Рик Риордан - Кровь Олимпа (ЛП)

— Надеюсь, наша маскировка не подведет. При жизни женихи были жутко придирчивыми. Если они поймут, что мы полубоги…

— Магия Хейзел сработает, — отрезала Пайпер.

Хотел бы Джейсон в это верить.

Женихи— сотня самых алчных и самых жестоких головорезов в мире. После того какОдиссей[6], греческий правитель Итаки, пропал по завершении Троянской Войны, эта шайка второсортных принцев вторглась в его дворец и отказалась покидать его до тех пор, пока один из них не женится на Пенелопе[7], тем самым провозгласив себя новым правителем государства. Одиссей, вернувшись домой под прикрытием, всех их перерезал — такое себе радужное приветствие по возвращению на родину. Однако, если верить видениям Пайпер, женихи снова были на ногах, слонявшись у того места, где ранее были убиты.

Трудно было поверить, что они пребывают всего в шаге от посещения настоящего дворца Одиссея — одного из самых известных греческих героев. С другой стороны, весь этот поиск был сплошной чередой шокирующих событий. Та же Аннабет только недавно возвратилась из вечно существующей хаотичной пропасти, Тартара. Беря все это во внимание, Джейсон подумал, что ему, возможно, не стоит жаловаться на свое временно-дряхлое тело.

— Ну, — он оперся на трость, — если я выгляжу настолько же старым, насколько себя таковым ощущаю, то с моей маскировкой все в полном порядке. Идемте.

Ребята продолжили свой путь наверх. Джейсон ужасно вспотел. Его голени болели. Несмотря на жару, его знобило. Он никак не мог перестать думать о своих недавних снах. После пребывания в Доме Аида[8], они казались куда более реалистичными.

Иногда Джейсон оказывался в подземном храме Эпира[9], где над ним склонялся гигант Клитий[10], говоря хором бестелесных тел: «Вам понадобились все ваши силы, чтобы сразить меня. Что же вы будете делать, когда Богиня Земли откроет свои глаза?».

Иной раз он появлялся на вершине горы в Лагере Полукровок, где из земли возвышалась Гея — вихрящаяся фигура из грязи, листьев и камней.

«Бедное дитя, — говорила она, и ее голос резонировал по всей земле, заставляя почву у ног Джейсона ходить ходуном. — Твой отец первый среди богов, в то время как ты всегда второй — для своих римских товарищей, для своих греческих друзей, даже для своей семьи. Как ты собираешься проявить себя?».

И все же его худший сон начинался с внутреннего дворика Дома Волка[11], в долине Сонома. Пред ним стояла Юнона[12], излучающая сияние расплавленного серебра.

«Твоя жизнь принадлежит мне, — гремел ее голос. — Подарок от Зевса».

Сын Юпитера знал, что ему не стоило смотреть, однако он не смог сомкнуть глаз, когда Юнона засияла словно звезда, приняв свою божественную форму. Каждую клеточку в его теле охватило пламенем.

Затем сцена изменялась. Джейсон все еще находился в Доме Волка, но теперь ему было не больше двух лет. Перед ним на колени опустилась женщина, чей лимонный запах казался ему очень знакомым. Черты ее лица были расплывчаты, но он помнил ее голос: звонкий и хрупкий, словно тончайший слой льда над быстротечным ручьем.

«Я вернусь за тобой, милый, — говорила она. — До скорой встречи».

От этого кошмара Джейсон просыпался в холодном поту и со слезами на глазах. В голове крутилось предупреждение Нико ди Анжело: Дом Аида[13] пробудит ваши самые худшие воспоминания, заставит вас видеть и слышать вещи из прошлого. Призраки минувшего потеряют покой.

Джейсон надеялся, что именно тот призрак будет держаться от него подальше, однако с каждым разом кошмар приобретал все более пугающие краски. Теперь же он направлялся прямо к тому месту, где сновалась целая армия этих духов.

«Это не значит, что она тоже будет там», — успокаивал себя Джейсон. Его руки не переставали дрожать. Каждый его новый шаг, казалось, давался ему сложнее, нежели предыдущий.

— Мы почти на месте, — сказала Аннабет. — Давайте...

Склон холма загрохотал. Где-то за горным хребтом раздался одобрительный рев толпы, напоминающий зрителей Колизея. Этот звук заставил кожу Джейсона покалывать. Не так давно он и сам сражался за свою жизнь в подобном месте, где на него таращилась взбудораженная орава привидений. Ему не особо-то хотелось пережить подобный опыт вновь.

— Что это было? — поинтересовался он.

— Понятия не имею, — ответила Пайпер. — Но звучит так, будто там творится настоящее веселье. Пойдем-ка заведем парочку мертвых друзей.

Естественно, все пошло наперекосяк. Это уже традиция.

За оливковыми деревьями, располагавшимися на вершине подъема, Джейсон разглядел нечто похожее на братскую вечеринку для обезумевших зомби.

Сами руины не были настолько впечатляющими: несколько каменных стен, центральный внутренний двор, обросший сорняком, и высеченная в скале лестница, ведущая в никуда. Несколько листов фанеры прикрывали собою какую-то яму, а металлический каркас поддерживал треснувшую арку.

Однако над руинами простирался совершенно другой слой реальности: призрачный мираж дворца, каким он, должно быть, выглядел в период своего расцвета. Побеленные штукатуркой стены с балконами возвышались над землей в три этажа. Опирающиеся на колонны галереи были обращены к центральному атриуму, на котором располагались бронзовые жаровни и огромный фонтан. Банкетные столы были забиты смеющимися, толкающимися и просто поглощающими пищу гулями[14].

Призраков, слонявшихся вокруг и флиртующих с дамами из обслуживающего персонала, разбивающих посуду и просто доставляющих неприятности, там оказалось вдвое больше, чем до этого предполагал Джейсон.

Многие из них были похожи на ларов из Лагеря Юпитера: прозрачные фиолетовые призраки в туниках и сандалиях. У некоторых гулей уже разлагались тела — что было ясно из-за их серой плоти, спутанных комков волос и отвратительных ранений. Другие же походили на обычных смертных: кто-то носил тогу, кто-то модный деловой костюм, а кто-то армейскую униформу. Джейсону даже удалось разглядеть паренька в фиолетовой футболке Лагеря Юпитера и римской легионерской броне.