Ллойд Александер - Книга Трех

Прежде чем он успел произнести следующее слово, его схватили сзади чьи-то руки и нахлобучили на голову мешок, сильно пахнущий луком. Эйлонви завизжала, но тут же голос её заглох. Тарена тащили и толкали в разные стороны одновременно, словно желали разорвать на две части. Гурджи стал яростно рычать и тявкать.

— Сюда! Хватайте этого! — раздался грубый голос.

— Сам хватай! Не видишь, у меня руки заняты! — откликнулся другой.

Тарена ударили. Чья-то голова, круглая и твёрдая, с силой ткнула его в живот. Сквозь луковую темноту он слышал какие-то шлёпки и хлопки. Наверное, это отбивалась Эйлонви. Теперь его толкали в спину одновременно в четыре руки.

— На ту сторону! Скорее! Поторапливайтесь! — выкрикивали сердитые голоса.

— Эй, дурень, ты почему не отобрал у них мечи? — всполошённо выкрикнул кто-то.

Эйлонви опять завизжала, в ответ послышался звук удара и всё смолкло.

— Ладно, пусть мечи останутся при них. Но вина будет на тебе, если они явятся пред королём Эйддилегом при оружии.

Слепой рысью нёсся Тарен, подталкиваемый сзади, как казалось ему, сразу целой толпой людей, тянущих к нему руки. Все говорили разом. Шум стоял оглушительный. После множества поворотов, остановок и толчков его сильно пихнули в спину. Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась позади него. С головы у него сорвали луковый мешок.

Тарен заморгал, привыкая к свету. Вместе с Ффлевддуром и Эйлонви они стояли в центре зала с высокими сводчатыми потолками, освещёнными мерцающими огнями. Гурджи с ними радом не оказалось. Теперь можно разглядеть тех, кто захватил их. Это было полдюжины приземистых, круглых, коротконогих воинов.

С поясов у них свисали на длинных рукоятках топоры, на плечи были надеты луки, а за спиной торчали колчаны со стрелами. Тарен покосился и увидел чёрно-зелёный глаз коренастого парня, охранявшего Эйлонви. Перед ними за длинным каменным столом восседала и взирала на воинов престранная уродливая личность, заросшая щетинистой рыжей бородой. Платье на этом человечке было кричащих красно-зелёных цветов. Кольца вспыхивали на его пухлых пальцах.

— Что это? — закричал он. — Что это за люди? Разве я не отдавал приказа не беспокоить меня?

— Но, ваше величество, — начал один из воинов, — мы поймали их…

— Я что, приказывал тебе надоедать мне с подробностями? — закричал король Эйддилег, а это был, несомненно, он. — Вы погубите меня! — вопил он, сжимая лоб ладонями. — Вы станете причиной моей преждевременной смерти! Вон! Вон! Нет, не пленники, а вы, идиоты! — Тряся головой, охая, вздыхая и отплёвываясь, король рухнул на трон, выточенный из цельного камня.

Стража суетливо выбежала вон. Король Эйддилег взбешённо уставился на Тарена и его спутников.

— Что вам здесь надо? Чего хотите? И запомните, вы появились раньше времени, а значит, у вас его ещё нет!

— Сир, — начал Тарен, — мы просим всего лишь разрешения на свободное следование через ваши земли. Четверо из нас…

— Здесь только трое, — перебил его король Эйддилег. — Ты не умеешь считать?

— Один из моих спутников потерялся, — опечаленно сказал Тарен. Он понимал, что Гурджи, напуганный страшным водоворотом, всей последующей суматохой, где-то спрятался, а, может, и сбежал, но винить его не мог и не хотел. — Я прошу ваших слуг, — продолжал Тарен, — помочь нам найти его. Кроме того, мы лишились всех запасов еды и оружия…

— Это чушь и чепуха, вместе взятые! — завопил король, — Не лги мне, я этого не выношу. — Он сорвал оранжевую косынку с рукава и вытер ею лоб. — Спрашиваю снова: почему вы пришли сюда? Именно сюда?

— Потому что Помощник Сторожа Свиньи завлёк нас своей сумасбродной затеей! — сердито вмешалась Эйлонви. — Мы даже не знаем, где мы, не говоря уж о том, почему в это «где» попали. Это намного хуже, чем катиться вниз по крутому склону с завязанными глазами.

— Естественно, — сказал Эйддилег, и его голос прямо источал злорадство и иронию, — вы и знать не знали, что находитесь в самом сердце Королевства Тильвит Тэг, Народа Красавчиков, Счастливого Семейства, Маленького Народца, или как там ещё вы в насмешку нас называете? О нет, конечно, вы просто случайно прогуливались неподалёку и завернули на минутку!

— Нас схватили на озере, — терпеливо объяснил Тарен. — А в озеро нас затянуло водоворотом.

— Неплохо, а? — вдруг гордо приосанился король. — Моя затея! Я тут добавил кое-какие мои собственные усовершенствования. Тяга великолепная.

