила общая!

Я отвернулась, бодро зашагала. Со мной поравнялась повозка.

- Два белого на черном!

- Глаза на твоем вечно грязном лице, - подала голос женщина с козел, перед этим приветливо кивнув мне.

- Ну, ма-а-ам!

- Что «ну, мам»? Кто у нас не любит умываться? - подняла она голову.

Второй мальчишка захохотал, хлопнул обиженного по плечу. Я заразилась от них улыбкой, но та быстро сползла с лица.

Крюка задрожала. Заостренный кончик потемнел, предупреждая об искажении.

- Ускоряйтесь! - крикнула я в сторону повозки, а сама развернулась, готовясь задержать наглых ублюдков, решивших, что им можно все.

Нельзя их пропустить. Стоит этим гадам проехать мимо, как нас утянет за грань, а здесь ведь дети! Взрослые справились бы, но мальчишкам не хватит сил. Их тела вряд ли научились ее поглощать и наполнять тики.

Я потянула энергию из земли, перекрыла потоки, чтобы наполнить резерв, задействовала силу и пустила ее в крюку.

Кончик еще больше потемнел, высох, реагируя на изменения в пространстве. Я подняла глаза на две увеличивающиеся точки, разглядев тикалеты. Паразиты! Вот из-за таких погибают люди. Их не учили использовать только свой резерв?

Крюка вытянулась, стала толще. Я заняла позицию посреди дороги, опустила руки, дожидаясь приближения. Пыль уже поднялась возле меня, проникла в нос, защекотала. Лишенный энергии воздух задрожал, обещая с минуты на минуту лопнуть мыльным пузырем и выбросить нас за грань.

- Ближе, - шептала я, разглядывая управляющих тикалетами. - Ближе.

Мужчины. Молодые. Оба в бордовом.

- Стоять! - завопила во весь голос, и правый даже послушался.

На породистом лице второго мелькнула ухмылка. Блондин сделал вид, будто не заметил меня, и немного изменил путь своего полета, минуя пустяковое препятствие в виде худенькой кочевницы, глупец.

Я выбросила влево руку с крюкой, ударила по высокородному ездоку, скинув его на землю. Обратила внимание, как еще больше потемнело дерево, оповещая об опасности.

Проклятье!

С пальцев блондина сорвались потоки воздуха, превратились в защитную подушку. Он отпружинил от земли и мягко опустился на ноги.

- Жить надоело?!

- Не дури, - прорычала я, заметив легкое движение его руки.

Отпрыгнула, увернувшись от точечного удара. Сжала крюку, почти наполовину ставную черной. Нет, вряд ли эти двое настолько идиоты, чтобы не видеть изменений вокруг.

Я обернулась на удаляющуюся тележку и, решив, что отвлекла зажравшихся богачей достаточно, решила побежать следом. Но мои ноги стянуло прозрачным лассо. Я плюхнулась животом на землю, поехала назад.

- Брось, Кираан, ехать надо.

- Она подняла руку на наследника, такое прощать нельзя. Сейчас я преподам ей урок.

- Было бы кому, бродяжке с палкой, - прошел мимо обладатель бархатного голоса, наполненного легкой хрипотцой. В другой ситуации я оценила бы, но…

Бродяжке?!

Я схватила его за ногу как раз в тот момент, когда второй дернул за лассо. На этот раз блондинистый колдун не успел толково среагировать, снова выпустил прозрачные потоки, которые по итогу придали нам ускорение. Воздушная нить, сковывающая мои лодыжки, лопнула. Мы прокатились по пыльной дороге. Позади остался не заглушенный тикалет его товарища.

Однако не успела я мысленно обругать бестолкового брюнета, как различила хлопок. Нас выбросило.

Тело окутала промозглая влага. Руки утонули в короткой траве, покрытой росой. Я втянула носом свежий воздух, но не смогла им насладиться. Время!

Теперь оно действовало против нас. В первые минуты, если правильно сориентироваться, можно выпрыгнуть в точке входа. Нужно лишь…

- Ты что творишь? Совсем ополоумел? - схватила я колдуна за руку, решившего угробить нас выпущенной силой.

- Спрячься, чтобы глаза мои тебя не видели, - рявкнул он, усиливая потоки выпускаемого воздуха, и добавил с отвращением: - бродяжка. Морте! Виа морте!

Сгустившийся вокруг нас туман дрогнул, обещая вот-вот отступить. Я различила очертания леса, прячущихся за серой дымкой высоких сосен, тени кустов.

- Вроде колдун, а дурак дураком.

Но не время объяснять, что вливанием силы он превратил небольшой и слабый зародыш загранья в полноценную единицу, пригодную к существованию. В миаре уже появилась растительность. Затем будет живность. И чем больше его наполнение, тем сложнее выбраться обратно в нормальный мир.

Вот только блондинистый недоумок в кожаной куртке и дорогущих ботинках, зачарованных от почти всех напастей сумасшедшей реальности, не думал слушать человека, с малых лет обитающего по соседству с искажениями. В столице их, считай, нет. Откуда? Там воздух пропитан энергией, резерв наполняется с бешеной скоростью, зато здесь, какой сюрприз, внешней силы нет. И что он станет делать, когда исчерпает себя? Начнет рвать на себе волосы?

Я еще раз обозвала его не самыми приятными эпитетами, правда, мысленно, и собралась взять решение проблемы в свои руки. Если он собрался остаться в миаре, то я - нет. Мне еще в академию поступать. Нужно «обуздать» силу, и все такое. Знал бы Хавиэн ди Сорг, тот самый мужчина в синем, явившийся в нашу палатку, чтобы передать волю невидимых покровителей, что нет нужды в ее «обуздании».

Взгляд побежал по поляне. Я провела голой ступней по