Петровна (СИ) - Охитина Татьяна

— Надо бежать, — повторила Петровна. И Маруська, рыкнув, бросилась обратно в угол, из которого появилась.

Тоннель, который она прокопала, расширив лаз Морака, оказался извилист. И достаточно обширен, чтобы протиснуться человеку — во весь рост не разогнешься, но передвигаться можно.

Дверь сотряс удар. Стены вздрогнули, посыпались осколки камня, и в образовавшуюся щель просунулась гигантская, поросшая шерстью паучья лапа.

Маруська первой бросилась в тоннель, за ней Петровна, следом Зинаида.

В тоннеле было темно. Звук следующего удара они услышали даже здесь. Судя по грохоту и звону посуды, дверь все-таки вылетела. А судя по хрусту и треску, нечто, именуемое “хозяин” пыталось протиснуться за ними.

Беглецы ускорились — Маруська мчалась со всех ног, Петровна, поймав второе дыхание, не отставала, подруга почти наступала ей на пятки. Над ними, освещая путь, летел слабенький, сотворенный Валентиной пульсар.

Когда им стало казаться, что опасность миновала, позади послышался нарастающий гул.

— Скорее! — взвизгнула Валентина. — Он уже близко.

Они припустили еще быстрее. Шум приближался, и вскоре Петровна уже начала различать скрежет, словно кто-то терся о стены чем-то жестким. А выхода по-прежнему видно не было. Перспектива умереть в тоннеле, сожранной гигантским пауком казалась настолько дурацкой, что на какой-то миг Петровне стало смешно. Но тут к скрежету добавилась еще и вонь — монстр был совсем близко — и она поняла, что это конец. Ну что ж, мелькнула мысль, зато в конце жизни мне выпало столько приключений.

И тут произошли сразу две вещи: что-то вспыхнуло, и Петровна почувствовала, что куда-то падает.

Падение оказалось жестким. Когда Петровна открыла глаза, то обнаружила, что лежит на траве. Трава была синей. Валентина с Маруськой находились тут же. А рядом, в воздухе висело мерцающее овальное окно, из которого высунулась знакомая волосатая конечность, и ее обладатель уже примерялся вылезти целиком.

Миг — и окно схлопнулось. Паучья нога шлепнулась на траву, ее словно топором обрубили. Из места обруба хлынула черная вонючая жижа.

Петровна с Зинаидой отползли подальше. Маруська напротив, подскочила и начала закапывать ее мощными гребками задних лап.

Опасность миновала. Потирая ушибленный бок, Петровна огляделась по сторонам. Поле синей травы простиралось до самого горизонта. Справа темнела полоса леса. Такого же синего. И этот лес, с виду вполне мирный, вызывал почему-то очень неприятное ощущение. На синем небе не было ни облачка. Только ярко-оранжевое солнце, да одинокая птица в вышине. Птица неспешно парила, высматривая добычу.

Валентину, в отличие от Петровны, больше заинтересовала Маруська.

— Нет, это не варивана, они неразумны, — произнесла она. — Это… это… я не знаю, что. Это же она сюда нас перенесла? — она перевела взгляд на Петровну.

Петровна пожала плечами.

— Ну да, наверное.

— И ты вот так просто об этом говоришь?

— А что?

— Как что? Это же новый вид магических существ! Ты представляешь, сколько всего она может дать нашему миру?

— А она хочет? — Петровне стало обидно за свою любимицу. — Это просто кошка. Ходит сама по себе.

— По мирам.

— Да какая разница.

— Зиночка, прогресс не должен стоять на месте. Ее нужно доставить в наш мир и тщательно изучить!

— Не нужно. Только если она сама захочет прийти, — Петровна мысленно вернулась в прошлое, в тот самый миг, когда Алмус вытащил ее из родного мира. Вспомнила темноту подвала, растерянность, неверие и обреченность, которые почувствовала, поняв, что домой ей больше не вернуться. — Меня вот тоже доставили в ваш мир, и это было совсем не здорово.

Валентина задумалась. А потом кивнула.

— Пожалуй, ты права.

Маруська, которая слушала их разговор с интересом, внезапно вскочила и подобралась, устремив взгляд в небо.