— Если вы так озабочены, чтобы вас не тревожили и не являлись к вам в гости, — сказала Эйлонви, — то следовало бы сделать как раз наоборот. Постараться, чтобы никто не мог проникнуть к вам.

— Когда люди только приближаются, — продекламировал важно король, — они уже слишком близко. И тогда я не желаю, чтобы они держались подальше. Я хочу, чтобы они приблизились.

Ффлевддур в ответ на эту туманную речь склонил голову.

— Я всегда думал, что Народ Красавчи… то есть Красивый Народ — это жители всего Прайдена, а не только этого уголка.

— Конечно, не только в этом уголке, — заёрзал на троне король, — в этом уголке помещается только моё королевское кресло. Вы устраиваете тоннели и рудники, всякие подкопы, где только пожелаете. Но настоящая подземная работа, настоящее подземное царство здесь. Оно и начинается прямо отсюда, из этой тронной комнаты. Оно на моих плечах! В прямом и переносном смысле! И оно обширно, говорю я вам, да, необозримо! Только мы умеем действовать точно и прямо. Если хотите прямо сейчас сделать что-то прямо, то… — Тут король внезапно оборвал себя и забарабанил по столу своими сверкающими пальцами. — Впрочем, это не ваше дело. Дело ваше — труба! Вы в беде. И уж этого отрицать не станете!

— Не вижу особенной работы ни в прямом, ни в переносном смысле, — фыркнула Эйлонви прежде, чем Тарен успел остеречь её от дерзостей.

Дверь тронного зала рывком распахнулась, и ввалилась толпа народу. Все они были карликами. Некоторые из карликов, правда, выглядели стройными и изящными, облачены они были в белые одежды. Других с ног до головы покрывала блестящая рыбья чешуя, у третьих трепетали за спиной большие хрупкие крылья, как у бабочек. Поначалу Тарен не мог разобрать ничего, кроме неясного гула, потом из этого гула прорезались злые выкрики, перешедшие в громкую перебранку. Эйддилег пытался всех перекричать. Наконец королю удалось вытолкать всех за дверь.

— Не видишь никакой работы? — закричал он. — Вы ничего не цените и знать не желаете! «Дети Сумерек» — это ещё одно нелепое имя, которое вы, люди, придумали для нас, — так вот, «Дети Сумерек» сегодня вечером будут петь в лесу Кантрев Мовр. Они даже не упражнялись перед этим нисколечко. Двое вдобавок заболели, а третьего найти не могут. Но петь они будут! Озёрные Духи, видите ли, не в духе! Они весь день между собой спорили, волосы у них спутались, тень ложится на кого? Кто должен веселить, забавлять, задабривать и защищать их? Ответ, надеюсь, ясен? — Эйддилег надулся и напыщенно продолжал: — И какую благодарность я получаю? Ни-ка-кой! Разве кто-нибудь из вас, длинноногих остолопов, когда-либо взял на себя труд выдумать благодарность, достойную благодеяния? Вот такую хотя бы: «Спасибо вам, король Эйддилег, за те огромные усилия и неудобства, которые выпадают на вашу долю, за всё, что вы претерпеваете, чтобы мы могли радоваться очарованию и красоте жизни там, наверху, в мире, который был бы невыразимо печальным без вас и без вашего несравненного Красивого Народа? Видите, всего лишь несколько слов благодарности и искренней признательности!»

Король вскочил со своего трона и забегал по залу, не умолкая ни на секунду.

— Ни в коей мере! — возмущался он, — Напротив! Если любой из вас, тупоголовых долгоногов, наткнётся под землёй на кого-либо из моего Красивого Народа, что вы делаете? Хватаете его! Сграбастываете его своими неимоверными ручищами и пытаетесь выпытать у него тайну подземных сокровищ! Вы мучаете его, мытарите, пока не вытянете из него обещания исполнить три ваших желания. Вам мало одного, нет, вам подавай все три разом! — Он, отдуваясь, плюхнулся на трон. — Ладно, я не собирался вам этого говорить. — Лицо его побагровело от долгой и громкой речи. — Я положил конец всем этим желаниям и разбазариваниям сокровищ. Хватит! Покончено! И окончательно! Я просто удивлён, что вы до сих пор не разграбили мою страну до донышка!

И тут же из-за дверей донёсся хор поющих голосов. Мелодичные звуки проникали даже сквозь дубовые двери и каменные стены тронной комнаты. Тарен ещё никогда в жизни не слышал такого гармоничного, красивого пения. Он слушал, очарованный, забывший в эту минуту всё, кроме парящей в воздухе мелодии. Сам Эйддилег затаил дыхание и даже прекратил пыхтеть, сопеть и отдуваться, пока звучала песня. Но вот голоса затихли.

— Я ни разу ещё не слышал песен Красивого Народа, — сказал Тарен, — и представить себе не мог, что они так прекрасны.