Рэндал Гаррет - Экспресс на Неаполь

Капитан сэр Стэнли продолжил рассказ.

— Для этого мы и приходили к нему по одному. Сказать, что мы не держим на него зла. Даже лейтенант Джеймисон, да, мой мальчик?

— Да, сэр. Я недолюбливал его, но вовсе не по этой причине.

Префект кивнул

— Я верю вам. Но скрывали вы совсем не это. Все вы и каждый из вас боялись, что один из вас убил Пибоди!

Воцарилось молчание. Но это было молчание не выраженного словами согласия.

— Я наблюдал за вами, слушал, — продолжил префект. — Каждый из вас перебирал по очереди всех своих товарищей, и всем выносил вердикт «невиновен». Но сомнение оставалось. И вы боялись, что я приму за мотив убийства то, что сделал Пибоди три года назад. Поэтому вы ничего мне и не сказали. Должен признаться, что из-за этой лжи я сначала подозревал вас всех вместе.

— Но, святой Георг! Когда вы начали подозревать Нортона, сэр? — спросил лейтенант Валентин Херрик.

— Когда мне сообщили, что начальник поезда пришел через полминуты после того, как за ним послали, сразу после того, как Тонио нашел кровь. Нортон был на ногах с трех часов утра: почему он еще не лег спать, и почему был в форме около часа ночи? Почему он не передал дела своему помощнику, как обычно, и не ушел отдыхать задолго до того? Вот тогда я и задумался.

Лейтенант Лиман Вандепол провел пальцем по усам:

— Но пока вы не нашли тот пакет, вы не могли быть абсолютно уверены, не так ли, сэр?

— Не совсем, нет. Если бы один из вас пошел туда, чтобы убить его, скорее всего, он бы взял с собой свое оружие. Или, если он бы предполагал использовать трость-меч Пибоди, он бы вытащил клинок, так как вы все знали о нем. А Нортон не знал. Понимаете?

Старший лейтенант Симон Ламар посмотрел на «отца Арманда».

— Странно, что вся эта борьба за стенкой не разбудила вас, святой отец.

— Я уверен, что разбудила бы, — ответил лорд Дарси. — Поэтому мы и можем точно определить, когда это случилось. Тонио ушел из вагона около двенадцати. В это время мастер Шомус и я были на смотровой площадке. Я курил, а он составил мне компанию. Мы вернулись в купе в двадцать минут первого. Нортон, конечно, не знал, что нас не было, но убийство должно было произойти еще до того, как мы пересекли итальянскую границу, и Нортон будет передан властям Прованса.

Фред начал разносить только что смешанные коктейли, но перед тем, как кто-то успел пригубить их, капитан сэр Стэнли сказал:

— Одну минуту, джентльмены, пожалуйста. Я хотел бы произнести тост. Помните, мы должны будем присутствовать еще на одних похоронах, после тех, что пройдут в Неаполе.

Закончив подавать напитки, Фред почтительно встал в стороне, держа в руке свой бокал. Остальные поднялись со своих мест.

— Джентльмены, — сказал капитан, — отдадим долг чести командору Джону Пибоди, который исполнял свой долг, как он его понимал, и с честью погиб на службе своему королю.

Они выпили молча.

В двадцать минут второго этого дня Неапольский экспресс находился в двенадцати милях от Рима, и ему оставалось миновать последний отрезок пути до Неаполя.

Лорд Дарси и мастер Шон сидели в своем купе, отдыхая после великолепного ланча.

— Милорд, — сказал волшебник, — вы уверены, что мы правильно сделали, поручив префектуре полиции доставку тех копий соглашения Имперской морской разведке?

— Они в полной безопасности.

— Да, но тогда какой был смысл везти наши копии в Афины?

— Мой дорогой Шон, то, что вез Пибоди, было фальшивкой. Я внимательно все просмотрел. Одно из доказательств того, например, то, что совместная греко-англо-французская морская база, по тем документам, будет расположена на 29°51” северной широты и 12° 10” восточной долготы.

— А что тут не так?

— Ничего, кроме того, что это место находится посередине пустыни Сахара.

— О!

— Подпись Кирилла — также фальсификация. Она сделана на латыни, а там пишут и читают только по-гречески. Греческий и латинский текст не соответствуют друг другу, так же, как и англо-французскому. В одном месте греческого текста Константинополь указан как столица Англии, а Париж — как столица Греции. Я мог бы продолжать еще довольно долго. Все, что там написано, — полная нелепица.

— Но... зачем?

— Мы можем только строить предположения. Я думаю, что это была приманка. Подумайте об этом. Шестнадцать человек собираются на похороны, и в последний момент четверым из них отказано в увольнительной. Почему? Чувствую, Его Величество приложил к этому свою руку. Полагаю, это было сделано для того, чтобы некий Пибоди оказался на поезде со своими бывшими сослуживцами. То, что он тоже едет на похороны Журдана, выглядело как прикрытие. Я думаю, произошло примерно следующее: Его Величество узнал, что Серка каким-то образом пронюхала про наше морское соглашение с Румелией. Но они не знали, что оно будет подписано принцем Ричардом, как доверенным лицом в Руане, поэтому стали выслеживать его в Лондоне. Его Величество подписывает это абсолютно бессмысленное псевдосоглашение и посылает его с Пибоди. Он был приманкой.

— А Пибоди знал об этом?

— Вряд ли. Если человек знает, что он приманка, то он и будет себя вести как приманка, а это разрушит иллюзию. Нет, он не знал. Разве сражался бы он до последнего вздоха, чтобы защитить фальшивый документ? Конечно, как честный офицер, он не стал открывать запечатанный документ, поэтому он не знал, что в нем содержится.

— Но, милорд! Если он должен был стать приманкой, разве не должен он был увести агентов Серки подальше от нас, чтобы вы и я доставили настоящий пакет в целости и сохранности в Афины — почему приманка была так близко от нас?

— Полагаю, — осторожно сказал его лордство, — что какое-то звено в этой цепи мы пропустили. Вероятно, да так оно и должно быть, нам следовало ехать другим путем. Но что-то не сложилось. Тем не менее, мой дорогой Шон, задание будет выполнено должным образом. Убийство в Неапольском экспрессе, конечно же, станет главной новостью в донесениях секретной службы, но это обескуражит Серку, и пока та вычислит, что произошло на самом деле, будет слишком поздно.

— Новость будет еще более обескураживающей, если Чезаре расскажет свою теорию конспирации, — сказал волшебник. — Он хорош для своей работы, но людей он совсем не знает.

— Его проблема в том, — ответил лорд Дарси, — что он профессионал во всем, что касается бумажной работы. В бумагах он за версту почует обман. Но на бумаге не передашь все нюансы высказанной мысли. Обман легче раскрыть, если он только на бумаге, но и тут нужен эксперт. Но вы, как волшебник, и я, как криминальный следователь, знаем, что группа людей, если их собрать вместе, не смогут долго придерживаться конспирации.