Майкл Муркок - Амулет безумного бога

В душе всколыхнулся страх, но Хоукмуну по-прежнему не верилось, что в городе скрывается враг.

Он поворотил коня, спустился по склону, перемахнул через разрушенную до основания стену. Копыта глухо простучали по пыльным улицам. Выкрикивая имя друга, Хоукмун въехал на площадь. Но снова ему отвечало только эхо, и на площади он не встретил маленького горца.

Хоукмун сдвинул брови. Он чувствовал чужое присутствие в городе.

Он вновь развернул коня, как вдруг откуда-то сверху услышал слабый шум. Звук этот показался ему знакомым, и он поспешил задрать голову, окидывая взглядом небеса. Несколько мгновений спустя он отыскал глазами черную точку, и вскоре на солнце заблестел металл, и Хоукмун отчетливо расслышал шум огромных бронзовых крыльев и треск мотора. Сердце его учащенно забилось.

С небес прямо на него опускался орнитоптер, похожий на гигантского орла, выкрашенного в синий, красный и зеленый цвета. Несомненно, машина эта принадлежала Империи Мрака.

Теперь он понимал, почему так и не дождался Оладана. Где-то в Сориандуме таятся воины империи. Вероятно, они узнали Оладана и поняли, что их злейший враг Хоукмун также находится где-то поблизости.

Пока еще у Хоукмуна оставалась надежда, что его не заметили люди, сидящие в орнитоптере, и он поспешил укрыться в узком проулке.

Выходит, гранбретанцы следовали за ним по пятам, иначе как еще можно объяснить, что они пришли за ним сюда, в этот мертвый город посреди пустыни.

Хоукмун спешился и обнажил свой длинный меч. Без доспехов он чувствовал себя уязвимым и потому поспешил найти укрытие.

Орнитоптер завис прямо над башнями Сориандума. Должно быть, сейчас пилот пытается отыскать Хоукмуна, которому король-император Хеон поклялся отомстить за предательство. И пусть барон Мелиадус погиб под Хамаданом, но это не помешало королю послать за герцогом Кельнским еще кого-то из своих слуг.

Когда он покидал Хамадан, герцог Кельнский, конечно, понимал, что путь будет трудным и опасным, но не ожидал, что неприятности начнутся так скоро.

Он направился к полуразрушенному темному зданию. Переступив через порог, он оказался в прихожей со стенами, облицованными светлым камнем, изукрашенным резьбой, отчасти скрытым под мягким мхом и цветущим лишайником. С мечом в руке Хоукмун поднялся по скользким от мха ступенькам винтовой лестницы в тесную комнатушку, освещенную солнечным лучом, падающим сквозь пролом в стене. Прижимаясь к камням, Хоукмун выглянул в пролом и увидел город и парящий над улицами орнитоптер, а в нем – пилота в маске Грифа. Пилот пристально смотрел вниз.

Неподалеку высилась башня из потускневшего зеленого гранита. Она стояла почти в центре Сориандума. Орнитоптер сделал над ней несколько кругов, и Хоукмун предположил, что пилот высматривает его за бойницами, но вскоре летательный аппарат опустился на плоскую, окруженную каменными зубцами крышу. Через отверстие в крыше навстречу пилоту выбралось несколько человек.

По тяжелым доспехам, длинным плащам и широким металлическим маскам – и это в такую-то жару! – Хоукмун узнал гранбретанцев. Но такова уж была извращенная натура этих людей, что ни при каких обстоятельствах они не расставались с тускло-желтыми масками, изображающими морды разъяренных кабанов со сверкающими глазами из прозрачного камня и загнутыми костяными бивнями, торчащими из-под раздутых ноздрей. Видимо, с этими страшными украшениями на лицах подданные Империи Мрака чувствовали себя увереннее.

Своей свирепостью Орден Вепря, воинов которого Хоукмун видел пред собой, прославился на всю Европу. На крыше стояли семеро Вепрей – двое поддерживали под руки высокого, стройного человека в более изящной, чем у остальных, маске из золота и бронзы. Один из тех, кто его поддерживал, был приземист и грузен, зато другой – настоящий великан с обнаженными руками и ногами, покрытыми необычайно густыми и длинными волосами.

«Что это с ним? – удивился Хоукмун, глядя на человека в маске из золота и бронзы. – Болен или ранен?» Было нечто неестественное в том, как он опирался на руки своих помощников.

Хоукмун догадывался, кто он: изменник Гьюлам д'Аверк. Когда-то этот француз был прославленным поэтом и архитектором, но задолго до нападения Гранбретании на его родину перешел под знамена короля-императора Хеона. Загадочный д'Аверк… и очень опасный, даром что прикидывается больным.

Предводитель Вепрей сказал несколько слов пилоту орнитоптера, и тот отрицательно покачал головой – по-видимому, он не обнаружил Хоукмуна. Зато он смог показать то место, где Хоукмун оставил коня. Д'Аверк – если это действительно был он – вяло махнул рукой одному из воинов. Тот исчез внизу и вскоре выволок рычащего, сопротивляющегося Оладана.

Хоукмун с облегчением наблюдал, как двое Вепрей тащат его друга к краю башни. Оладан жив – значит, есть надежда, что его удастся спасти.

Предводитель дал знак пилоту, и тот достал из кабины орнитоптера и передал воину-великану рупор в виде колокола. Великан приблизил рупор к прорези для рта в маске д'Аверка, и над безмятежным городом раскатился усталый, полный вселенской тоски голос:

– Герцог фон Кельн, мы взяли в плен твоего слугу и знаем, что ты в городе. Если до захода солнца ты не сдашься, твоему другу придется нелегко…

Теперь Хоукмун не сомневался, что человек под бронзово-золотой маской – д'Аверк. Да и с кем его можно спутать?

Великан вернул пилоту мегафон, затем он и его приземистый товарищ подвели хозяина к изъеденным временем каменным зубцам башни. Опершись на один из зубцов, д'Аверк застыл, глядя вниз.

Хоукмун с трудом поборол желание броситься туда. Он мог бы, наверное, подняться на башню – надо только выскочить через пролом, добраться по крышам домов до каменной осыпи, и вскарабкаться по ней до самого парапета. Но ведь его заметят, едва он покинет укрытие. Лучше бы дождаться темноты, но Оладана начнут пытать засветло…

Не зная, что и делать, Хоукмун тер пальцем свое рабское клеймо – Черный Камень во лбу. Если он сдастся, его убьют на месте или отвезут в Гранбретанию, а там его тоже ждет смерть, правда, ужасно медленная, мучительная смерть на глазах у глумливых садистов – властелинов Империи Мрака. Хоукмун подумал об Иссель-де, ждущей его в Камарге, о графе Брассе, которому он обещал помочь в борьбе с Гранбретанией, и об Оладане, маленьком зверочеловеке, спасшем однажды ему жизнь. Неужели он способен отдать друга на растерзание? Неужели его остановит голос рассудка, твердящий, что для борьбы с Империей Мрака последний герцог Кельнский куда нужней, чем какой-то горец? Нет, в таких делах Хоукмун не прислушивался к голосу рассудка. Но что проку лезть в петлю, если, пленив его, предводитель Вепрей не пощадит Оладана?