Петровна посмотрела туда же и вскрикнула — на них, словно самолет-истребитель, пикировала огромная синяя птица. Она была так близко, что Петровна поняла — спасенья нет.

Все произошло за несколько мгновений — крик, удар, хруст ломающихся костей… и тишина.

Петровна открыла глаза — и бросилась к Маруське.

— Что это? — с ужасом произнесла Валентина, глядя на мертвого монстра, прижатого к земле мощной кошачьей лапой.

Голова у птички оказалась зубастой — весь клюв по краю был усажен острыми белыми клыками. Из приоткрытой пасти свешивался длинный черный язык, похожий на змею. Глаза закатились и уже начали мутнеть.

Маруська, отфыркиваясь, пыталась счистить с морды налипшие синие перья.

Валентина хотела было что-то сказать, когда они услышали клекот и шум множества крыльев.

Они дружно посмотрели вверх. В небе показалась стая птиц. Даже не стая — характерные очертания напоминали осиный рой. И вся эта стремительная туча резво летела прямо к ним.

— Мамочки, — воскликнула Валентина. — Марусенька, выведи нас отсюда!

Маруська снова чихнула. Посмотрела на нее задумчиво, еще раз понюхала поверженного противника, и, когда птицы были уже совсем близко, воздух наконец дрогнул, образовывая портал.

С той стороны портала доносился шум, перекрывающий даже птичьи крики. Звуки путались, не давая ничего разобрать, и оттого вызывали опасение. Разглядеть тоже ничего не удавалось.

Тем временем стая пошла в атаку, и это стало лучшим аргументом для выбора — все втроем бросились прочь из синего мира, надеясь, что новое пристанище окажется хоть чуточку дружелюбней.

На площади шумела ярмарка. В самом центре высился полосатый шатер с красным флажком на длинном шесте. “Цирк! Спешите в цирк, — кричали зазывалы в пестрых одеждах. — Последнее представление, котики для всех!”

Петровна с Валентиной переглянулись.

— Причем здесь котики? — озадаченно спросила Валентина.

— Может поговорка такая?

Даже Маруська выглядела удивленной.

Ответ обнаружился в двух шагах, на афише, украшающей рекламную тумбу: на большом листе был изображен щеголеватый господин в шляпе, в руках он держал двух странного вида существ. Ниже рвала взгляд алая надпись “Кошачий цирк господина По”.

— Странные какие-то котики, — произнесла Петровна.

Существа напоминали помесь крысы и поросенка.

— Да уж, — отозвалась Валентина. — Больше похожи на землеухов.

Маруська тоже скептически хмыкнула.

Народ тем временем валил в шатер семьями. То ли в этом мире коты были именно такими, то ли шли на экзотику, а может людям просто было скучно.

— Пойдем и мы глянем, — предложила Петровна.

— В начале посмотрим, чем там расплачиваются, — Валентина оказалась более практичной. — Местных денег у нас нет. Да и вообще никаких нет, — добавила она тише.

Вскоре толпа, в которую они влились, поднесла их ближе к шатру.

“Пять медяшек, господа! Всего пять медяшек!” — зычный голос, доносящийся от входа, перекрывал гомон толпы.

Петровна пошарила в карманах — пусто. Глянула на Валентину — та отрицательно покачала головой. Шансы попасть внутрь таяли с каждым шагом. Оставалось надеяться на удачу.

Стоящее перед ними семейство, ссыпав в протянутую ладонь контролера кучу мелких монет, шагнуло внутрь. Петровна и Валентина попытались к ним пристроиться, но проверяющий преградил им дорогу.

— Пять медяшек с человека, — заявил он, протягивая руку.

— Мы по скидке для пожилых, — сделав серьезное лицо, заявила Петровна.

— Скидок не делаем. Следующий!

Их оттеснили, и подруги поплелись прочь.

— Жаль, — вздохнула Валентина. — Так хотелось на котиков посмотреть.

Петровна нахмурилась.

— Хочется, значит посмотрим, — произнесла она решительно.

— Но как? Нас же не пустили.

— Значит пойдем другим путем.

Схватив Валентину за руку, Петровна выбралась из толпы и двинулась в обход шатра.