Евгения Горац - Пища Мастеров

- Вот как! Мне это очень лестно, Ярош, но простите меня, я и вправду устала. Я, пожалуй , пойду в отель.

- Не дожидаясь вашего спутника?

- Нет…

- О, как вы уверены в себе, вернее в том фуэне, который вложили в его чай!

- Уверена, да. Я пойду. Спасибо за интересную беседу и искренность.

- Я провожу вас в отель.

Мы вышли из кафе вдвоем.

- Ярош, мне это очень лестно, но не в моих правилах подавать ложные надежды. Я здесь для того, чтобы учиться в школе фуэнсенов. И я не собираюсь менять планы.

- Но вы уже- фуэнсен. Дефиниры определяют вас как фуэнсена мгновенно. Вы- высшее существо! Неужели вы хотите много лет быть на побегушках у мастеров школы в то время как перед вами прямо сейчас открывается блестящая и интересная линия игры?

- Я хочу там учиться- это однозначно, я хочу знать все, что знают они.

- Все, что знают мастера фуэна? Это невозможно для куклы!

- Что вы имеете в виду?

-Чтобы стать мастером фуэна- нужно быть прежде всего мастером. Никто и никогда не доверит кукле то, что можно доверить мастеру. Вам просто не позволят узнать все.

- Но почему?

-Мастер обычно принимает решения самостоятельно, а кукла ждет, чтобы все решили за нее, а таким красивым куклам как вы- обычно предлагается несколько решений, и она имеет возможность выбирать. Это - привилегия только очень красивых кукол. Но если обучить куклу тому, что знают мастера фуэна, то эти знания легко сможет использовать любой игрок, которому она достанется. Послушайте меня, госпожа фуэнсен,- я говорю чистую правду: если бы я хотел, то давно солгал бы вам, но мне нужно не только ваше добровольное согласие. Вы должны войти в ворота Верхнего Города с чувством радостного любопыства, предчувстием счастья и ожиданием новых чудес и уж никак не с сожалением, сомнениями, опасениями или недовольством.

- Но я уже была в школе фуэнсенов. Мне нужно сдать вступительный экзамен. Так велела Сорочинская.

- Ого! Сама Сорочинская!

- Да, если я его сдам, то меня примут. Никто не говорил, что куклам нельзя, наоборот, - они казались заинтересованными во мне.

-И не скажут. Им же нужны служанки для черной работы. Вы наверняка знаете реальную сказку Карлик Нос?

- Конечно.

- Помните колдунью, да? Этот образ списан с вашей Сорочинской. Мальчик, попавший в эту передрягу, рассказал все сказочнику в реале. Она, конечно, не крива и не горбата- сказочник снабдил ее такими чертами, чтобы персонаж был больше похож на общепринятое представление о колдунье. А Сорочинская как раз - статная румяная женщина, но характер- точно ее. И если вы хорошо помните дом, куда она привела мальчика и где ей прислуживали зверюшки, то тогда - имеете преставление о том, что такое школа фуэнсенов. Будете чистить для них лук, мыть кастрюли и ходить на рынок за свежей зеленью.

- А потом?

- А наступит ли «потом»- неизвестно. У вас есть выбор- остаться здесь, в Амаполе и быть если не служанкой, то помастерьем, или пойти со мной и стать почти царицей - с вашей-то красотой!

Мы подошли к отелю.

- Знаете что, Ярош, я благодарю вас за информацию и столь лестное предложение, но я все же пойду завтра на экзамен. А потом сама разберусь. Если мне не понравится, то тогда я и решу что делать дальше.

- Конечно, госпожа фуэнсен, я буду ждать столько сколько понадобится.

Я поднялась к себе в номер. Дверь сама открылась, свет включился, окно распахнулось, а в ванной послышался шум включившейся воды. Сервис!

