Джордж Локхард - Тени и пыль

— А я не сверну, — упрямо прошептала летунья. Хотелось плакать, но новое железное тело этого не умело, и Фокси поникла, закрыв глаза-датчики и прогнав из разума гипнотизирующий вид космоса. Перед внутренним взором, как наяву, встали последние дни с друзьями.

Летунье неудержимо, до боли, до зубовного скрежета захотелось домой. В маленький, скоромный парк на мало кому известной захолустной планетке, где рос старый уютный дуб и жила веселая команда спасателей… Сердце так сжалось, что медицинский компьютер послал тревожный запрос.

— Я в порядке… — с трудом прошептала Фокси. — В порядке…

Зажмурившись крепче, она попыталась хотя бы в мечтах вернуться домой. Не заметила, как, ощутив тоску хрупкого живого существа, заботливые машины слегка изменили состав дыхательной смеси, добавили успокоительное в питательный раствор, и Фокси просто уснула — старомодным, дико неэффективным образом. Как можно оправдать подобную потерю времени?

Разве что, снами?

Забыв, где находится, забыв о минувших и грядущих опасностях, несчастная одинокая летунья спала, и во снах возвращалась домой, заново переживая дни, что бросили ее из тихой и незаметной жизни прямиком в плазму.

Вначале никто не понял. Все шесть моторов вездехода внезапно заглохли, в прожекторах лопнули лампы. Темнота навалилась со всех сторон. Затем — спустя долгие секунды мертвой, неестественной тишины — земля дрогнула и со свода посыпалась пыль. Сверху, сквозь многометровую толщу бетона и земли, донесся глухой гул.

Стены затряслись ровной мелкой дрожью, будто рядом проносился чудовищный поезд. Медленно, неотвратимо нарастал страшный, ни на что не похожий рокот, он будто вдавливал в землю, от чудовищной мощи вибрировал сам воздух. Стало трудно дышать.

Некоторое время все молчали, слишком шокированные, чтобы разговаривать. Вездеход трясся вместе со стенами, жуткий рокот продолжал давить на сознание. Постепенно глаза привыкали к темноте, стали видны слабо светящиеся фосфорные шкалы приборов. Внутренние лампы погасли вместе с прожекторами.

Первым, как ни странно, опомнился Дэйл. Сглотнув, он дрожащей лапкой нащупал сидевшего рядом Чипа и вцепился в его куртку.

— Ч-ч-что случ-ч-чилось? — от шока его трясло. Впрочем, капитан был в ненамного лучшем состоянии и застыл, рефлекторно сжимая штурвал.

— Ч-ч-чип!

— Тише, — негромко сказала Гайка. Она тоже опомнилась и, с тревогой, вслушивалась в гул. — Я не понимаю…

На заднем сидении раздался шумный вздох.

— Ну, знаете! — вездеход качнулся, когда Рокки с силой подался вперед. — Да за такие шуточки! Я… Мы тут с Вжиком… Мы…

— Тссс! — Гайка откуда-то вытащила фосфорную палочку и кабину заполнил слабый зеленый свет. — Дайте подумать!

— Гаечка… — шепотом, судорожно сжимая штурвал, позвал Чип. — Это не я? Я никуда не нажал?

Встревоженная мышка покачала головой, продолжая вслушиваться в гул.

— Ты ни причем, — тихо ответила она. — Ребята, я боюсь…

— Почему темно?! — внезапно завопил Дэйл. — Почему все дрожит?!

Гайка нахмурила брови.

— Только без паники, — мышка обернулась в кресле. — Ребята, похоже, у нас кумулятивная перегрузка всех цепей. Я пока не уверена… Так бывает во время мощного электромагнитного выброса, паразитные токи наводятся во всех проводниках и вызывают тотальный отказ электроники, но такие импульсы присущи только… — она запнулась при виде лиц друзей.

— Гаечка, родная, — ласково попросил Рокки. — А теперь еще раз, но для простых грызунов?

Изобретательница тяжело вздохнула.

— Все сгорело, — коротко пояснила она. Дэйл подскочил в кресле.

— А… а… а как же грохот?! Что случилось там, наверху?!

Все переглянулись. Рокки озадаченно почесал за ухом.

— Чип?

— А что Чип? Почему Чип? Чуть что, сразу Чип! — гневно отозвался Дэйл. — Будто он знает больше других!

Рокки невозмутимо огладил усы.

— Как скажешь, парень. Ну? Мы слушаем.

Дэйл вскочил, ударился головой о потолок кабины и снова бухнулся в кресло, потирая затылок.

— На город напали инопланетяне! — заявил он торжественно. — Там, наверху, все уже захвачено! Мы последние свободные жители Земли! От нас зависит судьба цивилизации, надо поднять восстание, атаковать главный корабль, найти Избранного и…

— Дэйл, — тихо сказала Гайка, и в ее голосе прозвучали такие нотки, что неугомонный бурундучок моментально умолк и с тревогой уставился на подругу. Так же поступили Рокки и Вжик. Затянувшееся молчание прервал Чип, сумевший наконец отпустить штурвал:

— Гаечка? — спросил он слегка дрожащим голосом. — Ты же не хочешь сказать, что город был…

— Не знаю! — неожиданно резко оборвала мышка. — Не знаю! То есть знаю, но… Нет. Нельзя. О таком даже думать нельзя, ясно? Всем ясно? У импульса может быть миллион причин! Два миллиона! Подумаешь, импульс! — Гайка отвернулась и надвинула на глаза защитные очки. Некоторое время в машине царила страшная тишина.

— Что с ней? — шепнул наконец Дэйл. — Чи-ип…

Капитан опустил голову.

— Рокки, — позвал он тихо. — Остаешься за старшего, пока я не вернусь. Гаечка, любимая, в машине есть дозиметр?

— Нету, — едва слышно отозвалась мышка. Чип перевел дыхание.

— Значит, так. Мы не знаем, что произошло, но готовиться надо к худшему. Я отправлюсь назад по следам вездехода, попробую разведать обстановку. Вжик — помнишь, по пути сюда мы проехали над старым коллектором? Ты видишь в темноте лучше всех, лети туда и проверь, осталась ли вода. Возможно, выход из шахты завален и мы пробудем здесь долго…

— Чип, — Гайка сглотнула. — Если… Ну, пофантазируем на миг! Если вдруг… Если все плохо, мы не сможем вернуться на поверхность. Совсем. Надо продолжать путь, искать подземную реку, что была отмечена на той карте. Другой надежды нет.

— Надежды нет? — растеряно прошептал Дэйл. Чип упрямо мотнул головой:

— Я скоро вернусь.

— Нет, — возразила Гайка. — Слишком опасно. Без счетчика можно получить смертельную дозу, даже не заметив этого. Надо срочно искать подземную реку, до того, как осадки проникнут в грунтовые воды и отравят… — мышка поникла. — Река… Вынесет нас за пределы города, тогда и узнаем… Обстановку. Я переделаю вездеход в амфибию. Все вздрогнули.