Майя Ахмедова - Ледяная Королева
Помощь проекту
Ледяная Королева читать книгу онлайн
Впрочем, настроение вскоре исправилось. Ласковое майское солнце, пение птиц, яркая свежая зелень, сногсшибательные запахи цветущей разносортной сирени сделали свое благое дело, так что к высокой резной калитке мы прибыли, уже будучи в ладу со всем существующим. Щелчок замка, тихий мелодичный скрип старых петель — и я замерла в проеме, не в силах противостоять волне нахлынувших детских воспоминаний.
Вот низкий сарайчик для хранения орудий нелегкого дачного труда, с крыши которого так здорово было прыгать, а еще лучше — собирать вишни… Вот аккуратная полянка молодой крапивы у самого забора: бабушка не давала ее выпалывать, а наоборот — холила и лелеяла, и все лето использовала данную «культуру» в лечебных и кулинарных целях (во всяком случае, щи из молодой крапивы я люблю до сих пор именно с ее легкой руки)… А вот соседский забор, в котором легко сдвигаются две доски, открывая доступ к самой вкусной на этой улице малине. Правда, и клопов на ней всегда бывало больше, чем на прочих кустах, — у них тоже губа не дура! — и не сосчитать, сколько раз приходилось отчаянно плеваться, поминая недобрым словом всю клопиную родню, когда, второпях недоглядев, забрасывала в рот истекающие соком ягоды вместе с вонючим конкурентом!..
А на эту старую корявую яблоню я, несмотря на дикую боязнь высоты, лазала регулярно и настойчиво — за особо привлекательными экземплярами нового урожая… А на той грядке помогала расти огурцам, закапывая маленькие пупырчатые зеленцы в землю и поливая их компотом. И ничего смешного — между прочим, абрикосовым, от сердца, можно сказать, отрывала! Это сейчас я уже два года как студентка биологического факультета, при наборе на который был конкурс восемь человек на место, а первые опыты по нестандартному овощеводству состоялись, когда мне стукнуло от силы лет пять… А здесь всегда цвели мои любимые бахромчатые тюльпаны, а там — попугайные, а там…
Вежливое покашливание над самым ухом привело меня в чувство. Незаметно смахнув набежавшие слезы, я шагнула вперед, освобождая узкий проход между разросшимися кустами махрового шиповника и лиловой сирени.
— С чего начнем?
Деятельная подруга уже повесила ветровку на ближайший гвоздь и засучивала рукава. Мы планировали быстренько покончить с родительским поручением и успеть вечером в кино, только умудрились проспать сразу обе, так что терять время и впрямь не стоило. Впрочем, на участке разве что несколько сорняков начали освоение ранее запретной территории. При бабуле — царство ей небесное! — везде был армейский порядок, несмотря на то что участок был по меньшей мере впятеро больше традиционной «пары соток». Даже усики у гороха закручивались только по часовой стрелке, ботва у свеклы с морковкой росла одинаковой длины, огурцы на мощных плетях висели густо и в шахматном порядке, и песчинки на дорожках замирали по стойке «смирно», не размываясь никаким дождем. Суетливые муравьи топали по своим тропинкам строго в ногу, а деловитые грачи, залетая в гости, печатали шаг не хуже кремлевских курсантов и четко тянули «носок».
Домик тоже не имел ничего общего с хлипкими халупами, старыми вагончиками, дощатыми кубиками «полтора на полтора дециметра» или кирпичными «скворечниками», возводимыми на микроскопическом клочочке драгоценной загородной территории. Это было небольшое (всего три комнатки), но добротное и уютное жилище с печкой, чердаком, подполом, кладовками, летней кухней и крохотной верандой с южной стороны. В домике тоже мало что изменилось, разве что пыли прибавилось, так что на нашей совести оставался чердак. Именно туда мы в первую очередь и забрались по скрипучей приставной лестнице. Осмотревшись, мы решили сортировать найденное сразу: книги, журналы и все более-менее путное складировать в отдельную кучку, а предназначенное на выброс попросту выкидывать в люк — во дворе весь этот хлам будет удобнее паковать, — и работа закипела.
Естественно, попутно шел разговор обо всех подряд жизненно важных вещах — о моем дне рождения, до которого буквально несколько дней, о грядущей сессии, полевых практиках, летних каникулах, актуальных направлениях в моде и, разумеется, о большой и чистой любви…
Кто именно из нас толкнул впопыхах тот ветхий шкаф, уже и не вспомню, но покосившиеся дверцы вдруг отворились, издав жуткий скрип, от которого мы обе одновременно подскочили. Норка не успела увернуться, и огромный рулон, тщательно умотанный в мешковину, рухнул прямо на нее, окутав заодно все окружающее пространство густыми клубами серой пыли. Я бросилась было на выручку, но споткнулась о какой-то узел и растянулась во весь рост поверх вороха старого тряпья, снеся попутно пару старых венских стульев и что-то еще…
Когда все улеглось, посреди запыленных просторов чердака возвышался только вышеупомянутый шкаф с радушно распахнутыми дверцами, затейливо украшенный длинными пыльными тяжами многолетней паутины, а вокруг вповалку лежали мы вперемешку с мелкими предметами старой мебели, книгами, свертками и прочим барахлом.
— Что это было? — вопросил слабый Норкин голос откуда-то из глубины образовавшихся руин.
— Генеральная репетиция падения Тунгусского метеорита! — отозвалась я рассеянно, поскольку была занята важным делом: пыталась помешать приземлиться на моем носу ядреному пауку, который возмущенно дрыгал длинными суставчатыми конечностями, раскачиваясь на паутинке прямо перед глазами.
— Так ведь он же уже упал?!
— Это было давно и неправда! — Паук, сраженный удачным плевком, кувыркнулся в какую-то щель, а мне наконец-то удалось кое-как сесть и обобрать с лица почти все бесконечные клочья пыльной паутины. — А наше-то столетие чем хуже? Тем более что в тот раз его так и не нашли… З-з-зараза липучая!!!
— Надеюсь, ты это не мне говоришь?
Невнятная возня завершилась грохотом, оглушительным чихом и новым извержением плотных клубов пыли.
— Лежи смирно! — велела я, осторожно вставая на четвереньки. — Не хватало еще домик разнести… Как только потолок выдержал!
— Если его строили еще при Брежневе…
Подруга все-таки смогла самостоятельно восстать из-под груды стульев, увенчанной старомодной вешалкой из рогов лося-долгожителя. Рулон она зачем-то продолжала сжимать в объятиях и не выпустила его даже после серии душераздирающих чихов.
— Брось, а то уронишь! — мрачно посоветовала я, отцепляя штанину от особенно загнутого крючка вешалки. — Будь здорова! И еще раз… три раза… нет, четыре! И вообще, ради всего святого, стой спокойно!!!
Поздно… Еще один, самый мощный чих — и дверцы шкафа с грохотом отвалились, а рулон с убийственной точностью приземлился мне на ногу.