***

Когда через несколько дней я вышла на работу, то среди накопившихся за время моего отсутствия документов, записок и почты, обнаружила визитную карточку - « Жан Феппин, декан кулинарного института, автор книг и ведущий телепрограм, главный редактор журнала «Гурман» и еще несколько титулов. Откуда это здесь? Неужели новый пациент? Но зачем ему диетолог? И вообще у знаменитостей обычно свои врачи. Несколько секунд я тупо разглядывала карточку, а потом перевернула ее и прочитала надпись сделанную на обратной стороне аккуратным красивым почерком « Очень рад вам. До встречи. Bon appetit. Жан»

И я сразу вспомнила про корзинку и Линн, которая чуть не погибла, подавившись вишневой косточкой, а секретарша Айрин потвердила, что да, это та самая карточка, которая была в корзинке: «Ох, корзинка…там все такое вкусное было, ну такое вкусное! А какой аромат от нее исходил- никто вообще не мог спокойно работать, все носами поводили, ну невозможно было не съесть ее содержимое.. Вас же все равно не было, Полиночка, вы же не сердитесь, правда?»

Могли бы, между прочим, у меня спросить сначала, хотя если бы даже позвонили и спросили - я бы сама сказала- да, съешьте, конечно.

Но карточка! Может это шутка или розыгрыш? А если это действительно он, то надо бы поблагодарить. Вдруг он ждет ответа? И что значит- «до встречи?»

Только я собралась послать ему по почте открытку с благодарностью на адрес кулинарного института, как он позвонил сам.

Мягкий мужской голос произнес с французским акцентом:

- Госпожа Полина Аксен? С вами говорит Жан Феппин.

- Слушаю.

Даже если бы он не назвал себя, я бы его все равно узнала по голосу, который столько раз слышала в телепередачах.

- Извините, я поступил крайне не осторожно, прислав вам корзинку в ваше отсутствие- я должен был предупредить вас заранее. К счастью, все обошлось. Полина… я могу вас так называть?

- Да, конечно, господин Феппин.

- Чудесно! Но и вы зовите меня просто Жан. Нам непременно нужно увидеться и как можно скорее. И я все объясню.

- Конечно.

- Вы свободны сегодня? Если да, то приходите в Кулинарный институт, Сорок Пятая стрит, знаете, да? Назовете свое имя и вас пропустят. А хотите, я приеду к вам, но раньше позднего вечера мне никак не освободиться.

- Я приеду сама, конечно.

Я положила трубку. Не розыгрыш? Я сейчас попрусь на метро, в кулинарный институт, где учат поваров для высокоразрядных ресторанов, и обучение стоит очень дорого, назову свое имя при входе и если меня пропустят- то не розыгрыш. А если нет, то… я пойду домой, хотя нет, зачем же домой? Прогуляюсь по Бродвейским магазинам, чтобы день не пропал окончательно.

Однако меня сразу же пропустили и сам Феппин стоял на пороге своего кабинета и приветственно улыбался. В жизни он выглядел несколько старше чем на экране- без грима, видимо, но все равно- славный, приятный человек, с добрым лицом, мягким голосом и плавными движениями.

По коридорам ходили какие-то молодые люди, некоторые из них были в белой поварской одежде. Он провел меня в свой кабинет- большой, с растениями, картинами и фотографиями и дипломами лауреата на стенах.

- Видите ли, -заговорил он, - я так обрадовался, когда узнал, что в Нью-Йорке появился еще один фуэнсен, что от радости сделал несколько глупостей. Я самолично приготовил для вас несколько вкусных блюд по собственным рецептам, вложил туда необходимый на мой взгляд информативный фуэн, но несколько перестарался с защитой. К счастью, все обошлось- я узнавал. Видите ли, никто не имеет право безнаказанно съесть еду предназначенную вам. Да вообще, не только вам: если еда была приготовлена для конкретного человека, то есть ее должен только он- именно ему она принесет конкретную пользу и сообщит важную информацию. В этом случае- пожелания, с которыми еда была приготовлена, почти мгновенно войдут в силу, а информацию сразу же можно будет использовать. Но из-за того, что я не убедился в том, что корзинка попала именно вам в руки, чуть было не погиб ваш недоброжелатель. Для других - мои пожелания и информация совершенно бесполезны, а в некоторых случаях- даже вредны. Предназначенная для вас еда- способна убить человека, который не питает к вам добрых чувств. Я поклялся себе впредь быть более осторожным.